Отзвуки времен - Андрей Васильев

числу которым он относился, есть нервы, и после бессонной ночи, подытожившей долгую многоходовую операцию, целью которой являлась поимка производителя запрещенных снадобий, они таки дали небольшой сбой. Тем более что Ровнин, выслушав рассказ Валентины, сразу отлично понял, в какую беду может попасть его подчиненный. Будь на месте Николая, к примеру, Пал Палыч — и для волнений повода не имелось бы, поскольку тот отлично умел отделять черное от белого, а нужное от ненужного. А Николай, хоть и здорово прибавил за последний год-два в профессиональном плане, но окончательно нужного для оперативника практичного цинизма в полной мере пока не обрел. Да, он научился выстраивать весьма крученые комбинации, понял то, что сотрудники отдела в своей работе всегда руководствуются принципом: «все, что хорошо для дела — то допустимо» и сумел обрасти кое-какими связями. Но определенные романтические настроения в нем пока еще витали, и именно этот нюанс мог привести к гибели в общении с зарянником.

И привел бы, не появись в последний миг Людмила. Вот только ее участия в этой истории Ровнин никак не мог предугадать, потому, обнаружив что палата, в которой размещался Нифонтов, пуста, он устроил упомянутый выше та-ра-рам, подняв на уши весь дежурный персонал. Дело в том, что телефон Николая к тому времени уже был разряжен, а точного расположения поляны, на которой обитал зарянник, ни Олег Георгиевич, ни кто-то другой из отдела просто не знал, и, следовательно, ему за кратчайшие сроки нужно было его выяснить. А как это сделать? Навести большой переполох и отыскать тех самых пациентов, о которых его непутевый подчиненный Валентине рассказывал.

Добро еще, к тому времени Нифонтов сам из леса вышел, наткнувшись на своих коллег по отделу у въезда на территорию больницы, а Вика сразу после этого догадалась шефу позвонить, и о том поведать.

А дальше все было просто. Уже в микроавтобусе, бодро месившем грязь и дергающемся из стороны в сторону, Ровнин выслушал короткий доклад Николая, глянул на жалобно скулящего под ногами сотрудников отдела паршивца-алхимика, и дал свое согласие на то, что его подчиненный предложил. Причем лично с обеими отправился в серый туман, то ли желая глянуть на зарянника, с которым он до сего дня ни разу не сталкивался, то ли проконтролировать момент передачи ему злодея.

Они успели, причем тютелька в тютельку. Солнце уже выползло на небосвод, но, хвала всему сущему, его лучи еще не успели разогнать ночные тени с укромной лесной поляны. И, что важно, ее обитатель тоже не скрылся до наступления вечера в том мире, к которому принадлежал. А, может, и не вечера. Может и осени. Кто знает?

Более того — он не стал артачиться и разыгрывать сцену из серии «ага, а говорили, что никого не найдете». Нет, он коротко глянул на мелко дрожащего злодея, который, судя по безумному взгляду, похоже окончательно потерял связь с реальностью, плотоядно и очень недобро улыбнулся и скрылся в кустах, но исключительно для того, чтобы секундой позже вернутся оттуда, держа за шкирку бледного и снулого Алешку.

— Забирайте — пинком отправил он юношу на правую сторону поляны — И отдайте откупную жертву.

— Надеюсь, этому господину у вас в гостях понравится — отвесил не менее слабый пендель скулящему детоубийце Ровнин — По крайней мере, мне хочется так думать. Что, уважаемый, сделка состоялась?

— Состоялась — подтвердил зарянник, с видимым удовлетворением потрепав по щеке свою новую жертву — Давно такой черноты в душе людской не видывал. Хорошее приобретение, кое-кому в Нави оно придется по вкусу, а, значит, и мне может что-то перепасть в качестве награды. И сразу — не приходите больше на эту поляну, меня вы тут все равно не найдете. Мы славно пообщались, но дороги у нас разные — у вас своя, у меня — своя, и лучше будет, если они в будущем не пересекутся.

— Ведите дела честно, не творите зла людям, и мы вас не побеспокоим — пообещал ему Ровнин — Как это водилось между нами и ранее. Да и сегодняшний случай показал, что мы всегда сможем договориться.

— А рука? — подал голос Николай, глядя на конечность Алешки — Руку-то ему почините все-таки. Ну да, с жестом он не угадал, но расплатиться-то за это успел.

— Хорошо — зарянник глянул на высоченные ели, окружавшие поляну, верхушки которых уже позолотило солнце, коротким движением забросил детоубийцу в кусты, а после щелкнул пальцами — Цела у твоего дружка рука. Все, прощайте!

— Еще один короткий вопрос — остановил его Ровнин — Почему вы так странно одеты?

— Не странно — насупился зарянник — Красиво! Ко мне лет двести назад один интересный человек заявился, смешливый, но уважительный. Загадывать ничего не стал, просто поговорить со мной хотел. Разум у этого кудряша был пытливый, все-то ему интересно было, и то, и это. Про раньшие времена у меня вызнавал, про то, как все устроено было, какие герои по земле ходили, что за дела творили. Ну, а если ко мне с должным почтением подойти, то и я всегда рад пообщаться. Порассказал ему разного всякого, и про то, и про это. Больше всего, помню, история про дядьку моего, его странствия в молодые годы и женитьбу ему понравилась, он аж в ладоши хлопал, когда слушал. Так к чему я? Он вот так же одет был. Мне глянулось, теперь только так людям и являюсь, если нужда пристигнет.

— Кудряш, значит — задумчиво произнес Ровнин — Надо же! А дядьку твоего часом не Русланом звали?

— Русланом — подтвердил зарянник и бесследно канул в заросли кустов.

И в тот же миг поляну залили солнечные лучи.

— Не устаю удивляться, до чего интересен все же этот мир — сообщил двум молодым людям, смотрящим на него, Ровнин — И как на самом деле от нас близко то, что кажется невероятно далеким.

— Я домой хочу — жалобно проныл Алешка — К маме!

— Так в чем же дело? — поинтересовался у него Олег Георгиевич и повел рукой вокруг себя — Сейчас мы тебя в больницу отвезем, а там, глядишь, ты скоро и дома окажешься. Везунчик ты, приятель, проиграв свою жизнь ты смог и руку подлечить, и уцелеть. Но только вот о том, что ты умудрился повидать, лучше никому не рассказывай, а то снова окажешься в медицинском учреждении, но только в другом. В том, где стены мягкие, а санитары крепкие. Ясно? Вот и ладушки. А ты, Коля, наказан. Как именно пока не