Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс

может быть, даже больше, чем в том, с которым в настоящий момент вы привыкли работать.

Лучше хорошо рассказать историю в прошедшем времени, чем плохо (или неестественно, натужно) – в настоящем.

Если вы практикуете сторителлинг или выступления на публике перед зеркалом – прочтите этот текст. Если нет – просто прокрутите

На всех моих занятиях и семинарах по сторителлингу неизменно всплывает одна и та же тема, которая лично мне кажется полной бессмыслицей: люди признаются, что репетируют свои истории и речи перед зеркалом.

Эта стратегия не перестает меня удивлять. Почему именно зеркало? Ведь когда выступаешь на сцене, или с трибуны перед конференц-залом, или перед классом, или даешь интервью – на себя не смотришь, а смотришь на других людей. Напротив: единственный человек, которого вы не видите и никогда не увидите, – это вы сами.

И если уж где не стоит репетировать – так это перед зеркалом. Потому что там вы гарантированно увидите то, чего никогда не увидите во время публичного выступления.

Репетиции перед зеркалом не только не помогают, но, я подозреваю, могут даже навредить вашему выступлению. Последнее, о чем вам стоит беспокоиться, – это собственный внешний вид. Главное – фразы, интонация, тембр голоса, выбор слов и формулировок. Наклон головы, блеск в глазах и то, под каким углом вы улыбаетесь, – все это неважно. Если будете думать о том, как выглядите во время выступления, то не сможете в полной мере сосредоточиться на главном.

Меня часто спрашивают: что делать с руками, когда рассказываешь историю. Отвечаю: ничего. Оставьте их в покое. Пусть творят что хотят. Не о том нужно думать.

Репетиции перед зеркалом приведут к излишней концентрации на собственном внешнем виде. Не нужно этого делать. Репетируйте перед чем угодно – только не перед зеркалом. Во время живого выступления вы скорее увидите канадского гуся или оживший труп, чем самого себя.

Пусть вместо зеркала будут другие люди. Или, на худой конец, их фотографии. Или просто стена. Да вообще – что угодно. Только не вы сами. Зачем репетировать то, чего в реальной жизни никогда не случится?

ПЯТИМИНУТКА ИСТОРИЙ

Рассказчик и волшебник

2015 год. Мы с Элишей танцуем на балу The Moth, как вдруг к нам подходит сотрудница The Moth и просит меня пройти за ней: со мной хочет встретиться спонсор. Элиша удаляется в уборную, а я вместе с девушкой – в обеденный зал, где меня представляют мужчине по имени Дэвид.

– Я хочу, чтобы вы еще раз рассказали свою историю, – просит он. – Чтобы записать ее на телефон.

Я соглашаюсь, хотя просьба и кажется мне странной. Мы ждем, пока сотрудница найдет нам тихое место, и я спрашиваю Дэвида, случалось ли ему когда-нибудь выступать на публике с речью.

– Однажды я участвовал в TED-конференции, где рассказывал о том, как умудрился задержать дыхание на 17 минут.

– Вы Дэвид Блейн? – потрясенно спрашиваю я. – Всемирно известный иллюзионист?

– Да, – отвечает он. – Я думал, вам сообщили.

Я снова рассказываю свою историю, Дэвид Блейн ее записывает, а потом предлагает показать мне карточный фокус. Я соглашаюсь, и Дэвид пытается убедить меня в реальности магии. В конце его фокуса я обнаруживаю помеченную мной карту у себя в ботинке, который не снимал на протяжении всего действа. Это так невероятно, что даже жутковато. Я поворачиваюсь к репортеру журнала New Yorker, незаметно подошедшей к нам, чтобы посмотреть выступление иллюзиониста.

– Вы это видели? – спрашиваю я.

– Как он это проделал? – удивленно выдыхает она.

– Сам не знаю, это же невозможно! Кажется, он заключил сделку с дьяволом.

Дэвид Блейн смеется.

– Если не возражаете, я бы хотел еще поболтать с вами о сторителлинге. Вот моя визитка.

– Ладно, – отвечаю я.

– Она уже у вас – в левом нагрудном кармане.

И точно: визитка там. Это та самая карта – пиковый король – с его контактными данными.

Мы прощаемся, и я возвращаюсь к Элише, чтобы рассказать, что она пропустила. Элиша злится на меня до сих пор.

Глава девятнадцатая. Два способа рассказать о героизме (или Как не произвести впечатление надутого индюка)

Хвастунов никто не любит.

Если вы верующий человек, то, наверное, слышали такие слова: «Пусть хвалит тебя другой, а не уста твои, – чужой, а не язык твой» (Притчи, 27:2).

Или высказывание Леонардо да Винчи: «Тому, кто в самом деле знает, нет нужды кричать».

Или Марка Твена: «Шум ничего не доказывает. Иная курица, снесши яйцо, кудахчет так, будто снесла астероид».

Одна из моих любимых цитат принадлежит юмористу Эвану Эсару: «Эгоиста от хвастовства можно вылечить только хирургическим путем: ампутировав ему голову».

Но если не хвастаться, то рассказывать истории будет гораздо труднее – ведь у всех у нас случаются моменты реальных достижений, которыми хочется поделиться, а в некоторых случаях делиться ими просто необходимо. К таким случаям относятся собеседования при приеме на работу, подача документов в колледж, первая встреча с родственниками супруга.

Нет ничего плохого в том, чтобы рассказать о своих успехах, – но говорить о них не так-то просто. Все дело в том, что неудачи привлекают куда больше, чем успехи. Люди гораздо охотнее слушают о том, как некий бейсболист выбил мяч в девятом иннинге при загруженной базе и проиграл Мировую серию, чем о слаггере, который сделал хоум-ран и выиграл. Просто потому, что эта история гораздо лучше.

Так же как история о том, как вас уволили с работы мечты, гораздо интереснее, чем о том, как вас на эту работу взяли.

Истории о трагических первых свиданиях намного лучше, чем об идеальных.

История о том, как кто-то получил двойку, почти всегда воспринимается лучше, чем истории о пятерках.

Подумайте еще вот о чем: история о невероятно вкусном блюде в потрясающем ресторане вряд ли обладает выдающимися достоинствами с точки зрения сторителлинга. Почти наверняка это будет просто устный отчет о том, как кто-то что-то съел, сопровожденный серией эпитетов. Но если я скажу, что мне принесли суп, где среди говядины и овощей плавала еще живая муха, пытаясь не утонуть, вы наверняка спросите: «И что же ты сделал?»

А почему?

Потому что знаете: сейчас что-то будет. Перед нами – потенциальная история.

И все же бывают такие моменты, когда хочется рассказать о триумфе и успехе. В таких случаях