De Personae / О Личностях. Том I - Андрей Ильич Фурсов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генрих III знал о заговоре Гизов, но не об их целях. В начале 1585 г. он окружил себя новой охраной — Сорока пятью, которых набрали на родине Эпернона Гаскони, традиционно родине самых крепких солдат Франции. В марте королю повезло: на Марне было обнаружено судно с грузом оружия. Расследование привело к аресту Жана де ла Рошетта — дворянина из окружения кардинала де Гиза со связями среди парижских юристов. Это и заставило Гиза собрать войска в Шалоне. Облегчил его решение карт–бланш от папы Григория XIII[355].
Весной 1585 г. Гиз расширял контроль над Шампанью. Стало ясно, что у короля нет ресурсов победить Лигу, а Гиз не хотел давать сражение и портить свой образ верного слуги короля. 24 апреля после смерти Григория XIII папой был избран Сикст V[356]; он не доверял Испании и перестал поддерживать путч. 7 июля в Немуре был подписал мир, который формально стал капитуляцией короля. Генрих III отменил эдикты в пользу протестантов, обещал объявить войну королю Наваррскому и пожаловал католическим принцам города и охрану. В эти годы Генрих колебался между меланхолическим фатализмом и стремлением уйти от мирской жизни. Несколько дней в году он медитировал в келье францисканской оратории. Вместе с тем собирался выиграть время, перекупить сторонников Гизов и посеять раскол между братьями и двоюродными братьями.
Однако второй раз перехитрить Гизов не удалось. Герцог перестал доверять королю ещё с 1582 г. и имел лазутчика в окружении герцога Эпернона. В частных беседах Гиз сравнивал Генриха III с Людовиком XI[357], который был известен вероломством и двурушничеством. В теориях сопротивления, которые Католическая лига заимствовала у протестантов, Людовик XI был архетипом тирана: при нём был окончательно свергнут суверенитет народа, свободы которого хранились в древней франкской конституции.
Майенн действовал с армией на юге против Генриха Наваррского, но неудачно. Гиз в феврале 1586 г. приехал в Париж, чтобы оказать давление на короля. Тот знал, что, несмотря на популярность, герцогу не хватает денег. Король посчитал, что может повернуть войну в свою пользу: согласился повысить налоги, вновь рассчитывая настроить против Гизов народ.
Между тем Шестнадцать не хотели тянуть время с королём, который не держит обещаний, и намеревались убрать миньонов от власти. Они опасались, что с королём Наваррским и его английскими союзниками вот–вот состоится сделка. Летом столичные адвокаты устроили забастовку, а в ноябре был повешен прокурор Франсуа ле Бретон за то, что назвал короля лицемером (поскольку тот продавал должности, по сути торгуя правосудием). По мере того как Шестнадцать разрабатывали социально–политическую программу, росло их вооружённое крыло. В январе 1587 г., с прибытием в Париж Майенна, заговор был составлен окончательно. Планировалось занять ключевые пункты в городе, устранить ряд роялистов и схватить короля. Рассчитывали применить новое оружие, которое прочно войдёт в историю парижских восстаний, — баррикады (от слова barrique — бочка, в которой в каждом доме хранили съестные припасы). Их должны были построить поперёк узких улиц города, предвосхищая события 1648, 1794, 1848, 1871 и 1968 гг. Однако были среди заговорщиков и разногласия. Никола Пулен пришёл в ужас от перспективы социальной революции и подал властям намёк. В результате несколько зачинщиков были арестованы. Если бы король действовал решительно, он мог бы сломить движение вовсе. Однако он этого не сделал — возможно, из–за самоуверенности, а отчасти из–за казни Марии Стюарт в Англии. Парижскому отделению Лиги эта казнь подарила образ мученицы, причём ходили слухи, что Генрих III к ней причастен. В 1587 г. католическая полемика составила 60% всей вышедшей во Франции печатной продукции, а 22% из них относились к событиям на Британских островах (с. 265).
Стратегия Гиза всё больше диктовалась событиями, ему неподконтрольными. С точки зрения финансов и директив он стал полностью зависим от Филиппа II. Испанцы же не собирались давать Гизам влияние в Англии и сами управляли последним дерзким заговором свергнуть Елизавету (который и побудил её казнить Марию). Впрочем, Филипп всё больше занимался подготовкой Армады, поэтому субсидии Гизу выплачивались по остаточному принципу. Из союзника герцог превратился в клиента. Чтобы гарантировать продолжение субсидий, он согласился предоставить Армаде глубоководный порт во Франции. Однако Пулен узнал об этом плане, передал королю, и попытка герцога Омаля в марте 1587 г. захватить Булонь была сорвана. Тогда Омаль поднял открытый мятеж и начал кампанию по захвату Пикардии, чтобы полностью поставить эту стратегическую провинцию рядом с Испанскими Нидерландами и Ла–Маншем под контроль Лиги. Франция подошла к грани первой гражданской войны между католиками.
Генрих III был не в состоянии воевать с Лигой, так как не чувствовал себя в безопасности в собственной столице. Лидерство Лиги в Париже перешло к сестре герцога Екатерине–Марии Лотарингской, вдове герцога Монпансье. В августе в церкви Сен–Жермен л’Осеруа проповедник подверг нападкам самого короля и увязал низкий уровень морали с высокими ценами на хлеб и продажей должностей. В декабре Сорбонна вынесла решение, что правителей, которые ведут себя неподобающе, позволено свергать. Екатерина ходила с ножницами за поясом, намекая, что короля скоро постригут в монахи.
Неспособность Генриха заставить герцогиню и проповедников замолчать имела причиной крах королевской власти в конце 1587 г. Король не мог открыто выступить против Гиза, поэтому собрался привести его к покорности руками протестантов. В ходе месяцев переговоров при посредничестве матери он вновь пытался убедить короля Наваррского обратиться в католицизм. Однако теперь было неизбежным вторжение во Францию протестантских держав, и у короля не было выбора, кроме как дать им отпор. В июле Гиза убедили встретиться с королём в Mo и обсудить защиту страны. Однако король не выполнил обещаний дать людей и ресурсы, и Гизу пришлось обратиться к друзьям и семье. 20 октября произошло сражение между Жуаёзом и королём Наваррским при Кутра, в которой погибли 2 тыс. католиков и сам Жуаёз (с. 270). Это была первая победа протестантов на поле боя. Однако затем немецкие и швейцарские наёмники отделились от протестантской армии, чтобы пограбить богатую сельскую местность Бос. Гиз воспользовался моментом и нанёс протестантам два ощутимых удара. Генрих постарался подорвать значение этих побед,
