Игра Эндера - Орсон Кард

Эндер рассмеялся, но заметил в ее речи одно слово, которое вряд ли было обронено случайно.

— Управлять?

— Я — Демосфен, Эндер. Я приехала сюда баркой. Широкой общественности было заявлено, что я настолько поверила в идею колонизации, что самолично отправилась первым же кораблем к новым землям. В то же время Министр Колонизации, бывший полковник Графф, объявит, что первый корабль с колонистами поведет к далеким землям великий Мазер Рекхем, а правителем первой колонии станет Эндер Виггин.

— Они могли бы спросить и мое мнение.

— Мне самой хотелось спросить тебя.

— Но ведь это уже объявлено.

— Нет, они объявят об этом завтра, если ты согласишься. Мазер принял предложение несколько часов назад.

— Ты всем говоришь, что ты — Демосфен? Четырнадцатилетняя девочка?

— Мы объявили только, что Демосфен летит с колонистами. Пусть оставшиеся пятьдесят лет изучают список пассажиров и гадают, кто из них великий демагог эпохи Локи.

Эндер снова улыбнулся.

— Ты смешная, Валентина.

— А почему мне не быть такой?

— Отлично, — сказал Эндер, — я поеду. Может даже стану правителем, если ты и Мазер согласитесь помогать мне. Мои способности вряд ли сейчас кому-то нужны.

Она бросилась к нему и поцеловала, как обычная маленькая девочка, которой брат подарил долгожданную куклу.

— Вал, — произнес Эндер, — я хочу сразу поставить все точки над «и». Я еду не ради тебя, не ради поста правителя и не ради желания удрать отсюда. Я еду туда, потому что лучше всех знаю баггеров; и, может быть, если я окажусь там, то еще лучше смогу их понять. Я украл у них будущее и лишь только сейчас начал платить долги, посмотрим, может удастся частично загладить свою вину, возродив их прошлое.

Путешествие было длинным. К его концу Валентина закончила первый том истории войны с баггерами и передала книгу по ансиблу под именем Демосфена. Эндер тоже достиг нечто большего, чем слепое обожание пассажиров. Теперь все достаточно узнали его как человека, а не как легендарную личность. Он снова завоевал любовь и уважение, но уже совсем на иной основе.

Он трудился, не покладая рук, и отдавал все силы руководству новой колонией, правя скорее по убеждению, нежели по букве сухого закона. Кроме того, почти все время он тратил на создание самостоятельной экономической структуры страны. Но самой важной стороной его деятельности, это признавали все, было изучение наследия баггеров. Он пытался отыскать среди построек, оборудования, полей то, что могли бы взять на вооружение люди, чему бы они могли научиться у баггеров. После баггеров не осталось ни одного документа — книги им не были нужны. Все необходимое хранилось в их мозгу, они вели обмен мыслями, а не словами, поэтому все ценные сведения умерли вместе с ними.

И тем не менее, по прочному материалу крыш их жилищ и продовольственным запасам он понял, что здесь суровые зимы с обильными снегопадами. По крепким изгородям с шипами, направленными наружу, он догадался, что на планете водится немало мародерствующих животных, угрожающих стадам и не брезгующих запасами урожая. По мельницам он понял, что продолговатые фрукты с острым неприятным привкусом сушатся, промалываются и добавляются в пищу. А по люлькам с лямками можно было догадаться, что баггеры — не индивидуалисты, а любящие и заботливые родители, не бросающие своих детей, а при необходимости переносящие их на далекие расстояния в более безопасные места.

Жизнь шла своим чередом, летели года. Колония жила в деревянных домах и использовала туннели баггеров для хранения запасов и производственной деятельности. Теперь управлял колонией консул, была избрана администрация. Поэтому Эндер, хотя формально и оставался верховным правителем, на деле был просто судьей. В колонии, как и везде, случались преступления и раздоры, неразделенная любовь и взаимопомощь; жили люди, которые любили и ненавидели друг друга. Это был мир людей, и в нем все случалось. Они не очень внимательно следили за последними передачами по ансиблу; имена, довольно известные на Земле, мало что значили для них. Единственное имя, которое они знали, было имя Питера Виггина, Гегемона Земли; единственные новости, долетевшие до их глубинки, были новости о мире и старте космического корабля, везущего новую партию колонистов. Вскоре появятся и другие колонии в мире баггеров, в мире Эндера; скоро они обзаведутся соседями; они уже преодолели половину пути; но это мало кого беспокоило. Они помогут новичкам, как только те прибудут, научат их всему, что узнали сами. Однако сейчас они жили другими проблемами. Важнее для них считалось кто на ком женился, кто и чем болеет, когда подойдет время очередного сева и почему я должен платить за теленка, если тот умер через три дня после покупки.

— Они стали истинными землянами, — заметила как-то Валентина, — ни одному из них не интересно, что Демосфен отправил седьмой том истории. Ни один из них не прочтет его.

Эндер нажал кнопку на клавиатуре и появилась следующая страница.

— Очень бессодержательно, Валентина. Сколько томов тебе еще осталось?

— Всего один. История Эндера Виггина.

— И что ты теперь будешь делать? Ждать, пока я умру?

— Нет. Просто писать и все. Я приурочу ее выпуск к какому-нибудь знаменательному дню и тогда остановлюсь.

— У меня есть идея получше. Приурочь ко дню нашего заключительного боя. Нет, закончи прямо сейчас. Я ведь ничего не сделал такого, о чем следовало писать.

— Возможно, — ответила Валентина. — А может быть и нет.

Ансибл принес им сообщение, что корабль с новыми колонистами вылетел год назад. Они попросили Эндера подыскать место для нового поселения возле колонии Эндера, чтобы обе колонии могли торговать и сотрудничать, но на достаточном удалении, чтобы иметь свое правительство и администрацию. Эндер взял вертолет и приступил к изучению местности. Он взял с собой одного из мальчиков, одиннадцатилетнего Арбу; ему исполнилось три года, когда обосновалась колония, и он не знал другого мира. Он и Эндер часто улетали так далеко, куда только мог доставить их вертолет. Они разбивали лагерь на ночлег, варили пищу на костре, а утром продолжали исследования.

Это случилось на третьи сутки. Именно тогда у Эндера появилось подсознательное чувство, что он уже был ранее в этом месте. Он внимательно огляделся, перед ним раскинулись новые земли, он никогда не видел их раньше. Он позвал Арбу.

— Эй, Эндер! — ответил тот. Он был на вершине пологого холма. — Карабкайся сюда!

Эндер стал подниматься, сухая порода крошилась под его ногами. Арба указал вниз.

— Ты можешь поверить в это? — спросил он.

Возвышенность имела внутри ущелье. Глубокая впадина, частично заполненная водой, была окольцована вогнутыми сводами, которые торчали из воды. В одну сторону возвышенность переходила в две гряды, между которыми находилась У-образная долина; в другую — распадалась на кусочки белой породы. Они походили на челюсти, в которых выросло дерево.

— Все напоминает картину гибели Гиганта. Будто он умер именно здесь, и земля присыпала его останки.

Теперь и Эндер понял, почему место выглядело таким знакомым. Это был корпус Гиганта. Он слишком часто играл в эту игру, будучи еще ребенком, чтобы не узнать этого места. Но это казалось невозможным. Ведь компьютер в Школе Баталий вряд ли мог видеть это место. Он тщательно осмотрел в бинокль хорошо знакомую местность. Со страхом и надеждой он узнавал знакомые ориентиры.

Качели и горки, обезьяний лабиринт. Все это поросло травой, но их формы отчетливо проглядывались.

— Кто-то специально построил это, — сказал Арба, — посмотри на эту башню, ведь это не гора и не холм, она из бетона.

— Я знаю, — ответил Эндер, — это построено для меня.

— Что? — переспросил Арба.

— Мне знакомо это место. Баггеры построили его для меня.

— Но баггеры умерли за пятьдесят лет до твоего появления.

— Все верно, это кажется невозможным, но я знаю все наверняка. Арба, и не хочу тебя брать туда, вместе с собой. Это может быть очень опасно. Если они достаточно хорошо изучили меня, чтобы воссоздать это место, возможно, они хотели…

— Заполучить тебя.

— И убить.

— Не ходи туда, Эндер. Не делай того, к чему они тебя подталкивают.

— Если они хотят взять реванш таким образом, Арба, то я не возражаю. Возможно, это попытка контакта. Они оставили мне послание.

— Но они не умеют ни читать, ни писать.

— Может быть перед смертью они научились.

— Ладно, думаю мы не провалимся в ад, если они хотели поговорить с тобой. Я пойду с тобой.

— Нет, ты еще слишком молод, чтобы рисковать…

— Пошли! Ты — Эндер Виггин. И не говори мне, что может делать одиннадцатилетний ребенок.

Вместе они пролетели на вертолете над детской игровой площадкой, над лесом, над колодцем на поляне. Затем, конечно же, покружили над утесом с пещерой, справа отыскали выступающий карниз, с которого обычно начиналась Страна Конца Света. В отдалении, как это обычно происходило в игре, располагался замок и башня.