Ворон Хольмгарда - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арнор и Виги ухмыльнулись, переглянувшись с Талаем.
– Я предпочел бы сохранить мир с Олавом и особенно с вами, – продолжал Тойсар, и Даг кивнул с довольным видом:
– Я знал, что твой ум и мудрость подскажут тебе верное решение!
– Но будет нелегко… – Тойсар запнулся. – Многие из наших людей настроены против вас. Говорят, то, что вчера случилось с Келе-болом, может завтра случиться с Арки-Варежем, Пиги-болом и любым другим селением, если его жители чем-то вызовут недовольство русов…
– Это ложь! – гневно бросил Арнор. – Мы не волки, чтобы кидаться на кого попало.
– Но трудно будет убедить в этом людей…
– И поэтому они сами полезут в пасть? У них есть хоть немного ума в голове?
– От напуганных людей, аля, трудно ждать мудрости…
– Все они понимают, что если боишься медведя, не стоит идти к берлоге и шуровать там жердью! Так почему с нами они обходятся по-другому?
– Я не меньше вашего хочу сохранить мир в Мерямаа! – заверил его Тойсар. – Я не могу выступить против Олава – моя родная дочь живет в доме Велкея. И это мне иные уже ставят в вину.
– Твоей вины тут нет, ати! – возразил Талай. – Если и есть чья-то вина, то моя – я проиграл ее Велкею…
– Что теперь говорить – такова была воля богов, и она свершилась. Я готов поддержать вас, Даг, и буду унимать людей, желающих раздора, насколько хватит моих сил. Но я должен знать, что и вы нас не предадите.
– Мы? – Даг впервые в жизни услышал обвинение в возможном предательстве и так удивился, что даже не обиделся. Это казалось ему настолько вопиющей глупостью, что даже не стоило серьезного отношения. – Как мы можем вас предать?
– Выступить на стороне Олава, если он… сделается нашим врагом.
– Он не с-сделается вашим врагом, – Арнор начал терять терпение, – если вы будет верны договору и не в-выступите против него!
– Вот-вот подойдет срок весенних молений на Празднике семян, и я буду вопрошать богов, чтобы указали детям Мерямаа верный путь. Но боги скорее дадут нам благоприятные ответы, если мы с вами будет уверены друг в друге… как настоящие родичи.
– Что ты име… – Взгляд Дага вдруг упал на Виги, который выпрямился и бешено закивал ему. – О да! Есть хороший способ. Мой младший сын еще не женат, а у тебя в доме имеются две дочери, из них старшая уже вполне готова к замужеству. И мы могли бы…
Тойсар вроде бы удивился, но хохотнул:
– Я не считаю хорошим способом отдать еще одну дочь русам. Они заполучили мою старшую, хоть и против моей воли, и что мне это принесло? Попреки родни, что-де я продался русам, и Севендей на правах родича вмешивается в мои дела! А свою дочь и внуков от нее я никогда не увижу, для меня она все равно что умерла…
– Но мы-то живем не так далеко! Если твоя дочь будет в нашем доме, ты сможешь видеть ее когда угодно, мы всегда тебе рады!
– Видишь ли, Даг… Моя жена, как ты знаешь, умерла два лета назад, и мне, как хранителю священной рощи, без хозяйки жить неприлично. Что бы ты сказал, если бы я попросил твою дочь в жены?
– Кому? – не понял Даг.
– Мне! По-твоему, я слишком стар? Мы с тобой почти в одних годах, а насчет себя ты ведь так не думаешь! – Тойсар подмигнул на Ошалче, взявшую на руки младшего, годовалого ребенка.
– Ты сам хочешь жениться на моей дочери?
– Именно так. Тогда я буду уверен, что мы станем выступать заедино, и все наши люди поверят, что вы, русы Тумера, нам не враги.
Даг перевел взгляд на Арнэйд. Она сидела на помосте и пряла конский волос после весенней стижки грив, но при последнем обороте разговора опустила работу на колени и смотрела на мужчин во все глаза. Снефрид с нею рядом не понимала, о чем идет речь за столом, но заметила ее волнение и тоже перестала прясть.
Арнор переменился в лице и подался вперед. Его губы сложились для слова «нет», но он смолчал, лихорадочно отыскивая подходящий довод и все не находя. Чем он объяснил бы свое нежелание? Обычные предлоги для отказа – невеста молода, не готово приданое, некому дома работать – не годились для Арнэйд, которая «отрабатывала родительский хлеб» на несколько лет дольше, чем это принято даже у мери. Может, хранитель священной рощи озера Неро для них недостаточно хорош? Чем-то замарал себя? Нет, но только подумать о том, что Арнэйд будет жить в двух-трех переходах… да еще и среди мери…
– О-о-о-о… – Красноречивый Даг не нашел слов. – Мы должны подумать… посоветоваться…
– Это законное желание, но не затягивай с этим. Весенние моления уже совсем скоро. А после них наступает время, подходящее для свадеб.
– Пожалуй, нашим гостям пора отдохнуть… – деревянным голосом пробормотал Арнор.
* * *
На ночь Тойсара со спутниками отвели в гостевой дом, где жгли огонь в очаге с самого их приезда, чтобы прогреть помещение – весенние ночи еще были холодны. Но в жилище Дага покой пришел не скоро. Домочадцы спорили, перебивая себя и друг друга. Арнор был против и даже возмущен, как будто Тойсар пожелал получить его собственную руку или ногу. Дом без Арнэйд представлялся ему пустым, как «домик мертвых» на мерянских кладбищах.
– Но когда-нибудь ведь она должна выйти замуж! – отважно возражала ему Ошалче, самая горячая сторонница этого брака. В последние годы, после похода, она прониклась к старшему пасынку отчасти боязливым уважением, но случай был особенный. – Не хочешь же ты, чтобы она засохла здесь, качая моих, а потом твоих детей! – самоотверженно восклицала Ошалче, хотя именно она, ради присмотра за детьми, уже года три даже не заговаривала о замужестве Арнэйд.
– Это было бы позором для всего нашего рода! – горестно поддержал жену Даг, сам не зная, к чему склоняется. – И я понимаю Тойсара: он хочет получить молодую жену и в придачу залог нашей дружбы…
– Моя сестра не будет залогом! Он, помнится, не так давно просил Свенельда посватать для него дочь Олава!
– Видно, сам догадался, что эта птица для него уж слишком высоко летает!
– А мы, значит, птицы пониже!
– Думаю, он запрашивал много, чтобы получить меньше, – хмыкнул Виги, – и теперь готов ограничиться разумными желаниями. А если бы вы согласились, то можно было бы взамен стребовать с него Илику для меня!
– Арни, ну скажи, кого бы ты хотел для нее в мужья? Гудбранда вы отвергли, в Хольмгарде оставался неженатым Годред, но его убили… Подскажи мне, за кого ей выйти, я пойду и улажу это дело! Но мать права – мы не можем допустить, чтобы Арно умерла девушкой в нашем доме! Ее родная мать вовсе этого бы не хотела!
– Арно! – Через какое-то время Виги вспомнил о сестре. – А ты что скажешь? Нравится тебе старичок?
– Едва ли ей понравится переселиться в Арки-Вареж!
– Арни, помолчи, дай ей сказать!
– Я… – Арнэйд сглотнула. – Я не знаю…
– Арно, д-дорогая! – Арнор подошел к ней, упал на колени и схватил ее руки. – Неужели ты хочешь уехать от нас т-так далеко? Ж-жить среди мери! С этим стариком, который г-годится тебе в отцы! Его старший сын старше тебя! Ты сразу станешь бабкой его внуков, в твои-то годы! И ты же видела его нос!
В его глазах, в голосе было такое выражение, будто он сейчас заплачет. Плачущим старшего брата Арнэйд не видела уже лет пятнадцать, и сама задрожала.
– Но моя милая! – С другой стороны к ней подошел Даг, и Арнэйд сидя подняла к нему лицо. – Сдается мне, судьба катится туда, что только ты можешь спасти нас всех! – не очень складно воззвал он. – Тойсар поставил эту свадьбу условием мира! Если ты выйдешь за него, он заставит своих отбросить эти мысли насчет изгнания нас отсюда.
– Мы и сами не дадим нас изгнать! – Арнор повернул к нему голову.
– Но подумай о цене! Ты хочешь, чтобы мы воевали со всей Мерямаа?
– Я их не боюсь, ётуна мать! Я им покажу керемета Синего камня!
– Успокойтесь! – Снефрид встала со скамьи и выставила ладони. Теперь, когда разговор велся на языке руси, она узнала, с чем
