Старая переправа - Поганец Алексей

Есть! Холщовая полуистлевшая сумка. Это оно! Данил чувствовал себя, как в трансе. Это оно! Отгоняя все мысли, вытряхнул содержимое. Пять небольших свёрточков. Два кругляшка и три цилиндрика, обёрнутые в промокшую, заплесневелую бумагу. Схватил круглый свёрток. Сердце стучало где-то в горле. Трясущимися руками парень сорвал раскисшую бумагу. Сердце буквально выпрыгивало. Появилась прозрачная грань, играющая даже в пасмурную погоду голубоватыми зайчиками. Бриллиант! На миг даже дыхание перехватило. И тут же будто ведро холодной воды вылили, как только Данил очистил предмет от остатков бумаги. Бриллиант таким большим быть не может. Это либо плоская маленькая пепельница, либо, что вернее, всего лишь кружок под стакан. В общем, неизвестно, что это. Но бриллиант так отделывать, будто штамповка, никто не будет, плоский кружок сантиметров семь, а по бокам ажурные выступы и уголки, как у стеклянной пепельницы. Нет, выкидывать он такую красоту точно не будет. Даже продавать не будет, оставит себе. Вон если всматриваться в плоскую середину, там будто звёзды и туманности видно. Распечатав второй свёрток с кругляшком, парень аккуратно положил их в карман. Остались цилиндрики… Он совершенно спокойно поднял цилиндрик с земли, а что тут, распалил себя кладами, но теперь волнение ушло, оставив серый быт, и мысли текли совершенно спокойно. Но только до момента, когда приподнял цилиндрический свёрток. Даже мысли не успело проскочить. Удар сердца, которое вновь стукнуло под горлом, впереди мысли. Виной всему тяжесть этого цилиндра. И пока мысли не пришли и не сглазили, Данил судорожно разломил цилиндрик, а затем ещё один и ещё. Золотые монеты стопками по десять штук. Причем монеты современного образца, которые сейчас в ходу. А это значит, что их потерял кто-то недавно, а кто мог таскать такие суммы?..

Данил, закинув истлевшую сумку и монеты в карман, сорвал ружьё с плеча и завертелся по сторонам. Вроде никого. Нужно скрыться в деревьях у леса. И он, озираясь, побежал туда. А остатки бумаги и сумку нужно закопать.

– Блин! – До Данила дошло, что лопату оставил на месте находки. Пришлось идти за лопатой и подобрать ранее незамеченную, разлетевшуюся бумагу. Сейчас он не узнавал себя, готов был убить каждого, кто повстречается на пути. Ведь этот кто-то был бы свидетелем. Но, как говорится, бог миловал, и ему никто не повстречался. Отсиделся немного в кустах. Обрывки ясных мыслей говорили, что потеряли это уже год назад и никто это не ищет. Другие мысли говорили, что это потеряли серьёзные люди и просто так своё они не бросят. Тут сидеть тоже было опасно. Он осмотрелся по сторонам – никого. Закопав истлевшую сумку и обрывки бумаги и присыпав тщательно яму опавшей листвой, парень, озираясь, пошел не прямо к городу, а сначала к водоразделу, по которому проходила дорога, чтоб хоть немного запутать следы. А руки в карманах сами перебирали кругляшки и сжимали ружьё, которое держал на изготовку.

Часа через четыре наваждение от золотой лихорадки пропало или сошло к минимуму. И Данил смог мыслить адекватно. Присев на камень, подложил под зад рюкзак.

– И куда я иду? И не такие уж большие и деньги. Да и больше вопросов возникнет, если ушёл в одну сторону, а пришел с другой. Деньги небольшие. Но как раз хватит на билет до другой планеты.

Усталость навалилась как-то неожиданно, он весь день не присаживался и находился на ногах. И теперь его натурально морило. Но нет, спать нельзя, пять минут посидит и пойдёт дальше. Несколько раз клюнув носом, Данил, будто во сне, встал и зашагал. Стало легко, и буквально мышцы лица разгладились, и как будто спала пелена с глаз, и он, повесив ружьё на плечо, повернул в сторону города. Хотя насчёт пелены в глазах, может, он и поспешил.

Дорогу ему преградил гигантский крылатый алабай, морда которого была буквально в метре от него.

Ну всё, сейчас точно попал. Наличие крыльев совершенно не смущало, тут и не такое можно увидеть. А вот клыки… Как он не заметил такого телёнка? И что теперь делать? Резких движений делать нельзя однозначно. Единственный шанс, если собака кинется, подставить ей ружьё в зубы и, пока она будет его грызть, второй рукой достать обрез.

Или медленно вытянуть обрез.

И Данил медленно начал поднимать руку к обрезу. На морде собаки синхронно с поднятием руки приподнялась правая сторона губы, обнажив клык. Парню пришлось замереть.

– Ну что, отпустило? – сказал алабай голосом идола.

– Идол?

– Сам ты идол. Перепут я. А идол в честь меня построен.

– А что отпустило?

– Ну ты что? Проклятье на любом кладе есть, сказки не читаешь, что ли?

Данил смотрел на пса недоверчиво.

– Ты что, не рад меня увидеть? Я ради тебя стараюсь, клады подкидываю. А ты даже не угостишь старого знакомого.

Данил скинул рюкзак и развязал тесёмки.

– Конечно же рад, особенно когда думал, что старым знакомым ты и угостишься.

– Да ладно тебе, пошутить нельзя.

– А что будешь?

– Всего и побольше, – ответил Перепут фразой из мультфильма.

Данилу ничего не оставалось, как достать все припасы, кроме круп, из рюкзака.

– Тут вот что… – начал Перепут, пережевывая Данилин провиант, – система тебя проверила, вероятность, конечно, есть, что ты не раскрылся, поэтому дальше соседней планеты я тебя не отпущу. Дорогу я тебе отсюда открыл, можешь улетать, денег на билет хватит. Только…

Перепут выхватил колечко копчёной колбасы. И одним жевком проглотил его.

– М-м-м. – Собачья морда изобразила мировое наслаждение. – Ещё есть?

Данил отрицательно покачал головой.

И Перепут переключился на хлеб, который моментально пропадал в его мясорубке.

– Что только?

– Личная просьба: побудь ещё, улететь успеешь, пару лет у тебя точно есть. Помнишь, что я говорил, что люди с соседней планеты призваны для борьбы с вирусными, а они забывают об этом. Я хочу, чтобы ты напомнил им, для чего они созданы, а я тебе бонус заранее подложил.

– А что я смогу?

– Захочешь – сможешь. И да, ты не думал, что, если вернёшься в город с пустыми руками, будет подозрительно выглядеть, ходил, ходил, и ничего не нашёл?

– Пожалуй, только где взять находки?

– Ну тогда просыпайся.

– Что?

– Просыпайся, говорю, а то тебя сухарь сейчас прибьёт, с него и снимешь.

Данил открыл глаза. Он, оказывается, и не вставал с камня и по-прежнему сидел на рюкзаке, свесив голову на грудь. Как не упал только во сне. Получается, всё это ему приснилось. Только вот шаркающий и хлюпающий звук слева заставил его окончательно проснуться, выдернув обрез из-за пазухи, и, оттянув ударник, выстрелить в упор в голову сухарю. Патрон сейчас всегда был в патроннике, поэтому много времени это не заняло.

Бах! Вспышка, и темное тело падает, не дойдя буквально метра.

Да сколько потрясений на сегодня! Были бы сигареты – закурил. Ну или конфеты были бы, сожрал бы все.

Только некогда расслабляться. Сухарь может быть не один. Данил передёрнул затвор, поправляя пальцем патрон, во избежание утыкания. И при этом оглядываясь по сторонам. На улице был сумрак, не то темнело, не то уже светлело. Всё спокойно. Он аккуратно снял ударник с боевого взвода и убрал обрез.

Настало время обыскать сухаря. А тот упакованный оказался: здоровенный рюкзак, пояс, огнестрел. Сапоги с отворотами.

Пока лутал сухаря, небо больше посветлело, похоже, всё-таки он всю ночь проспал на камне.

Надев тяжелый рюкзак сухаря на спину, а свой на грудь и обвешавшись оружием, Данил тронулся в сторону города. Задачу-минимум он выполнил – у него открылась новая дорога. Правда, и старая ещё не окончена. И сейчас он стоял на перекрестке, ещё раздумывая, куда свернуть.