Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач

Сначала о Марьине на юго-востоке. Оно откроется взору с Москвы-реки, если плыть на теплоходе вниз по течению. Минуем Перервинский гидроузел и парой километров ниже по левому берегу, за парком имени 850-летия Москвы под небом голубым или серым, по погоде, встанет бежево-розоватый город из мечты застойных 70-х годов.

Если не считать Москвы-реки, самое старое в Марьине – это его название. Все вроде бы согласны, что Марией, подарившей ему имя, была мать великого князя Ивана III. Деревеньку основала она – Мария Ярославна, и было это давненько – в XV веке. Все свои шесть веков существования деревня на плодородных пойменных землях принадлежала великокняжескому, а потом царскому семейству. Но так и не выбилась в село, так что никакого храма Марьину не полагалось. Новая история старой деревни началась в 1977 году. Голубой – в стилистике тех лет – город возник из топи полей орошения и потребовал нестандартных решений для защиты от грунтовых и паводковых вод. Потом он победил все спальные районы в номинации «Общественный транспорт». Марьино стало единственным местом массовой застройки девяностых, куда проложили метро, – остальным Бутовым и Митину вкупе с Жулебином и Новокосином об этом и мечтать не приходилось.

Гораздо интереснее Марьины, что улеглись на севере столицы. Знаменитый московский краевед Кондратьев уверяет, что Марьина роща стала известна всей России благодаря сказке Василия Андреевича Жуковского. Бедный, добрый, наивный XIX век! Просто слезы роняешь: прочитал образованный народ у создателя русского романтизма про судьбу несчастной Марии и навеки запомнил название – Марьина роща. Знал бы Иван Кузьмич, что лишенный всяческих сантиментов строитель социализма образца 20-х – 30-х годов революционного века знал Марьину Рощу как самый опасный район столицы, сборище воров, убийц, грабителей, что-то вроде Двора чудес в Париже или Хитровки в дореволюционной Москве. Никто уже не помнил к этому времени, что когда-то здесь был самый настоящий лес, который тянулся от Крестовской заставы почти до Бутырской слободы. После прокладки Камер-Коллежского вала от леса осталась всего-то-навсего небольшая роща, которую назвали по близлежащей деревне Марьиной. Деревня, если кто не знает, располагалась южнее Останкина и в описываемые времена, как и оно, принадлежала графскому семейству Шереметевых (мягкий знак, заметим в скобках, появился в названии улицы Шереметьевской и обоих аэропортов абсолютно таинственным образом, в графской фамилии его отроду не было). Об утраченной деревне сейчас напоминает разве что Большая Марьинская улица, настолько безнадежно отделенная от Марьиной Рощи Октябрьской железной дорогой, что никому не придет в голову связать названия воедино.

О бывшей деревне теперь не помнят даже жители близлежащих улиц, поэтому вернемся-ка мы в рощу, да не в сегодняшнюю, а в ту, описанную знатоком седой московской старины. Роща между Останкином и Москвой стала местом, как пишет Кондратьев, «чисто народного гулянья». Народ гулял так широко, что забывал о всяких приличиях. Дабы неприличия пресечь, повелел граф Шереметев рощу вырубить, а участки отдать под застройку. Знал бы граф, что лесную малину постепенно сменит «малина» уголовная, а планы Москвы отнюдь не украсят три улицы и аж шестнадцать проездов Марьиной Рощи. Рассказывают, что именно тут орудовала знаменитая банда «Черная кошка», описанная здешними же уроженцами Вайнерами в романе «Эра милосердия», по которому снят знаменитый фильм «Место встречи изменить нельзя».

Маркс

На чужой площади

В 1961 году на площади Свердлова в Москве установили памятник Карлу Марксу работы Льва Кербеля. Лицом этот «холодильник с бородой», как исключительно точно назвала его остроумная Фаина Георгиевна Раневская, обращен был к проспекту имени себя. В 1978 году хватились и несправедливость исправили: на одноименной площади поставили еще и памятник Свердлову – площадь большая, теоретик и практик революции на ней вполне поместились. А в наши дни дело запуталось бесповоротно: Свердлова сняли, Маркса оставили, улицу и площадь переименовали. Теперь Маркс задумчиво глядит не на «свой проспект», а на улицу Охотный Ряд, а стоит на площади, которой вернули имя Театральная. Вот такая драматургия.

Матросская Тишина

Глухое местечко

Жил-был царь. Звали его Петр. По номеру – Первый. Была у царя мечта – создать флот российский, зело изрядный. Не стал царь сиднем сидеть, а взялся резво мечту исполнять: строить корабельные верфи и разные фабрики для флотских нужд разнообразных. На правом берегу Яузы по соседству с Сокольничьей рощей поставил великий царь парусную фабрику. Работал на фабрике не простой работный люд, а самые-пресамые настоящие матросы: что сухопутные крысы в парусах-то понимают! Венценосный мореплаватель и плотник ценные кадры берег. Для того и поставил в тихом-претихом месте для них специальный лазарет. И прозвал народ ту больничку «Матросская тишина». А потом и улицу так же назвал.

На этом месте у нас идиллия заканчивается. Приходит суровое время неромантических жанров. Путеводитель по Москве 1980 года издания отмечает на этой улице ровно две достопримечательности: Сокольнический вагоноремонтный завод СВАРЗ и старейшую в Москве психиатрическую больницу, которую построили в 1808 году, специально как «дом для сумасшедших». У больницы длинная и сама по себе необыкновенно интересная история – достаточно сказать, что она связана не только с медициной, но и с литературой. Нет, В.А. Гиляровский, именем которого она названа, к литературе никаким боком, этот если писал что – так только истории болезни и статьи в научные сборники, поскольку был не московским бытописателем, а его однофамильцем – врачом-психиатром. Свой вклад в литературу внес пациент Иван Яковлевич Корейша, находившийся там на безуспешном лечении целых 44 года – с 1817-го по 1861-й. Он, как и многие бесноватые, слыл провидцем и чудотворцем, а потому как магнитом тянул к больнице страждущих прогнозов и чудес. Его следы специалисты по истории и культуре обнаруживают в «Бесах» Достоевского, «Маленькой ошибке» Лескова, «Женитьбе Бальзаминова» Островского и еще нескольких не столь заметных произведениях.

И все-таки в представлении живущих современными реалиями россиян Матросскую Тишину нужно взять в кавычки. Потому что это для них не улица, а знаменитая тюрьма. На самом деле это следственный изолятор, что принципиально дела, понятно, не меняет. К счастью, большинству любознательных пенитенциарное заведение известно только из средств массовой информации. Так, например, как-то информагентства сообщили, что в рамках благотворительной акции «Спорт против наркотиков» состоялся футбольный матч между