Старая переправа - Поганец Алексей

В корзинах лежали овощи, похожие на репку или редьку. Всё, больше ничего интересного тут не было. Следующие на осмотр – это седельные сумки лошади. Данил взял овощ и, прежде чем смотреть, что в сумках, скормил его лошадке. В сумках не было ничего интересного, лишь два бутерброда, деревянная ложка и бакелитовая бутыль с водой. Остался рюкзак, который он нашёл до дождя. От него ничего существенного Данил не ожидал. Когда его нашёл, он был влажный, и плесень пускала свои корни. Но нет, тут было поинтереснее, хотя бы потому, что сверху лежали пачки, запаянные в фольгу. Ниже лежали консервы, свитер и сменное бельё. Тряпки чуть тронула плесень, но ткань ещё вполне годная. Низ рюкзака был засыпан непонятными шариками, будто увеличенный гидрогель в размерах. А в боковом кармане обнаружились мыльно-рыльные принадлежности: безопасная бритва, расчёска, мыло в мыльнице и зубная щётка в футляре.

– Давай вот этот легкий пакет распакуем, вдруг табак, – мечтательно сказал Шило, не дав Данилу насладиться мыслью о бритвенном станке.

– Тебе его скурить точно не дадим, на продажу пойдёт, – осадил его Яшир.

– Вычтете из моей доли, мне только щепоточку.

– Ты чего так распереживался, может, и не табак здесь.

– Похоже, пересыпается.

И, не дав никому опомниться, Шило надорвал упаковку.

– На хрена ты её вскрыл? – накинулся на него Яшир.

– Всё равно вскрывать, как мы узнаем, что там, – сказал Шило, жадно втягивая ноздрями запах из пакета.

– Так нести лучше запакованный, а у магазина вскрыть, чем тут, отсыреет в пути.

– Что-то непонятный табак какой-то, – не слушая Яшира, Шило высыпал на ладонь несколько крупинок.

– Это чай. – Данил сразу узнал содержимое пакета по запаху, едва Шило надорвал упаковку.

– Какой это чай? Листья чёрные, кручёные. Не, на чай не похоже.

– Чёрный, байховый, – на автомате выпалил Данил.

– Я попробую, никто не против?

Шило скрутил козью ножку из припасённой неизвестно откуда газеты и, насыпав туда чаю, затянулся. Конечно, сразу закашлялся и выкинул самокрутку.

– Ерунда какая, – сиплым голосом сообщил он.

Данил обернулся на Карину, которая куда-то направилась.

– Ты куда?

– Карина идти…

И дальше пантомима, как она копает. Данил ничего не понял, поэтому следил за ней взглядом. Она пришла к телам её знакомых, которые обратились в сухарей. Стало понятно, что она пыталась похоронить их. Ножом и руками она срывала дёрн и пыталась заглубиться. Данил неизвестно чего ждал, просто глядя на неё, потом подошёл и положил ей руку на плечо, почему-то понимал, что закапывать в землю сухарей не надо.

– Нет, – твёрдо сказал он. – Нельзя!

Девушка что-то пыталась доказать, но, кажется, она тоже понимала, что закапывать их неправильно. Она молчала, стоя на коленях с ножом, а из глаз катились крупные слёзы. Данилу пришлось поднять девушку и прижать к плечу, где она как следует разревелась.

– Шило, Геха, тащите тележку.

Карина отстранилась и жестами попросила немного подождать. Все встали в полукруг. А Карина заунывно запела, зачитала не то прощальную молитву, не то заговор-оберег.

Загрузив по телу, они отвезли всех сухарей за ближайший бугор. Ночью местные хищники позаботятся о телах. Хотя вон, грифоны с воронами уже сейчас заботятся, слетаются за бугор.

Глава 24

Неожиданно Карина вновь начала браниться и побежала, размахивая руками, в сторону арбы. Лошадь подобралась к корзинам с овощами и сейчас мирно дожёвывала что-то на дне пустой корзины. Когда только успела целую корзину спороть? Вроде на пару минут отвернулись. Карина нахлопала лошади по морде и, взяв под уздцы потянула её к остаткам воды. Ну да, мудрое решение, поток воды пропал, и сейчас стояла гигантская лужа на дне дола. Если не поторопиться, то лошадь поить будет нечем.

– Шило, давайте разгружайте арбу, чего она без дела стоит.

– И что с ней делать будем?

– Запряжёте туда Геху, и собирайте, что в округе найдёте. А я окрестности объеду.

Дело тоже нужное, сейчас они находятся в яме, и доехать до соседних вершин холмов было не лишним, посмотреть, что за ними.

Парни ушли собирать полезное, оставив Яшира и Серого около палатки. Серого кашеварить, Яшира охранять. Данил поймал лошадь и, убрав путы, поскакал до ближайшего бугра. Нет, определённо, лошадь – это вещь! Много ли набегаешь на двух ногах. Да не было бы лошади, ему даже не интересно было бы, что там. А сейчас он ехал, высматривая редкий лут. Правда, что-то лошадь плохо слушалась, как будто чего-то не понимала, что от неё хотят.

Лошадь сейчас наелась, напилась, не было никакой опасности, и она, дойдя до определённого расстояния, решила, что ну её, эту работу, от неё лошади дохнут, и она встала.

– Но! Пошла!

Данил, ещё не догадываясь, почему встала лошадь, дёрнул поводья. Никакой реакции, ну может, лошадь прижала уши и чуть резче дернула головой, пытаясь вырвать поводья.

– Но-о! – Данил резко дернул уздечку и ударил пятками в бока, заподозрив бунт. Но лошадь решила, что парень для неё не авторитет, и встала на дыбы, пытаясь стряхнуть седока. Второй раз быть на спине у лошади, которая встаёт на дыбы, было чуть более комфортно, чем первый раз, хотя бы Данил знал, чего ожидать и за что хвататься. Лошадь вернулась на четыре копыта и пыталась укусить седока за ногу. Пришлось спрыгнуть на другую сторону, при этом он не выпускал узду из руки. Животное попыталась вырваться, но не тут-то было. Парень держал кожаный ремешок уздечки мёртвой хваткой. Тогда животина пошла в атаку, пытаясь схватить Данила за плечо. Пришлось махнуть кулаком, целясь ей в морду, но лошадь как-то увернулась, наклонила голову и попёрла вперёд, стараясь затоптать Данила.

Злость вновь зародилась где-то в середине живота и растеклась по всему телу.

– Н-на!

Данил хотел влепить коленом куда-то ей в челюсть, но лошадь махнула головой навстречу удару, и получился удар коленом прямо в лоб. Вот это удар, Данил думал, что колено разлетится, ему даже показалась, что череп упруго помялся, как футбольный мяч, под коленом. А лошадь зашаталась как пьяная, еле устояв на ногах. А может, и не показалось, но, кажется, произошло основное: они выяснили, кто тут главный, и сейчас лошадка стояла смирно, кося лиловым глазом. Сюда бы защитников животных, Данил посмотрел бы на них, как они без пинков справятся с норовистой лошадью.

– А сразу нельзя по-нормальному было?

Данил запрыгнул в седло, лошадь даже без команды повезла его на вершину бугра. Вот ведь зараза, всё понимает, только работать лишнего не хочет.

На вершине бугра открылся точно такой же вид, что и был до бугра. Вот для чего сюда ехал? Красиво, конечно, но солнце после дождя пекло так, будто через увеличительное стекло светило. И после дождя было не только жарче, чем обычно, но и испарения скрывали горизонт.

Данил развернул лошадь, ничего интересного тут не было, получается с одного бугра они пришли от шагохода, что за другим он видел, когда лошадей искал, сейчас он осмотрел третью сторону. Осталась одна неразведанная сторона, та, что за долом, но переходить через лужу желания не было никакого. Данил надеялся, что и для сухарей лужа препятствие непреодолимое. Можно возвращаться, только не спеша, внимательно глядя под ноги.

Странно, сюда скакал – ничего вообще не видел, а сейчас находки будто проявились, вон мотыга валяется, там дальше какое-то тряпьё, вон ремень виднеется.

Данил спешился и, ведя лошадь под уздцы, начал подбирать найденное. Мотыга оказалась с очень крепким черенком, с её длинной ручкой можно с седла сухарям головы сносить. Хотя, наверное, не получится, не доедешь, сухарь завизжит, лошадь опять в панике унесётся. Но как будто для мотыги на седле специальные крепления были, и Данил её туда вставил. Вот тряпьё, уже полуистлевшее. Он брезгливо приподнял бывшую куртку. Истлело так, что даже на тряпки не сгодится. Хотя что там в карманах? Он вновь поднял брошенную куртку. Не зря! В одном кармане горсть позеленевшей меди и два увесистых кругляшка серебра. Уже здорово! Парень полез в другой карман, а там разрисованная плоская жестяная коробка, кое-где покрытая рыжей ржавчиной. Во внутреннем кармане раскисшие бумаги, скорее всего документы владельца куртки. Данил бросил пустую куртку и ногтями начал вскрывать жестяную баночку, тут же через плечо свесилась лошадиная морда, любопытствуя, что там такое. Наконец-то крышка с хлопком открылась, и он чуть не рассыпал всё содержимое. Леденцы! Причём сухие, видно баночка плотно закрывалась, и внутрь не попала влага.