На поводу у сердца (СИ) - Майрон Тори

Как он на неё смотрел… Вы бы только видели. Ужас! Как на грязь на своём ботинке, от которой он хочет избавиться как можно скорее и уже навсегда. Даже у меня по спине холодок прошёлся от столь леденящего взгляда, а девушка так вообще вся сжалась, как пружина, и, пока неуверенно входила в его кабинет, наверняка сто раз пожалела, что осмелилась явиться к нему в офис без разрешения.

Адам мне ничего не сказал о ней. Ни слова. Да и к чему ему снисходить до объяснений. Кто я и кто он? Правильно? И даже не удивлюсь, если после моего ухода он решил с помощью нынешней счастливицы снять всё возбуждение, что я ощущала, не только упираясь в его мужское достоинство, но и каждой клеточкой тела.

С этими мерзкими предположениями и заходящимся от ревности сердцем я буквально вылетела из здания его корпорации, чтобы поскорее оказаться как можно дальше от его магии, однако далеко убежать не получилось — на входе меня уже ждал мой проклятый шпион с чётким указанием от Адама доставить меня в выбранную им больницу и проследить, чтобы мне провели полный медицинский осмотр.

Как я и говорила: с моей головой всё в порядке, никакого сотрясения не обнаружено, как и по остальным параметрам, не считая переутомления и слегка пониженного веса, в физическом плане я абсолютно здорова. Замучив меня различными анализами, тестами и проверками, через несколько часов врач прописал мне курс витаминов и рекомендаций по питанию, а гинеколог — подходящие мне противозачаточные средства. Их правильное и регулярное употребление — это один из важнейших пунктов в моём рабочем контракте, которые мне будет необходимо беспрекословно выполнять, помимо длиннющего списка других правил, указанных в листах, что я подписала ещё вчера, официально подтвердив годовую подписку Адама на себя. И, к слову, он полностью проигнорировал моё заявление о том, что мне не нужны его деньги.

Десять миллионов.

Десять, мать его, миллионов долларов.

Во столько он оценил меня… Простите… я имела в виду — моё тело за год активного пользования им.

Какие чувства я испытываю при мысли, что всё-таки сделала то единственное, о чём клялась самой себе никогда не делать?

А какая разница? Не правда ли? Разве у меня был иной выбор? Разве у меня кто-то спрашивал? Разве мне еще «повезёт» когда-нибудь повстречать столь щедрого работодателя и избавиться от всех проблем разом?

Нет, нет и определённо нет.

Как сказал Адам: я должна быть счастлива, что он обратил на меня внимание. Да уж… Счастлива… Наверное, он и в этом прав. Должна быть. Но отчего-то мне ни хрена не радуется, а в точности наоборот хочется задохнуться от боли и истошно закричать от омерзения ко всему происходящему. Но я не позволяю себе раскисать и слишком много думать о том, что мной будут пользоваться, как вещью, а после истечения срока годности без колебаний сменят на новую игрушку, а вместо этого ежесекундно концентрируюсь на главной причине, которая помогает не сорваться на истерику и не погаснуть духом уже прямо сейчас.

Мама.

Её лечение окупит любые сложности с моим эмоциональным фоном, которые настигнут меня после окончания работы. Главное, чтобы она с помощью специалистов, которые будут заниматься ею в одной из лучших частных наркологических клиник Нью-Йорка, возродила в себе желание жить. И ничего больше не имеет значения — даже тот раскалывающий сердце на миллионы кусочков факт, что я целый год не только не увижу Остина, но и обрублю полностью всё общение с ним.

Я была готова к его уезду — и это в самом деле так. Хотела попытаться искоренить свою любовь к нему — тоже верно. Но с тем обстоятельством, что я буду находиться с ним в одном городе, не имея возможности услышать его голос даже по телефону, мне нужно будет ещё как-то справиться.

Вопрос лишь — как это сделать? Как расстаться с огромной частью своей жизни, со своей душой, лучшим другом и многолетней любовью, зная, что он ходит где-то рядом и в то же время остаётся недосягаем?

«Прекрасный» вопрос, который я забрасываю в и так переполненную копилку таких же вопросов, которые вряд ли хоть когда-нибудь получат ответ и обращаю свой взгляд на спящую под капельницей маму, из-за которой сегодня вместо последней возможности провести время с Остином мне пришлось остаться дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вчерашний вечер и ночь были сущим кошмаром, потому как безудержной, пьяной истерике мамы из-за ухода Филиппа просто не было конца. Мы с Мередит — врачом-наркологом, которого Адам, как и обещал, направил к маме, чтобы привести её во вменяемое состояние, — не могли её ни успокоить, ни подойти ближе, чем на пару метров, ни уговорить переехать в отель, на котором настаивал Харт, дабы поскорее избавить меня от обитания в разгромленной, затхлой квартире.

Но у нас ничего не вышло, и пришлось ещё на день остаться в Энглвуде: мама всем нам вчера устроила грандиозный экшн, а к полуночи вообще заперлась в своей комнате и продолжила безутешные рыдания там. Лишь сегодня утром, дождавшись, когда она наконец откроет дверь и выйдет, мы резко схватили её, и, пока я пыталась удержать её на месте, Мередит вколола ей успокоительное, что позволило уложить её в постель и приступить к необходимым, медицинским манипуляциям для выведения из запоя.

И потому сейчас с уже столь привычной ноющей болью в груди я изучаю сильно отёкшее лицо мамы, местами покрытое красными пятнами и шелушащейся кожей, её потрескавшиеся бледные губы и пересушенные, спутанные, торчащие в разные стороны волосы и до конца не верю, что делаю это чуть ли не в последний раз. Совсем скоро она станет прежней. Она вновь заживёт. Продолжительное лечение и моя всяческая поддержка ей поможет. Я искренне в это верю.

— Николина, совсем не обязательно продолжать сидеть с ней рядом, — внезапно обращается ко мне Мередит. — Если вам нужно куда-то идти, вы смело можете это сделать.

— Нет, вы что? А если она проснётся и опять начнёт буйствовать? Я не могу вас оставить одну, — твердо возражаю я, даже мысли не подпуская, чтобы сейчас покинуть маму.

— Не начнёт. После введённых препаратов она, вероятнее всего, проспит аж до завтрашнего утра, а если и проснётся раньше, ваша мама будет неспособна даже встать с кровати самостоятельно, поэтому я совершенно спокойно со всем справлюсь одна.

— Но а если…

— Ничего не случится, — настаивает она, дружелюбно улыбаясь. — Вы смело можете идти куда вам надо и ни о чём не переживать. Я же вижу, вы будто на иголках сидите весь день, а телефон скоро перегреется и прекратит работать от того, как вы усердно его теребите в руках уже который час, — тёплый, добродушный голос женщины заметно расслабляет меня, но мне всё равно как-то неудобно оставлять её одну в нашей убогой, разрушенной квартире.

— Вы уверены, Мередит? Вы же, наверное, не привыкли работать в таких условиях.

— Работать не привыкла, но я сама родом из подобных мест, поэтому увиденное здесь меня нисколько не пугает. Да и мистер Харт прислал меня сюда как раз для того, чтобы вы могли спокойно заниматься своими делами. Поэтому доверьтесь мне, я позабочусь о Юне и буду отслеживать её состояния до самого вашего возвращения, — любезно заверяет она, и я, ещё недолго помешкав, всё-таки сдаюсь. Лучезарно улыбаюсь, в сотый раз благодарю женщину за её помощь, целую маму в лоб и выхожу из комнаты, тут же набирая номер Остина.

— Алло.

— Остин, ты где? — взволнованно спрашиваю я, как никогда желая его поскорее увидеть.

— Ммм?.. Что? — в трубке начинают звучать какие-то невнятные сдавленные звуки.

— Я спрашиваю: где ты? Ты меня слышишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Слышу, — а теперь ещё и чей-то шёпот, который не могу разобрать.

— Тогда, может быть, ответишь? — бурчу я, хотя сама уже как-то начинаю жалеть о заданном вопросе. И, как оказалось, не без причины.

— Отвечу… Я с двумя потрясающе красивыми девушками, — выдаёт он, и звук женского смеха на фоне, словно толчком, мощно прибивает меня к стенке.

Я не могу выдавить из себя больше ни звука. Горло пересыхает, язык прилипает к нёбу, между рёбер начинает твориться переполох. Какого чёрта происходит? Что ещё за девушки? Он же завтра уезжает. Мы же собирались встретиться. Да, я написала ему сообщение, что, возможно, не получится, но мне и в голову прийти не могло, что вместо меня Остин решит провести последний день в городе в компании незнакомок. Ещё и с двумя? Что за бред? В голове не укладывается, мысли не вяжутся.