Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

озвучить The Higher the Mountain Ю-Роя, это было первым нашим делом».

Тесные связи в бизнесе, которые он сформировал во время производства дабовых эксклюзивов, позволили Гасси самому найти нужный набор ритмов, используемых им для дебюта Ай-Роя. Касаясь самых различных предметов, в диапазоне от прославления растафарианства на Red, Gold and Green до социального реализма Pusher Man и Peace, голос Ай-Роя всегда расслаблен и успокоителен. Даже когда его в прямом смысле несет, как в песне о халявщиках Black Man Time (остроумная переработка Slaving), Ай-Рой «выплывает» без усилий. Та же непринужденная уверенность характеризует и следующий альбом Ай-Роя, Hell and Sorrow, который явился компиляцией его треков, сделанных для разных продюсеров. На таких песнях, как Black And Proud, Ай-Рой показывает, что на него сильно повлияли американские движения за черную власть, а Buck and the Preacher демонстрирует его любовь к популярным фильмам. Альбом имел примечательный уровень эффектов эха и задержек, о чем любезно позаботился Кинг Табби.

Популярность альбомов в Великобритании сделала возможным то, что в конце 1973 года Ай-Рой последовал за Алькапоне в Лондон, где и оставался почти до конца 1974-го. Он дал несколько живых выступлений при поддержке восходящей местной группы Matumbi и стал звездой саунд-системы Ллойда Коксона в клубе Roaring Twenties («Бушующие двадцатые») в Вест-Энде.

Тем временем на Ямайке у Ай-Роя и других появляется новый соперник – Биг Ют (Big Youth). Этот зубастый долговязый парень с дредами стал сенсацией благодаря своим записям 1972–1973 годов.

Биг Ют, он же Мэнли Огастес Бьюкенен, родился на юго-востоке Кингстона в 1949 году. Он считает, что его личность сформировало религиозное воспитание. «Моя мать – проповедница в Церкви Возрождения, и она должна была заботиться обо всем, включая моих трех сестер и одного брата. Я родился на Уотер-стрит, 1A, но затем мы переехали на Матчес-лейн, 132, в самый центр города. Моя мама часто переезжала: она искала место, где может сохранить свою церковь и проповедовать».

Прежде чем начать заниматься музыкой, Биг Ют ремонтировал машины. «Я работал механиком в таксомоторной компании Harvey в Рейтауне. Затем, когда строился отель Sheraton в Кингстоне, я работал с дизельными машинами на стройке. Это было мое последнее рабочее место».

Со времени успеха Ю-Роя у Биг Юта появляются амбиции, но он, естественно, встречает сопротивление. Чтобы добраться до микрофона на саунд-системе (это произойдет около 1971 года), ему пришлось заручиться поддержкой «своих». «Там были люди, которые управляли звуком, и они не собирались давать тебе никаких привилегий. Но мы – плохие парни с большой дороги, поэтому мы сами должны все потребовать. Однажды ночью я был на дискотеке Down South The President. Мой приятель-диджей Эррол Скотчер рулил всю ночь, и он сказал: “Пусть Мэнли идет на сцену, сметет всех”. Я пошел и сделал только одну песню, Satta Massa Ganna, там все просто: A wiggle wiggle wiggle wonna, you no on-yah but you born-yah, – и я правда смял всех. Вот так взошла моя звезда».

После этого Биг Ют вышел на сцену в центре города, на Принцесс-стрит, где дискотеку организовала саунд-система Lord Tippertone, первоначально называвшаяся Finger Tone. Уже появившаяся популярность позволила Биг Юту оттеснить от микрофона самого крутого парня на районе Джа Ститча.

Биг Ют сознательно стремился вносить духовность растафарианства в свои выступления, что было его прямой реакцией на аполитичность, взятую за стандарт Ю-Роем.

«Просто случилось так, что я, получив доступ к микрофонам, стал говорить людям, что они должны заниматься любовью, а не войной, потому что война уродлива, а любовь прекрасна, потому что я знал целую кучу людей, которые уже мертвы. Их убили из-за разногласий, потому что они с чем-то не соглашались или не могли договориться. Мы привыкли слышать: “Цыпа-поклон, цыпа-поклон, цыпа-поклон, вау-вау”, или “Ударь меня в ответ”, но я не был в теме “ударь меня в ответ”, мне больше нравилось “живи на полную катушку”, в крайнем случае – “бей меня спереди и никогда не бей в спину, потому что мы двигаемся вперед”. Мы не кланяемся – мы поднимаемся, это я и говорил в микрофон».

Продюсер из Западного Кингстона, Айван Рэдуэй, имевший про звище «Одноногий Джимми», потому что он потерял ногу в печально известном крушении поезда в районе Кендал, первым подошел к Биг Юту с предложением записи в начале 1972 года, после своего успеха с Эрролом Данкли и его Black Cinderella, но Рэдуэя обошел Грегори Айзекс, у которого тостер исполнил другую песню Данкли – Movie Star.

«Джимми Рэдуэй хотел, чтобы я пришел и наговорил текст под Black Cinderella, но для него это было просто так, на интерес, а Грегори Айзекс уже слышал, как я работаю со звуком, так что Грегори пригрозил пистолетом, и вот как я сделал Movie Man:

If you’re coming from far in a bus or a car,Man I’m begging you make love and not war,I’m so sad to say that when you deal with war you have to stay far.Makes things right to do things right in the middle of the nightAnd promise me you would do that[50].

В то же день я сделал и Black Cinderella».

Айзекс пояснил, что он подошел к Биг Юту из-за «слухов, которые циркулировали в гетто». «Я увидел его как парня с большим талантом. Он пришел и полетел по-другому, не так, как все, понятно тебе? Все старались взять его в оборот – оу, это такой великий диджей! Но мы были друзьями, и он даже готовил для меня еду».

Данкли говорит, что Movie Star привела к формированию лейбла African Museum. «Я был у Коксона – я, Дэннис Браун и Хорас Энди, – пока у него не стали записываться The Wailing Souls. Мне все время было грустно, потому что у меня лично ничего не происходило. У нас с Дэннисом все было в минусе, иногда не было даже денег на еду. После Коксона я решил двигаться дальше, я уходил со Studio One со слезами на глазах и попросил Дэнниса пойти со мной… Грегори Айзекс пел тогда для Рупи Эдвардса, но на самом деле у него никогда не было хита. Грегори взял меня с собой к Рупи Эдвардсу, и я сделал попурри из всех моих хитов, потому что в то время очень катили попурри, но только немногие попадали в хиты, а мое попурри стало хитом. Потом мы с Грегори начали работать вместе. Мы создали лейбл African Museum и сделали три песни: одну на ритм Picture On The Wall Фредди Маккея, куда Уинстон Райт добавил немного клавиш, и