Свет надежды (СИ) - Леонова Светлана

- Стариков под арест до моего возвращения, - наконец подал голос правитель. - Халмар, готовь войско, мы вернем то, что по воле Моргаша принадлежит Зангре.

- Рагнар, это полнейшее безумие, - вмешался Ивар, - наши войска и так понесли сильные потери, люди еще не оправились...

- Ивар, мой приказ не обсуждается. В этот раз.

- Рагнар, гнев застил твой разум, - пытался вразумить правителя старик. - Это чистейшее безумие. Войска не готовы. К тому же нет гарантии, что в твое отсутствие еще кто-либо из союзников Сверра не нападет. На кого нам тогда надеяться? Самостоятельно отбить осаду мы не сможем. Надеяться на Юсуфа, как на одного из сильнейших наших союзников, я бы не стал, а остальные слишком слабы, чтобы прийти на помощь.

Рагнар удостоил своего советника лишь только суровым неодобрительным взглядом, в который раз давая понять, что его приказы не обсуждаются, в особенности в этот раз.

- У нас мало времени, пока противник не пришел в себя после...

- Рагнар, какой там пришел в себя? - недоуменно выкрикнул Ивар, даже не стараясь сдерживать себя. Он поднялся с места, не в силах оставаться на месте. - Ты понимаешь, что это чистейшее самоубийство? Я не могу позволить тебе угробить себя и ребят. На правах главы Совета старейшин я накладываю запрет на твое решение.

В комнате воцарилась тревожная тишина. Даже Рагнар внезапно запнулся и остановился, чтобы медленно повернуться к старику и послать ему недоуменный взгляд. Остальные собравшиеся пораженно смотрели то на одного мужчину, то на другого, а Халмар укоризненно покачал головой, тревожно опустив ее, словно ожидая бури. Все тут же стали прикидывать в уме, когда в последний раз Совет старейшин накладывал запрет на волю правителя. Но на памяти молодого поколения такого давно не было. Лишь только сам Ивар мог припомнить, как будучи еще молодым воином столкнулся с подобным решением, когда дед Рагнара продумывал стратегию похода на земли Моргаша дабы свершить возмездие за уничтожение нескольких городов и селений. Действовавший Совет старейшин запретил своему правителю подобный поход, что вылилось в острейший конфликт правителя и Совета. Ивар был тогда еще простым воином, воевавшим вместе с наследником бок о бок, и предпочел просто отмалчиваться в стороне, хотя на тот момент он был согласен с Советом. Рейнолд никогда после не делился с ним своими мыслями относительно конфликта своего отца со старейшинами, но отчего-то думалось, что в тот раз он был не столь уж согласен с правителем. Неимоверными усилиями удалось предотвратить страшную кровопролитную напраслину, и вот сейчас все повторялось. И повторялось из-за кого? Из-за девчонки Сверра.

Ивар уже давно подметил, что все, что касалось этой девчонки, толкало Рагнара на крайности, лишало его обычного спокойствия и трезвости мысли. Ненависть обычно бывает холодной, расчетливой, но не такой опрометчивой и скорой. Что творилось с его молодым правителем? Ивар его совершенно перестал узнавать. Все, что касалось златовласой принцессы, выбивало того из спокойствия, тогда как иные дела и вопросы вершились все так же четко и ясно. Если бы дело было просто в ненависти... Каким-то непостижимым образом Ивар чувствовал, что и не ненависть была первопричиной, да и не гнев вовсе...

«- Рейнолд, брось ты эту затею. И без того хватает забот, - серчал Ивар на своего друга, но тот упрямо отмахивался, а то и вовсе делал вид, что не слушает. Но ведь слушал же. И все равно поступал по-своему. - Сдалась тебе эта девчонка. Она предпочла отца, свой народ, свою родину, в конце концов. Не усугубляй и без того шаткое положение. Оставь ее.

- Иного от тебя, брат, я и не ожидал, - усмехнулся тогда правитель Зангры. - Но сколь прочно поселилась она у меня здесь, в сердце, и не могу я так просто отказаться от нее. Мне кажется, что вместе с ней кусок души забрали, и теперь эта пустота, что осталась на том месте, болит и кровоточит.

- Ты развяжешь новую войну...

- Она и так уже идет, Ивар. Хуже не станет. Их земли слишком малы для того, чтобы тягаться с нами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Не боишься, что заручатся поддержкой Моргаша?

- Хотели бы - давно заручились уже. Но ее отец мудрый правитель, он понимает, что тогда его земли потеряют свободу, а люди превратятся в рабов, если их вообще оставят в живых. Я верну ее себе, Ивар. Любой ценой верну. Она моя. С тех самых пор, как доверилась в этих лесах, как сделала шаг навстречу.

Ивар пытался понять, что же творилось в голове у его друга, отчего он так сумасбродно рвался за какой-то там девчонкой, рискуя не только собственной головой, но и жизнями своих воинов, своего народа. Поистине, одержимостью бесами можно было бы назвать все это... Если бы потом, не видел, насколько счастлив был правитель с женою своей, как трепетно ожидали они рождения своего первенца и как взволнован был Рейнолд, когда первый крик наследника его огласил своды замка. Любовь толкает на безумства, заставляя идти порой вопреки здравому смыслу и уговорам окружения. Кто-то покоряется - и теряет самого себя, а те, кто все же рискнул - обретают негасимый огонь желания к жизни».

Если бы не пример почившего правителя Зангры, Ивар подумал бы, что Рагнар от дикой ненависти лишился разума. Но тут было иное. То, в чем тот и сам себе не желал признаваться. Мальчишка мог сколь угодно твердить, что вернет то, что принадлежит Зангре в целом, но в его словах так и сочилось одно единственное признание: «то, что принадлежит мне». Правитель Зангры сам не знал, насколько сильно опутала его чарами златовласая обольстительница.

Рагнар был отчаянно похож на своего отца. Те же решительные черты лица, тот же отчаянный взгляд суровых, не по годам мудрых глаз, крепкое сложение, отвага, безапелляционность и дерзость, отчаянная смелость и уверенность, бесстрашие. Их собственный народ любил их именно за эти качества, зная, что с таким правителем можно быть уверенным в завтрашнем дне даже в беспросветное военное время. Ивар очень не хотел, чтобы Рагнар потерял себя и эту любовь из-за сумасбродства, поддавшись каким-то там греховным безответным чувствам. Он и сам себе этого не простит, загоняет до верной гибели, как это было с его отцом, потерявшим свою любимую.

- Ты что? - не веря тому, что услышал, переспросил Рагнар, возвращая старика к действительности.

- Я накладываю запрет на этот поход.

Все внимание было сосредоточено только на этих двоих: молодом правителе и старике.

- Плевать я хотел на твой запрет. Это сугубо твое мнение. Совет не может запретить мне защищать свой народ.

- Рагнар, ты идешь не народ защищать, - упрямо возразил Ивар, переходя на крик, - ты идешь, чтобы вернуть эту проклятую девчонку. Сдалась она тебе...

- Значит, сдалась, - категорично ответил правитель, так же переходя на повышенный тон, но все же не переходя грань перехода на крик. - Не желаю обсуждать это с кем бы то ни было. Если мы стерпим подобное вторжение и беспрепятственное нарушение договоренностей, то завтра они так же бесцеремонно будут грабить наши земли, угонять скот, убивать стариков и детей, насиловать наших женщин и продавать их в рабство... Я не потерплю подобного. На всякую наглость должен быть ответ. Халмар, отдавай команду войскам.

От разговора с Иваром остался неприятный осадок. Рагнар и не думал, что найдет понимание в ком бы то ни было, но такой категоричности от своего старого друга и наставника он не ожидал. В другой ситуации он и прислушался бы к старику, но не в этот раз. Сдалась ли ему девчонка Сверра? Да, сдалась. Еще как сдалась. Он, Одхан ее раздери, покоя себе не найдет, пока не вырвет ее у Сверра, пока не услышит ее слов в оправдание. Руки прямо-таки чесались от адского желания придушить ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Приказав конюху седлать Брайса, Рагнар отправился на поиски Халмара. После заседания друг скрылся и на глаза ему больше не появлялся. Приказ он выполнил, но вот странное поведение несколько взволновало правителя. Возможно ему следовало бы принести свои извинения за свой грубый тон в беседе с Иваром, который Рагнар позволил себе в присутствии созванных военачальников, но в последнее время он стал отмечать за собой некоторую нервозность и несдержанность, горячность, которые не мог объяснить самому себе. Вероятно, Халмар был сейчас где-нибудь с отцом, их всегда можно было увидеть вместе шедшими по коридорам замка или улицам города и обсуждавшими какие-то насущные вопросы.