Четыре месяца темноты - Павел Владимирович Волчик

– Если хотя бы одна часть твоего тела будет торчать из-под одеяла, хотя бы пальчик, чудовище заметит и откусит!

Младший с ужасом и восторгом убирает торчащую ногу под одеяло.

– Тихо!

Они сидят в темноте и слушают, как у соседей сверху поскрипывают половицы, а в соседней комнате перевернулся отец в кровати.

– Как бы папа не проснулся, а то нам влетит.

– Может, он выгонит чудовище? – с надеждой в голосе говорит братик.

Сестра зажигает фонарик, несколько раз надавливая на пружинистую ручку. Он разгорается и освещает своды их тесной пещеры. Они по очереди корчат рожицы.

Младший вдруг вспоминает солнечный бок, который они успели разглядеть в окне, и понимает:

– Я хочу дыню.

– Прямо сейчас?

– Да!

– Но дыни сейчас не растут. Мы все их съели. А те, что остались, съели продавцы. Я сама видела летом, как они вечером забрасывали дыни в кузов машины. У них, наверное, куча детей! Не пойму, как они за ночь успевают столько съесть.

– А помнишь странного дядю с дыней?

– Того, который купил у нас шашлык?

– Ага.

Своды пещеры растворяются, и детей несет теплый южный ветер. Они пересекают голубое море и оказываются там, где были когда-то прежде.

Мальчик вспоминает, как они с бабушкой купались в море, а потом ели мороженое на берегу, и бабушка, пока отдыхала в тени, разрешила им поиграть в магазин.

– Подходим к прилавку, покупаем сушеную рыбку!

В подстриженном кустарнике кто-то вытоптал проход, и в нем всего за десять минут вырос самый крупный рынок на юге. Мимо, таращась на великое разнообразие яств и напитков, проходили отдыхающие. Все смешалось на прилавке: рядом с бочонками меда лежали огурцы, на веревке между ветками свисали макароны, колбаса каталась и несколько раз падала в баночку с вареньем.

Несмотря на все усилия торговцев, покупатели проходили мимо. Пока на тропинке не появился загорелый молодой человек в зеленой полосатой рубашке, со спелой дыней в руках.

– Зайдите в наш магазин, здесь найдется все, что вашей душе угодно! – Старшая сестра поклонилась по-восточному и широким взмахом руки показала на товар.

Молодой человек опустил дыню на брусчатку и вытер взмокший лоб.

– А что у вас есть? – спросил он серьезно.

Дети не ожидали такого успеха и в первый момент растерялись.

– Вот это, например, что? – спросил он, указывая на веточки, перевязанные травинкой.

– Это вкуснейшие эклеры!

– А это? – он посмотрел на морские ракушки.

– Это, э-э, это рыбешка.

– Рыбешка?

– Да, самая настоящая акула.

– Понятно. А попить у вас ничего нет?

– Можем предложить вам домашний лимонад, – старшенькая подняла банку из-под майонеза, в которую был насыпан песок, и протянула.

– Нет, я, пожалуй, обойдусь. Спасибо.

Молодой человек облизнул пересохшие губы и повернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал:

– Подождите, не уходите! У нас есть то, от чего вы не сможете отказаться.

Девочка спряталась за кустом и достала оттуда палочку с нанизанными на нее сухими листочками.

– Что это?

Она ответила так тихо, что молодому человеку пришлось наклониться.

– Что?

– Шашлык.

– Хорошо, – пошарив в кармане, он достал монетку в пять рублей. – Беру!

Старшая схватила монетку, а младший от удивления открыл рот.

– Озеров! Долго тебя еще ждать?!

– Иду-иду!

Странный дядя взял покупку в одну руку, а другой обхватил дыню.

– Благодарю вас, – сказал он, кланяясь, и пошел прочь.

– Бабушка, бабушка! – Дети побежали под тень пихты, где пожилая женщина читала книгу. – Наш магазин по-настоящему работает!

– Озеров, ты принес мне цветы? – спросила Агата, глядя на него.

– Что ты здесь делаешь? – Молодой человек замялся. – Это не цветы. Это шашлык.

Он протянул ей палочку с нанизанными листьями и проснулся.

В комнате не было никаких детей. Кирилл схватил будильник и, щурясь, уставился на стрелки. Давно пора было выходить из дома. Он вскочил в поисках штанов и тут же сел оттого, что голова резко закружилась.

«Осенние каникулы… Можно спать». Он снова завалился на кровать, пытаясь вспомнить, что же ему снилось.

«Я снова был маленьким. В нашей старой квартире, где мы жили всей семьей».

Он хорошо помнил ту комнату с двухэтажной кроватью и обоями, ободранными рыжим котом. Сначала наверху спала сестра, а как только Кирилл подрос – они поменялись местами. Брат спал на отдельном диване, но его во сне не было.

Озеров потер ладонями лицо.

«Приснится же такое: сразу два подробных воспоминания, неизвестно как переплетенные. Я, маленький, кормлю самого себя взрослого шашлыком из листьев…»

«Вот она, разгадка! – думал он, проваливаясь в дремоту. – Чтобы понять детей, нужно всего лишь поверить в то, что палочка с нанизанными листьями – это шашлык на вертеле…»

В комнате воцарилась полная тишина. Тусклый утренний свет пробивался сквозь пододеяльник, и можно было разглядеть тонкие ниточки, из которых состояла ткань.

Сестра высунула голову из-под одеяла, и ее голос зазвучал приглушенно:

– Глупый дядя! Неужели он никогда не видел настоящего шашлыка?

– Чудовище ушло? – спросил младший брат, прикусывая зубами ноготь на безымянном пальце.

– Ушло-ушло. Вылезай, трусишка.

Илья Кротов

В школьной рекреации стояло старое пианино. Цвет – шоколадный, педали – две.

Жизнь пианино медленно приближалась к концу.