Закон проклятого - Дмитрий Силлов

– Хозяин освободил вас из тюрьмы, уничтожил материалы уголовного дела и всех, кто имел к нему хоть малейшее отношение. Взамен он хочет амулет. Я думаю, это понятно? Вы только скажите, где он спрятан, – и мы в расчете.

– А я думал, после всего происшедшего мы будем на «ты»…

Казалось, девушка немного занервничала:

– Иван, перестаньте валять дурака! Учтите, вас выпустили под подписку о невыезде. К тому же возбуждено новое уголовное дело, теперь уже о пропаже следователя, потерпевшего, свидетелей и следственных материалов. Это очень серьезно. И прежде всего – для вас. Отдайте амулет, и мы возьмем на себя все ваши проблемы.

«Проблемы они мои на себя возьмут. Вот спасибо! Теперь я уж сам как-нибудь разберусь со своими проблемами без тебя и без твоего Хозяина».

Ивану уже начало надоедать это нытьё. Ему вдруг смертельно захотелось спать. Навалилось всё разом – нервотрепка освобождения из изолятора, происшествия последних дней, бессонная ночь с этим живым манекеном.

Чтобы как-то отвязаться, он ляпнул первое, что пришло в голову:

– Слушай, чёрт с тобой. Со мной до тюрьмы пацан тусовался, Макс. Я ему на хранение тот диск отдал. Так что вот так. А теперь не обессудь, но спать я хочу как собака. Будешь уходить, захлопни дверь.

Он отвернулся к стене и зарылся носом в подушку. Катись оно всё к такой-то маме. Жанна, её Хозяин, диск…

Вдруг то ли шорох за спиной, то ли какое-то необъяснимое предчувствие заставило его открыть глаза и резко крутануться в постели. Он бы ещё успел отразить удар, но ветхая простыня не выдержала рывка и расползлась под ним. Иван лишь на секунду потерял равновесие. Последнее, что он видел, было бесстрастное восковое лицо Жанны и опускающаяся на него сверху длинная металлическая авторучка, зажатая в её маленьком кулачке.

Таракану хотелось пить. После ночи сплошного обжорства – благо, на давно не видавшей половой щетки кухне было достаточно объедков – жажда томила насекомое и заставляла его семенить, перебирать всеми своими ножками в поисках желанной влаги, несмотря на приближающийся рассвет. По всем законам природы ему уже давно было пора забиться в свою темную, сырую норку и не высовываться наружу до следующего вечера. Но, как назло, сегодня было всё – море сытной пищи, шустрая, любвеобильная подруга, беганье наперегонки и бесконечный трёп за жизнь с соседями посредством взаимного потирания усов. Но вот попить за всю ночь как-то не случилось. А сейчас вдруг некстати накатило, жажда помутила разум. Всё существо требовало воды любой ценой, и прусак суетился, бежал сломя голову, сам не зная куда.

Тонкая струйка влажного воздуха коснулась чувствительных рецепторов на кончиках усов, и насекомое резко затормозило всеми шестью лапками. Испарения шли откуда-то сверху, и таракан недолго думая попёр по вертикальной стене, цепляясь за гладкий металл не хуже заправского альпиниста.

Несколько секунд – и перед ним возник длинный, тёмный, влажный тоннель, из которого лилась струя вожделенного запаха. Он со всех ног ринулся внутрь…

Вода… Это истинное наслаждение. Особенно после долгого её отсутствия. Но когда этого наслаждения становится слишком много…

Мощный поток ринулся по трубе, смыл таракана и потащил его за собой. Несчастный прусак затрепыхался, сопротивляясь напору, но неумолимое течение с огромной скоростью несло его в тёмные, пульсирующие недра чего-то страшного и живого…

…Здоровенный детина с фиолетовыми кругами под глазами от бессонной ночи, сопровождавшейся чрезмерными возлияниями, приложился к носику эмалированного чайника, глотнул воды, закашлялся и выплюнул на пол здоровенного таракана, который упал на спину и судорожно задёргал ногами, пытаясь перевернуться.

Детина, забористо выматерившись, раздавил насекомое подошвой домашнего тапка, после чего снова приложился к чайнику. Он пил долго, сопя и дёргая кадыком, пока громкий стук в дверь не оторвал его от этой процедуры, столь необходимой для обезвоженного спиртом организма.

– Кого там хрен с утра принес, – пробормотал парень и неохотно поплёлся к двери, зевая и почесывая небритую физиономию.

На площадке стоял высокий человек в тёмных очках. Прямая, как у индейского вождя, грива смоляных волос густым каскадом ложилась на худые плечи.

«Это ещё что за чучело?» – мелькнуло в отчаянно гудящей с похмелья голове парня.

– Ты кто? – спросил он.

– Меня зовут Эндрю Мартин. А ты – Макс?

Человек говорил медленно, тягуче и монотонно, как если бы вдруг ожил и вздумал заговорить пылесос. Бесцветный голос как бы сам собой рождался в мозгу Макса в то время, как губы незнакомца и не думали шевелиться.

– Понятно, – кивнул головой Макс, не обращая внимания на странный голос посетителя. – Ты – никто, и звать тебя никак. Вот и вали отсюда, урод, пока рожа цела.

Он попытался захлопнуть дверь, но… Не успел Макс и «ох» сказать, как неведомая сила отшвырнула его, стокилограммового детину, вглубь квартиры, словно малого ребенка.

Макс пролетел по коридору, сметая на своем пути вешалку, торшер, стулья, как пушечное ядро ударился спиной о противоположную стену и тяжело шлёпнулся на задницу.

Незнакомец шёл к нему, неторопливо снимая с лица очки. Макс поначалу было рванулся вперед, сжимая на ходу кулачищи и рыча от ярости, но тут же остановился, распластавшись о невидимую стену. Медленно сполз по ней и, как далекий предок, встав на четвереньки, заскулил от ужаса и засучил ногами, пытаясь отползти хоть чуть-чуть подальше от этих глаз, этих дьявольских красных огней с бездонной дыркой зрачка посредине, горящих на обыкновенном человеческом лице. Но незваный гость приближался, закрывая мир своим чёрным силуэтом, и, казалось, не существовало такого места на земле, где можно было от него скрыться.

В кабинете сизой дымкой висел устойчивый запах перегара, сигарет и сушёной воблы. Под столом прятался картонный ящик, наверняка полный пустых бутылок, чешуи и обглоданных рыбьих скелетиков. Следователь по особо важным делам Андрей Макаренко скривился, как от зубной боли, и поспешил открыть окно.

– Вот и давай им ключи от кабинета, – ворчал он, вытаскивая на свет божий весьма объёмистый ящик. – Хоть бы за собой убрали, оглоеды. Что я им, бюро добрых услуг, чтоб после их пьянки дерьмо выгребать? Хрен им больше в сумку, а не ключи.

В кабинет робко заглянул один из «оглоедов», которым по штату пока ещё не было положено личного кабинета.

– Слышь, Педагог, ты извини, а? Вчера погудели классно, а убрать забыли. Жалко, ты не остался… Давай я бутылки вынесу.

– Да уж, неплохо бы, – Андрей выпустил из рук картонные уши, и ящик, недовольно звякнув стеклянным содержимым, плюхнулся на пол.