Закон проклятого - Дмитрий Силлов

– Нету здесь никакой Маши, – невежливо ответила трубка.

Но Иван не сдавался:

– А Артур есть?

– Нету здесь никакого Артура.

И снова гудки…

– Ладно, будет время – сам схожу, – сказал Иван, кладя трубку на рычаги.

Он не успел отойти от аппарата, как задребезжал теперь уже дверной звонок. Парень поморщился. И кого это черти несут на ночь глядя? Не успел откинуться, и началось – звонки, посещения… И звонок непременно надо будет сменить, а то верещит на всю квартиру, как серпом по яйцам.

Он подошел к входной двери и повернул барашек замка. На пороге стояла… Жанна в роскошном шелковом платье с крохотной дамской сумочкой на плече.

Иван удивленно приподнял бровь:

– Здрасте, мадам. Чем обязан?

Девушка и бровью не повела на откровенное хамство.

– Я к вам по делу, Иван. Мы так и будем разговаривать в дверях?

– Вообще-то, милочка, я тебя не приглашал. Ну уж ладно, проходи, если пришла…

Девушка зашла в комнату, сморщила носик и осторожно присела на край кровати, так как на единственном в комнате стуле были горой свалены Ивановы шмотки, насквозь пропахшие затхлым камерным духом.

Иван вошел следом и, заметив гримасу на лице гостьи, не преминул высказаться:

– Извините, мадам, не Лувр. Так я только от хозяина, потому сама понимаешь…

– Я всё понимаю.

Она подняла на него свои безумно красивые, но пустые глаза. Иван внутренне в который раз поёжился. Это ж надо. Такая красотища – а смотреть жутко.

Он немного опустил взгляд. Во, сюда можно было смотреть без содроганий. Глубокое декольте на шелковом платье открывало взору пару упругих полушарий, чуть прикрытых тканью, и соблазнительную ямочку между ними.

Иван сглотнул слюну.

– Я понимаю, – произнесла Жанна. – Я тоже от Хозяина. Которому, кстати, вы обязаны свободой. Меня послали узнать – вы собираетесь выполнять договор?

Но Иван не слушал. Он смотрел, как лёгкая шелковая ткань от неловкого движения сползает с колена, обнажая мраморную стройную ногу, как девушка запахивает полу, но ткань не слушается и снова сползает вниз…

Это было невыносимо. Иван приподнялся – и вдруг резко повалил Жанну на кровать, попутно срывая с её плеч податливый шелк. Девушка не сопротивлялась, но и не помогала. Она просто смотрела на него. Сквозь него. И молчала.

Иван неистово целовал прекрасно сложенное, гладкое, прохладное тело, стараясь не встречаться глазами с его странной хозяйкой. Он обнимал её – мягкую, податливую, безжизненную… Его огненная плоть вонзалась в девушку, получая своё сполна, на все сто пять процентов, за все месяцы, проведенные в тюрьме и, как минимум, на пару дней вперед. Но сознание чётко фиксировало происходящее.

«Как кукла. Лежит как манекен из секс-шопа. Как труп в морге. Ох, жуть-то какая, мамочки родные…»

Он бурно, с хрипом и конвульсиями, взорвался внутри девушки, выплеснув накопившееся за месяцы отсидки море эротических переживаний, охнул, упал на неё и, чуток отдышавшись после нелёгких трудов, осторожно взглянул ей в лицо. Ну и хорошо, что она закрыла глаза. Всё-таки, несмотря ни на что, до чего же классная у нее морда!

Животное, скрывающееся у любого нормального мужика чуть ниже пупка, снова напряглось и начало двигаться. Он смотрел на фантастически красивое лицо и не мог остановиться. Да, впрочем, не очень-то и хотелось останавливаться. С закрытыми глазами Жанна смотрелась гораздо лучше, чем наоборот.

Вдруг девушка подняла ноги и обвила ими парня. Он почувствовал на своей спине эти мягкие, но сильные объятия, из его груди вырвался стон, больше похожий на рёв раненого медведя, и сознание снова провалилось в вязкую дымку, в которой нет ни мыслей, ни чувств, ни окружающего мира – лишь злая, первобытная похоть, лишний раз доказывающая, что человек – это всего-навсего дикое животное, когда-то непонятно для чего научившееся ходить на двух ногах…

Иван не знал, сколько прошло времени – час или три. За окном сверкала мерцающими звёздами глубокая ночь. Парень дернулся в последний раз и наконец-то слез со своей неподвижной партнерши, утирая мокрое от пота лицо краем смятой подушки. Ночь дохнула в форточку порывом холодного воздуха, и Иван ужом забрался под одеяло. Он коснулся ладонью тела Жанны, пытаясь обнять её, – и отдернул руку. Теперь кожа девушки была не просто прохладной. Она была ледяной. Иван, преодолевая внезапное отвращение, отодвинулся и потряс её за плечо:

– Слышь, подруга. Ты жива или где?

Она медленно подняла ресницы:

– Ты всё? Я могу идти в ванную?

– Иди… чего уж тут…

Он не знал, что говорить, как вести себя со своей неожиданной любовницей.

«Чёрт-те что. Морду сотворила, как будто великое одолжение сделала. Принцесса ненормальная. В ванную попёрлась… И ни слова, ни взгляда, спина прямая. Как на плацу ходули переставляет – ать-два… Ну и хрен с тобой, подруга. Кинжал ей подавай. Сейчас, разбежался… Хрен тебе, а не кинжал».

Он осторожно спустил ноги с кровати и потянулся к сумочке, ожидающей на столе свою хозяйку. Ридикюль из натуральной крокодиловой кожи (Ишь ты! Нехило живут защитники угнетенных!) щёлкнул замочком. Иван заглянул внутрь.

Ничего особенного. Блокнот, длинная металлическая авторучка, набор косметики, стопка визитных карточек. Иван вытащил одну.

«Городская коллегия адвокатов. Полякова Жанна Владимировна. Адвокат». Рабочие телефоны, адрес и номер юридической консультации. Всё.

Он перебрал всю стопку. Везде одно и то же… Ан нет, не везде. Несколько визиток лежали в блокноте отдельно. На них от руки был написан ещё один телефон и адрес.

«Ага, наверно, домашний…»

Иван аккуратно закрыл сумочку и положил её на место. Нагло украденную визитку он сунул в ящик стола. Подальше, поглубже, под кучу старых газет и журналов.

В ванной перестала течь вода. Парень тихонько задвинул ящик и юркнул под одеяло…

Она одевалась медленно, без малейшего стеснения демонстрируя великолепное тело. Иван ещё маленько посмотрел на этот стриптиз наоборот, крякнул и направился в душ. Горяче-холодные струи бюджетного варианта контрастного душа, создаваемого попеременным лихорадочным кручением кранов, вышибли из головы дурную стрессовую муть последних дней, освежили тело и привели в порядок мысли. Когда он вернулся, Жанна по прежнему невозмутимо восседала на кровати, покачивая обнажённой ножкой. Иван с размаху плюхнулся на необъятную дореволюционную кровать так, что застонали пружины, и блаженно растянулся на смятых простынях.

– Так как же наш договор?

– Какой такой договор?

Иван сделал круглые глаза. Терпеливо и монотонно, словно закалённая в школьных баталиях учительница, давящая на мозги бестолкового первоклассника, Жанна начала снова: