Медноголовый - Бернард Корнуэлл

— А Фальконер? Выродок же не потерпит тебя в Легионе?

— Справимся и с Фальконером.

Салли засмеялась:

— Минуту назад, Нат, ты собирался бежать без оглядки в Канаду, а сейчас тебе сам чёрт не брат, не то, что генерал Фальконер? Конечно, я напишу папаше. Уверен насчёт денег?

— Пусть у тебя хранятся.

— Значит, ты вернёшься?

Он усмехнулся:

— Свинья ещё визжит, не так ли?

Просияв, она поцеловала его, поднялась, подошла к туалетному столику, прикрепила на место шиньон, расправила.

— Надеюсь, скоро увижу тебя, Нат.

— И я надеюсь. — глядя, как она выходит, вспомнил, — Салли, постой! Библейская девица!

— Что «библейская девица»? — повернулась она, держась за ручку двери.

— Она хочет навестить тебя.

— Меня? — изумилась Салли, — А зачем? Об Иисусе поболтать?

— Может быть. Ты не против?

— Если Иисус не против, мне бы с чего возражать?

— Она казнит себя за ту ночь в госпитале.

— За что казнить-то, я забыла и думать об этом, — фальшиво хохотнула Салли, но осеклась, — Нет, чёрт, вру. Не забыла. Хотела бы забыть. Пусть приходит. Глядишь, и я её чему научу.

— Чему, например?

— Как отличить настоящего мужчину от слюнтяя, миленький. — она подмигнула.

— Не очень-то резвись смотри! — запоздало воскликнул он, сам дивясь накатившему вдруг приступу заботы о Джулии, однако Салли его уже не слышала.

Старбак неспешно прикончил сигару. Убежать от хлопот не вышло. Значит, придётся ловить предателя? Где-то в ночи часы на церкви пробили время, и Натаниэль устремился во тьму.

8

— Это что? — Бельведер Делани гадливо, кончиками пальцев, поднял ассигнацию и прочитал надпись на ней, — «Приход Пойнт-Купи. Два доллара». Моя дорогая Салли, смею надеяться, эта купюра попала к тебе не в счёт оплаты твоих услуг?

— Очень смешно, — сказала Салли, отобрала у адвоката банкноту и положила в одну из куч кредиток на столике вишнёвого дерева, — Наш процент с карточных столов.

— И что же мне с этой бумажкой прикажешь делать? — осведомился Делани, выуживая банкноту обратно, — Смотаться в Луизиану и потребовать у псаломщика прихода Пойнт-Купи заплатить мне два доллара?

— Ты прекрасно знаешь, что их можно сплавить по сниженной стоимости в Обменный Банк. — ухмыльнулась Салли, вновь забирая у него банкноту и кладя обратно в недельную выручку заведения, — Карты нам принесли четыреста девяносто два доллара и шестьдесят три цента.

За карточными столами на первом этаже играли в ремиз и покер. Заведение брало свой процент с выигрышей. По негласному правилу картёжники могли расплачиваться любыми купюрами, но за пределами игровых столов заведение принимало только новые деньги северян, золото, серебро и ассигнации виргинского казначейства.

— Сколько же из этих четырёхсот девяносто двух долларов имеют хоть какую-то ценность? — спросил Делани.

— Половина где-то. — сморщилась Салли.

Остальные представляли собой смесь банкнот, выпущенных различными южными банками, муниципалитетами, даже купцами, с помощью печатного станка пытавшимися восполнить дефицит платёжных средств нового государства.

— «Банк Чаттануги», — прочёл Делани, вороша ассигнации, достал одну, — А это что за чудо, во имя Иеговы? Двадцать пять центов, напечатанные окружным правлением Джексона, Джорджия. Господи, Салли, да мы богаты! Купюра в целый четвертак!

Он бросил ветхую затёртую бумажку в груду прочих и поразмыслил вслух:

— Может и нам напечатать своих денежек?

— Почему бы и нет? — хмыкнула Салли, — Это же, наверно, полегче, чем ноги раздвигать, как я наверху.

Идея захватила Делани:

— Можно придумывать новые приходы, новые округи! Банки несуществующие основывать!

Всё, что могло приблизить конец Конфедерации, встречало горячую поддержку со стороны Бельведера Делани, а уж обрушение финансовой системы предопределило бы крах нового государства. Впрочем, денежные дела Конфедерации и без усилий Делани оставляли желать лучшего: цены росли, как на дрожжах, а купюры, выпущенные правительством (не говоря о местных денежных знаках округов и штатов) стремительно теряли стоимость, ибо единственное обеспечение, которое могло предложить обладателям банкнот государство — выплату в драгоценных металлах, но лишь спустя шесть месяцев после победы над Севером.

— Станок печатный в каретном сарае разместим. — соображал Делани, — Кто узнает?

— Кто-кто, печатник, например. — Салли не разделяла его энтузиазма, — Слишком много народу придётся задействовать, Делани. Слухи пойдут. У меня на каретный сарай другие планы.

— Любопытно. Какие?

— Затемнить. Ковры положить, стол, дюжину кресел поставить, и я обещаю тебе доходы от этой затеи выше, чем от моей кровати.

Делани непонимающе поднял брови:

— Обеды, что ли, давать думаешь?

— Дьявол, нет. Спиритические сеансы. Раззваниваешь по городу, что я — знаменитая медиумша, а дальше — держим ушки на макушке относительно ричмондских сплетен и берём по пять долларов за групповой сеанс и пятьдесят — за личную консультацию.

Салли осенило прошлой ночью, когда пьяные завсегдатаи устроили свой поддельный сеанс. Клиенты развлекались, но Салли заметила, что кое-кто из них воспринимал забаву всерьёз, ожидая от неё чего-то сверхъестественного. И Салли решила извлечь из чужих суеверий выгоду.

— Помощник нужен будет. — продолжила она, — По стенам стучать, звуки всякие потусторонние делать.

Предложение Салли Делани понравилось. Ткнув пальцем в потолок, он уточнил:

— А постельное ремесло, что же, бросишь?

— Буду больше денег заколачивать — мигом брошу. От тебя понадобится монета на отделку сарая. Если помещение будет выглядеть дешёвкой, народ туда не заманишь. Всё должно быть по высшему разряду.

— Ты — золото, Салли. Чистое золото. — от души похвалил её Делани.

Его еженедельные встречи с Салли доставляли ему море удовольствия. Её деловая хватка и житейская смётка внушали Делани глубокое уважение. Салли вела финансы заведения, вела скрупулёзно и честно. Для Делани роскошный бордель с претензией на элитарность был истинным золотым дном, поставляя, помимо денег, последние сплетни о южных политиках и высших командирах, и сплетни эти адвокат неукоснительно пересылал в Вашингтон, не утруждая себя, впрочем, проверкой посылаемых сведений. Регулярностью донесений, а не их правдивостью доказывал Делани свою преданность будущим победителям, и законник намеревался после триумфа Севера воспользоваться плодами своей верности на полную катушку. Предложение Салли могло увеличить как доходы от заведения, так и приток свежих сплетен. Делани сгрёб со стола свою долю выручки: