Свет надежды (СИ) - Леонова Светлана

И каждое слово чередовалось с очередным ударом куда придется.

Много ли времени прошло с того момента, Рагнар не знал, для него все тянулось одним лишь измерением - вечностью.

Из очередного забытья его выдернуло острое чувство жажды и адская боль в ранах. Едва двигая руками, Рагнар сумел с трудом вытереть закрытые веки и открыть глаза. Вокруг него темнота, к которой нужно было еще привыкнуть. И клетка. Точнее решетка, за которой он был заперт, словно дикий зверь. Теперь становилось ясно, отчего было так непереносимо холодно и сыро - он был брошен в подземную тюрьму. Судя по всему, Сверр не имел никакого желания и удовольствия увидеть гибель своего врага в бессознательном состоянии. А может он чего-то выжидал? Выкупа из Зангры за своего правителя? Или каких-то особых условий?

Ухватившись рукой за рану на груди и морщась от сильной боли в плече, Рагнар едва нашел в себе силы просто приподняться и сесть, облокотившись спиной о стену. Откинувшись головой назад к стене, он пытался понять, как же произошло, что он был пленен войсками Сверра, но сколько ни старался, никак не мог ничего вспомнить кроме двух стрел, попавших в него и после которых началась атака. Одно было понятно, их там ждали.

Вдали послышались тихие торопливые шаги, а затем в темноте показались две невысокие фигуры. «Должно быть, Сверр устал ждать момента, когда можно отдать меня в руки Келдейма», - горько усмехнулся про себя Рагнар, отмечая про себя, что не смог он оправдать ожиданий своего отца и народа. Прав был Ивар, не стоило ему так необдуманно бросаться мстить... и возвращать свою жену.

Похоже мысли о ней уже отравили сознание, поскольку в подошедшем воине он увидел прежде всего ее. С золотистыми волосами, только убранными в капюшон, с огромными бездонными глазами, смотревшими на него со страхом, как тогда, когда он впервые поцеловал ее... И ее тихий шепот мерещился ему среди тишины и тихих капель, гулко спадавших с потолка на пол.

- Рагнар.

Да, она мерещилась ему сейчас, в эти последние мгновения его жизни... А в руке сжимала клинок... Его клинок, который передавался от отца к сыну из поколения к поколению... Рагнар заморгал, стараясь убрать от себя проклятое видение, и отчасти ему это удалось. Воин, стоявший перед ним, утратил одновременно любимые и ненавидимые черты лица, а уступив место простому серому силуэту одного из стражников с кинжалом, принадлежавшим правителям Зангры.

- Нам нужно торопиться, - уверенно прозвучал голос другого воина, стоявшего позади, - Сверр не любит ждать...

Глава 27.

В этот раз боги явно были настроены вести собственные игры с судьбами смертных, иначе столь частые неожиданности объяснить было нельзя.

Со всех ног стремясь на стену, ограждавшую замок и город, прислонившись к холодной каменной кладке, Айна с тяжелым сердцем украдкой смотрела вслед удалявшемуся отряду, во главе которого был ее муж. Он предпочел просто покинуть замок, чтобы избавить себя от ее общества, не стал дожидаться того момента, когда воочию увидит, как она исчезнет из его жизни навсегда. Что ж, он свой выбор сделал. За нее. Решил ее судьбу. И ей оставалось лишь подчиниться. Быть может, когда о принцессе Моргаша, отданной правителю Зангры, забудут, она сможет начать жить заново, как любой простой человек, но надеяться на это все ж еще преждевременно.

В этот раз прощаться было тяжелее всего. Она и не знала, насколько болезненно привязаться к тому, кто мечтал бы и вовсе позабыть о ее существовании. Стояла на высокой стене под пристальными взглядами дозорных, под сильным ветром, срывавшим то и дело с ее головы накидку и трепавшим выбившиеся из заплетенной косы пряди волос, но даже эти сильные порывы не могли осушить ее горьких слез, что солеными ручьями стекали по ее щекам. А она и не пыталась их остановить, потому что так плакала ее душа, предчувствуя что-то страшное. Лишь сжимала в кулаке кулон - единственную вещь, подаренную Рагнаром, - и сквозь слезы просила богов, в особенности Светлую богиню Айну, оберегать ее мужа. А закрыв глаза, взметнулась белой птицей и устремилась вслед отряду, кружила, долго провожая и не находя в себе сил оставить того, к кому тянулись сердце и душа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Айна, ну очнись же, - вторгся в ее сознание голос, и полет тот час же оборвался, тьма нарыла ее. - Айна. Ты слышишь меня?

Понемногу приходя в себя, она открыла глаза. Над нею склонился старик Ивар, в глазах которого отражалось, нет, не злость - беспокойство. Удивительно, ведь раньше он иначе, как с настороженностью к ней не относился.

Запоздало поняв, что лежит на полу все той же смотровой стены, в окружении дозорных и старика, она попыталась подняться, но была остановлена Иваром.

- Тебе лучше не вставать резко. - Его рука дотронулась до ее виска, и легкая боль тут же эхом отозвалась в ответ. - Как ты себя чувствуешь?

Налетевший ветер охладил мокрые дорожки на щеках, напомнив об иной боли. Она потянулась рукой к лицу, чтобы стереть их, как будто от этого станет легче. Нет, не станет, но так ее предательские слезы не будет больше никто видеть. Хотя от внимательных глаз Ивара никогда ничего не укрывалось, но он и виду не подал о том, что увидел.

- Что произошло? - спросила она, сама не понимая и не помня ничего.

- Это мы у тебя хотели бы узнать, девочка. Зачем ты пришла сюда?

Молчание было ответом. Она не станет говорить им о том, что хотела ухватиться за последнюю возможность увидеть собственного мужа, не давшего ей даже малейшего шанса объясниться и принявшего столь несправедливое решение. Жестокого и любимого.

Ивар молча дал знак дозорным оставить их и вернуться по своим местам, и Айна поняла, что их разговор переходил в иной разряд: то ли доверительный, то ли допрос.

- Айна, зачем ты пришла сюда? - повторил свой вопрос старик, но уже более настойчиво, с тяжелыми нотками в голосе, выдававшие в нем властность и неколебимость. - Дозорные доложили, что ты сама пришла сюда. Долго стояла нерешительно у края, а потом упала без чувств. Со стороны, конечно, похоже было на попытку сброситься со стены.

- Сброситься? - Айна, сама не понимая, что же все-таки могло случиться и пытаясь вспомнить, но тщетно. - Не помню. Я пришла сюда, чтобы... чтобы... Потом...

А что потом? Айна помнила словно наяву свой полет в облике птицы, помнила ощущения прикосновений ветра к себе, сильные взмахи рук-крыльев, как она взмывала ввысь, а затем парила по небу, следуя за отрядом, ни на мгновение не выпуская его из виду. Вот только рассказывать это не следовало никому, иначе ее сочтут за выжившую из ума.

- Потом наступила темнота, - докончила она и лишь грустно вздохнула. - Ничего не помню.

Ивар помог принцессе подняться и накинул на ее плечи свою огромную меховую накидку.

- Айна, ты же понимаешь, какие слухи теперь будут распространяться, - тихо продолжил старик, удостоверившись, что их никто не услышит.

- Это неправда, - горячо возразила девушка. - У меня даже в мыслях подобного не было.

- Тогда в чем же дело? Ты больна?

- Нет, не больна.

- Что же тогда? - Ивар задумчиво окинул ее цепким взглядом, что-то прикидывая в мыслях. - Быть может, под сердцем своим ты носишь наследника Зангры?

- Ивар, Вы и сами прекрасно знаете, что мой муж так и не стал гостем в моих покоях. - Признаваться в этом было невероятно стыдно, хоть вины ее в этом не было совершенно. - Если уж Вас так это интересует, то пред мужем своим я чиста, мое тело столь же невинно, как и в час рождения. Должно быть, это просто от усталости и переживаний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ивар молчал. Суровое лицо его стало еще задумчивее, брови сошлись в одну линию, обозначив на лбу глубокие морщины. Молчала и Айна. Бояться ей теперь уже больше нечего было, поскольку на следующий день она должна была покинуть замок. И все же отчего-то она ждала его слов, ждала, будто от этого должно было что-то решиться. Ей хотелось, чтобы хоть кто-то в этом замке поверил ей, дал шанс.