На поводу у сердца (СИ) - Майрон Тори

Продолжая прижимать телефон к уху, я напрягаю слух, чтобы попытаться расслышать, о чём столь возбуждённо верещат женские голоса, и, когда мне наконец удаётся это сделать, всё сразу встаёт на свои места.

— Марк! Какого чёрта телефон Остина делает у тебя? — раздражённо цежу я, а затем ещё около минуты дожидаюсь ответа, пока Эндрюз увлечённо занимается лобызаниями с своими спутницами.

— Никс, не шуми, а лучше приезжай к нам, — сквозь смех и воркования произносит он.

— Чего? Куда к вам? И где вообще Остин? Ты можешь отцепиться на пять минут от своих крикливых подружек и нормально мне всё объяснить? — закидываю его вопросами и слышу, как он тяжело вздыхает, просит девушек немного подождать и отдаляется от их очередного громкого смеха.

— Дьявол, Никс, умеешь же ты подбирать наихудшее время для звонков.

— Я вообще-то не тебе звонила, козлина, — зло парирую я. — Отвечай давай.

— Какая ты злючка опять. Я думал, мы с тобой в самом деле подружились, а ты вновь за старое.

— Ма-а-арк, — устало протягиваю, теряя терпение.

— Ладно-ладно. Не бухти, подруженька, и давай приезжай к нам на прощальную вечеринку.

— Вечеринку? Ты шутишь? — в неверии усмехаюсь я.

— Когда это я насчёт вечеринок шутил?

— Ты два дня назад едва передвигался из-за тюремных побоев и говорил мне, что тебе нужно валить из города и держаться от меня подальше, а теперь заявляешь, что вновь устраиваешь тусовку, на которую ещё и зовёшь меня? Я всё правильно поняла?

— Правильно, — уверенно подтверждает Марк.

— Ты, конечно, больной, но вроде как не самоубийца.

— И это тоже верно. Всё под контролем, Никс. Забыла? Я же счастливчик — на мне всё, как на собаке, заживает, да и никакие правила Харта я не нарушаю. Мой друг устраивает вечеринку не в Рокфорде, а в загородном доме своих родителей, так что, считай, я уже выполнил одно из требований Адама и свалил из города. А насчёт тебя… — он ненадолго отвлекается, чтобы поздороваться с кем-то, и вновь продолжает. — Мы с тобой можем даже и не пересечься, ведь народу соберётся немерено, поэтому надевай самое горячее платьице из тех, что я тебе купил, и приезжай. Порадуй напоследок своими аппетитными формами если не меня, то хотя бы своего братишку. Уверен, он обрадуется твоему приезду.

— Так Остин там с тобой? — сердцебиение ускоряется от волнения: я же не предупредила Марка о новой порции лжи, которую наплела Остину.

— Да. Он с утра нагрянул ко мне домой, а после собирался ехать к тебе, но вроде как получил сообщение, что ты занята с мамой, и потому я воспользовался удачей и запряг его отвезти меня за город, ведь путь неблизкий, а машины, как ты уже сама знаешь, у меня больше нет.

— Он у тебя что-то спрашивал?

— О чём?

— О чём-либо, что связано со мной.

— Нет, а что, ты опять ему что-то наплести успела?

— Успела, — виновато бубню я, и быстро ввожу его в курс дела, опуская момент, произошедший между нами с Остином ночью.

— Очешуеть! — заключает Марк, выслушав мой монолог. — Лгунья — уровень Никс. Как переплела-то всё, подумать только. И кто тебя такому научил?

Был прекрасный пример, на всю жизнь его запомню.

— Никто, просто, пожалуйста, подтверди мои слова, если он вдруг спросит. Хорошо?

— А что я получу за это?

Опять начинается? Ну уж не-е-ет!

— Я не расскажу Харту, что буду на одной вечеринке с тобой и тем самым уберегу тебя от проблем.

— Не понял, ты что, шантажировать меня вздумала? — по интонации голоса у меня не получается понять — злится он или удивляется.

— А в этом есть необходимость, или ты по-дружески меня ещё раз прикроешь? — произношу я, неосознанно улыбаясь самой себе и облегчённо выдыхаю, когда на том конце провода слышу хриплый смех Эндрюза.

— Никогда не думал, что у меня в друзьях будет числиться такая маленькая лживая сучка, которую я так ни разу и не трахнул, но так уж и быть, Никс, по-дружески помогу тебе ещё раз. Ты для меня гораздо больше сделала, так что, если Остин спросит, я всё подтвержу, но знай — это в последний раз. Не хер из меня лжеца тоже постоянно делать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да. Это последний. Обещаю. Спасибо, Марк, — от всего сердца благодарю я. — И ещё… Насчёт сегодня можешь быть спокоен и не шугаться меня, если увидишь. Слежки больше нет.

— Вот, значит, как? Согласилась всё-таки?

— Да, — голос сипнет, отказываясь твёрдо произносить данный факт. — Завтра приступаю к работе.

— Что ж… Молодец. Хватит бегать от того, от кого всё равно не убежать, — усмехаюсь с Марком в унисон. — Но в таком случае сегодня тебе тем более нужно оторваться по полной. Потом Харт вряд ли разрешит тебе по вечеринкам расхаживать, так что я вышлю адрес. Ехать около полутора часов, не уверен, что городское такси вообще согласится везти так далеко за границы Рокфорда, да и уж прости, детка, оплатить тебе его не смогу. Теперь такие изыски мне не по карману. Возможно, удастся связаться с кем-то из друзей, кто не побоится отправиться в Энглвуд, и они тебя перед выездом заберут.

— Не надо. Не утруждай никого ехать за мной. Я сама доберусь. Такси меня хоть на край света довезёт. Мой босс уже снабдил меня безлимитной картой, — не без горечи сообщаю я. Вообще-то не собиралась я пользоваться его деньгами, но раз тут такой случай… да и, наверное, начинать привыкать потихоньку к этому надо.

— Ха! Тогда, может, сразу вертолёт закажешь. Сэкономишь время.

— Я бы и не против, да только Остин, боюсь, не поймёт моего фееричного прихода на вечеринку, — вновь усмехаюсь, хотя на деле плакать хочется. Хочется, да опять не можется.

— Ты ему так ничего и не скажешь?

— Ты ещё спрашиваешь?

— Согласен. Туплю.

— А где он сейчас?

— Не знаю. Скорее всего, помогает парням разгружать фургон с алкоголем.

— А ты в это время с девками лижешься? — укоризненно качаю головой.

— Не лижусь, а набираюсь энергии для тусовки. Ночка обещает быть очень-очень весёлой.

Класический Эндрюз. Что с него взять? Я прямо-таки вижу, как этот мурзик ухмыляется в предвкушении праздника. Как же, однако, у него легко и быстро получается забыть и отвлечься после расставания с Эмилией, которая, кстати говоря, не ответила мне ни на один из звонков и длиннющих сообщений с объяснениями, что я ей послала. Но я обещаю до отъезда в Нью-Йорк обязательно к ней наведаться и попытаться поговорить вновь. Ну а сегодня в приоритете у меня стоит исключительно встреча с Остином и обыкновенное приятное времяпровождение.

Ведь, если так подумать, я на вечеринки толком никогда не ходила, за исключением школьных мероприятий. Не веселилась беззаботно в компании друзей. Не «отрывалась», как это беспрерывно делает Эндрюз. Постоянно было как-то не до этого. Работа. Репетиции. Занятия по танцам в детдоме. Вечная борьба с долгами и ссоры с Филиппом. Единственное, на что я желала тратить своё свободное время, так это на крепкий, восстановительный сон. Поэтому сегодня, в свой последний день свободы, я хочу сделать то, что никогда ещё не делала, — побыть обычной девочкой, у которой нет ни одной лишней мысли, кроме наведения марафета перед грядущим вечером.

Я принимаю душ, делаю маску для лица, которую когда-то мне дарила Эми, питаю кожу кремом, прячу рану над бровью под пластырем телесного цвета и высушиваю волосы, оставляя их распущенными и спадающими естественными волнами. Далее следует макияж: никакого жирного слоя тональника или ярких красок — терпеть всё это не могу. Только парочку мазков туши по ресницам, немного румян на впалые щёки и блеск тёплого персикового оттенка на губы, которые всё ещё хранят вкус Адама на себе…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чёрт! Забудь, Николь… не думай об этом. Сейчас не время. Сегодня для тебя его нет. Есть только Остин.

Отгоняя ненужные мысли прочь, приступаю к поиску подходящего для вечеринки платья и останавливаю свой выбор на том, что мне очень понравилось в первый же миг, как Марк мне его сунул в примерочную. Не думала, что хоть когда-нибудь найду повод облачиться в него, но, по всей видимости, сегодня — тот самый подходящий случай для лёгкого, почти что невесомого вишнёвого атласа на тонких, едва заметных бретельках, длиной чуть выше середины бедра и с откровенным вырезом на спине. Короткое, не нуждающееся в присутствии бюстгальтера платье не прилипает плотно к коже, а едва касается её, немного проявляя изгибы тела во время движения, оставляя окружающим место для воображения, и напрочь стирает мой привычный образ невзрачной девчушки, делая похожей на настоящую женщину — сексуальную, раскрепощённую, осмелюсь даже сказать — привлекательную и нисколько не вульгарную, какой я вижу себя постоянно в рабочей форме.