Измены - Джина Кэйми

— Боже праведный, что ты с собой сделала?

Лорис тихо усмехнулась.

— Я знаю, что выгляжу ужасно.

Она провела рукой по темному ежику — все что осталось от роскошных волос, без которых ее глаза смотрели как-то ненормально, затравленно. Ее лицо было вытянуто, белая кожа почти сливалась с повязками на руках.

— Я похожа на узника нацистского концлагеря из фильмов сороковых годов.

Ее рука упала на колени.

— Полагаю, в любом случае я имела дело с врагом, так ведь?

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Пат, подойдя к Лорис, сидящей на подоконнике.

— Хочешь верь, хочешь нет, но мне сейчас намного лучше, чем последние годы. Здесь хорошо, тихо, никакого давления. Ничего не делаешь, только расслабляешься.

Пат скорчила мину.

— Почти то же самое, что и в загородном клубе.

— Да, но временами становится невыносимо, — согласилась Лорис. — Из ночи в ночь меня мучают страшные кошмары, однако доктор Аронс говорит, что это неплохо.

— Кошмары! И это неплохо?

— Предполагается, что подсознательные эмоции и конфликты, которые я подавляла с помощью наркотиков, вырываются наружу. Мне помнится, когда я была маленькой, в монастыре мне тоже снились такие же кошмары, но тогда я пыталась понять их смысл. Я всю жизнь старалась убежать от этих ощущений.

Она сделала глубокий вдох и выдыхала маленькими порциями.

— Я все равно не могу убежать от них. Видимо, они со мной останутся до конца моих дней.

— Лорис, почему ты это сделала?

— В какой-то момент я почувствовала себя загнанной в угол. Мне захотелось разорвать все путы и освободиться. Я не видела другого выхода.

— Но у тебя же было все: красота, деньги, слава. Что ты подразумеваешь под «загнана в угол»?

— Загнанная в угол — как в клетке! Только клетка эта была внутри меня самой. Или, другими словами, той, кем я стала. Я больше не была женщиной, Пат. Я была воплощением женщины. Я была вещью: Лара Лайтон, секс-символ. Я больше не могла так жить. Каким-то образом я должна была остановить это.

Она замолчала и уставилась на повязки на руках.

— Я никогда не предполагала зайти так далеко, но в тот момент я была возбуждена кокаином. Мой мозг испугался. Сейчас я смотрю на то, что произошло, и не могу понять, как все вдруг смогло показаться таким непреодолимым… безнадежным.

На ее лице промелькнула кривая усмешка.

— Полагаю, это было ничто по сравнению с тем, как лежать истекающей кровью на полу в ванной и вспоминать всю свою жизнь.

Пат потянулась и взяла ее руку в свою.

— Почему ты не позвонила мне и не дала знать, что ты в беде? Я прилетела бы первым же рейсом.

— Ты бы ничего не смогла сделать. Я шла к этому долго, теперь я точно знаю. В любом случае я очень благодарна тебе, что ты приехала, Пат.

— Мы пытались встретиться с тобой уже целую неделю.

— Мы?

— Кэл здесь.

Лорис села.

— Что ты имеешь в виду, здесь? Здесь в Лос-Анджелесе?

— Нет, прямо здесь. За дверьми. Он очень хочет видеть тебя, но боится, что ты не захочешь.

Она покачала головой.

— Он прав. Я действительно не хочу его видеть.

— Он чуть с ума не сошел, волнуясь за тебя. Честно! Он до сих пор любит тебя.

У Лорис вырвался короткий смешок.

— Любовь к лакомому куску?

— Что?

Она снова откинулась к стене.

— Это шутка.

— Ты все-таки подумай об этом, — настаивала Пат. — Мы придем к тебе завтра, и если ты передумаешь…

— Я не хочу передумывать, — сказала Лорис с жесткостью, которой Пат никогда раньше не замечала в ней. — Мне достаточно того, что я прочувствовала, пытаясь устроить свою жизнь без Кэла. Скажи, чтобы он возвращался к дому, которому он принадлежит.

— Хорошо, — произнесла Пат. — Если это то, что ты на самом деле чувствуешь.

— Не могла бы ты остаться еще на неделю, Пат? Я оплачу все твои расходы. Нет, я настаиваю, — прибавила она, видя, что подруга начинает протестовать. — Есть некоторые очень важные вещи, которые мне необходимо предпринять. Но из-за того, что я здесь, у меня не получится сделать их самой. Я бы могла попросить своего секретаря позаботиться об этом, но она донесет все Гриффину. А вот этого мне бы не хотелось.

— Он приходил навестить тебя?

— Ты что? — Лорис едко рассмеялась. — У Грифа аллергия на больницы. Он не выносит ни чужих болезней, ни смертей, ни всего остального, что касается реальной жизни. Он не любит меня, но не даст мне уйти. Он, как доктор Франкенштейн, полностью владеющий плодами своего творения. Он сейчас использует всю свою власть, чтобы я поскорее успокоилась и смогла закончить его чертов фильм.

— Но ты же не в состоянии работать!

— Доктор Аронс сказала ему то же самое по телефону. Я поняла, что у них хорошие доходы, поэтому ее нельзя соблазнить чем-то или купить, как всех остальных в его окружении. Но ты не знаешь Грифа. Он не остановится ни перед чем, чтобы заставить меня закончить «Доминик», даже если это будет связано с риском еще одного срыва.

Глаза Лары потемнели.

— Я не могу снова возвращаться в ту жизнь, Пат. Ты поможешь мне?

— Конечно, ты только скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала.

Из-за занавесок грязно-розового цвета Джулия Энн наблюдала, как машина с ее мужем и сыном остановилась у светофора недалеко от дома. Она подождала, чтобы удостовериться, что Кэл сделал правый поворот и скрылся из виду, и подошла к шкафу. С возрастающим нетерпением она вытащила средний ящик, где хранилось ее нижнее белье, понимая, что должна делать все очень быстро. Кэл, забросив Брайана в школу, должен вернуться с минуты на минуту.

Просунув руку под стопку с комбинациями, она обнаружила ключи, спрятанные ею, и положила их в карман домашнего халата. Пробежав через спальню и холл, она спустилась на первый этаж. Джулия Энн не могла дождаться того момента, когда Кэла не будет дома, чтобы посмотреть, что он прячет от нее.

С тех пор как он вернулся домой две недели назад, отношение его к ней неуловимо, но существенно изменилось. Она страшно злилась на него, что он исчез на неделю, ни разу даже не связавшись с ней, хотя звонил Брайану в школу каждый день. В тот момент, когда он только открыл дверь и еще стоял на пороге, она поняла, что он ждет опять скандала. Единственное, на что он надеялся, в этом она была уверена, что она вышвырнет его из дома раз и навсегда.

Но у нее не было намерения сдаваться так просто.

Время от времени у Джулии Энн возникали мысли оставить Кэла. Она серьезно решила сесть на диету и посещать физкультурный зал, и, наверное, даже пойти на работу в надежде найти человека, который будет благодарен ей и заботиться о ней. Более того, ей всего тридцать лет — она достаточно молода, чтобы самой начать новую жизнь.