Измены - Джина Кэйми

Время от времени у Джулии Энн возникали мысли оставить Кэла. Она серьезно решила сесть на диету и посещать физкультурный зал, и, наверное, даже пойти на работу в надежде найти человека, который будет благодарен ей и заботиться о ней. Более того, ей всего тридцать лет — она достаточно молода, чтобы самой начать новую жизнь.

Но тогда это даст свободу Кэлу. Он сможет найти себе женщину, которая сделает его счастливым. «Он недостоин быть счастливым. Он еще не расплатился за мою разрушенную любовь», — решила Джулия Энн.

И она не выгнала Кэла, как он надеялся, и не устроила ему никаких сцен. Она вела себя так, словно он только что вернулся из конторы, не спросив даже, где он был. И все последующие дни она была сама нежность. Она знала, что этим сможет припереть его к стенке.

Однако он был совершенно равнодушен и к ней, и к ее поведению.

Она инстинктивно чувствовала, что что-то произошло с ним за неделю его отсутствия. Она стала присматриваться и обнаружила в нем какую-то новую энергию — свет в его глазах, которого уже не было много лет. Сначала она подумала, что у него появилась другая женщина. Но каждый вечер он возвращался домой к ужину, хотя и запирался в своем кабинете, как только укладывал Брайана в постель, и редко ложился спать раньше часа или двух ночи.

— Что ты делаешь каждую ночь? — спросила она, умирая от любопытства.

— Работаю над проектом. Это тебе не интересно, — все, что он сказал ей.

Перед тем как уйти куда-то, он всегда проверял, заперта ли дверь. Это сводило ее с ума!

У нее появилась навязчивая идея пробраться к нему в кабинет и узнать, что он там на самом деле делает. Она была убеждена, что у мужа нет права иметь секреты от собственной жены.

Она выкрала его ключи, когда он долго спал в то субботнее утро, и сделала дубликат. Она сказала ему, что потеряла свой ключ от дома и ей необходимо срочно заказать новый.

Когда она вернулась, Кэл был в ванной, поэтому она просто переложила его ключ на туалетный столик. Она никак не могла дождаться, когда он уйдет.

У Джулии Энн замерло дыхание, когда она открыла дверь в кабинет Кэла и включила свет. Первое, что она заметила, — это эскизы, приколотые к стене. Один из них — проект поворотной сцены был уже готов, а другие были в процессе разработки.

— Его сокровенная мечта, — презрительно проворчала она. — Когда же он все-таки повзрослеет?

При более близком рассмотрении стало ясно, что это не просто наброски: все начерчено в масштабе, со всеми подробностями, но для завершения каждого требовалось еще много времени.

«Почему у него опять появились эти идеи? — Или…»

Джулия Энн пробежала глазами по бумагам, лежавшим на столе Кэла в двух стопках. В меньшей стопке она сразу заметила последнюю сцену пьесы; тридцать страниц, написанных от руки, были продолжением нумерации отпечатанных раньше листков.

Она опустилась на стул, стоящий у стола. Она только что узнала, что ее муж может писать пьесы. Это объяснило тот восторг, который он излучал последние недели. Она представила, как он работает над этим ночь за ночью, забыв о ней, скрывая свое счастье за запертой дверью. С яростью она скользнула глазами по страницам. Так вот как он собирается отделаться от нее!

В ящике стола она нашла ножницы и, захватывая по нескольку страниц сразу, разрезала их на узенькие полосочки, превращая рукопись в конфетти. Покончив с этим, она сорвала со стены эскизы и разорвала их на мелкие куски. Затем собрала их все вместе и подбросила вверх. Они все еще плавно опускались, когда Кэл, в удивлении, остановился в дверях:

— Что, к черту…

Он в недоумении посмотрел вокруг и увидел, что его проекты уже не висели на стене, а законченные страницы рукописи не лежали на столе. Наклонившись, Кэл схватил горсть того, что выглядело как конфетти и валялось теперь по всему полу. Даже держа в руках улики — узенькие полоски с напечатанными на них черными буквами, он никак не мог в это поверить, пока не увидел триумфа в глазах своей жены.

Глубина ее ненависти и злобы поразила его. Когда он стал медленно сознавать, что она сделала с его пьесой, то ожидал, что в нем поднимется ярость. Вместо этого он почувствовал… Он не мог даже сказать, что конкретно. Ощущение было новым и поэтому нечетким и необычным. Успокоенность? Умиротворенность? Это было похоже на то, словно цепь, сплетенная из вины, обиды и несбывшихся надежд, которой он был связан с ней, резко разорвалась.

Он почувствовал себя свободным.

— После всего этого, — сказал он, — мы не можем больше делать вид, что в нашем браке что-то сохранилось. Я ухожу.

Джулия Энн вскрикнула.

— Но я сделала это только для того, чтобы сохранить наш брак.

Глаза ее наполнились слезами, и это было странным контрастом с карнавальным зрелищем конфетти на ее голове.

— Я сделала это потому, что я люблю тебя, Кэл!

— Ты можешь сыграть любящую и глубоко страдающую жену при твоем брате, родственниках и даже при Брайане, но не при мне, Джулия Энн, — и не перед собой. — Он бросил разрезанные остатки своей пьесы на пол. — Потому что мы оба теперь точно знаем, что ты на самом деле собой представляешь.

Он вышел из дверей и пошел наверх собирать свои вещи.

Как и предсказывала Лара, Гриффин использовал все свое влияние, чтобы освободить ее из клиники, прежде чем обе, Лара и доктор Аронс, почувствовали, что она готова продолжать свою «нормальную» жизнь. Однако тех двух недель, что она пробыла здесь, оказалось достаточно, — конечно, с помощью Пат, — чтобы привести в исполнение свои планы. Единственное, с чем она согласилась, — это вернуться в Шатэ и самой рассказать Гриффину о своих намерениях. Если она смогла заставить его довольно долго стоять по стойке «смирно», она заставит его и выслушать ее.

— Гриф, нам надо поговорить, — снова настаивала Лара.

— Мы сможем поговорить после вечеринки, — согласился он благосклонно по пути в ее уборную. — Все горят желанием поздравить тебя с возвращением домой. Ты не можешь разочаровать их.

Она пошла вслед за ним, чтобы быть уверенной, что он услышал ее, и громким, четким голосом заявила:

— Я пришла сюда не на вечеринку, Гриф.

Он сделал вид, что не услышал ее.

— У тебя не займет много времени, чтобы привести себя в порядок.

Он открыл дверь в уборную и включил свет.

Лара остолбенела. Она совершенно не ожидала увидеть Джасона и Дюваля, нетерпеливо поджидавших ее, и помощника режиссера, дающего какое-то указание по радиотелефону.

— Я уже обо всем позаботился.

Она увидела своего пластикового двойника, сидящего рядом с туалетным столиком. У манекена, сходного с теми, что стоят в витринах магазинов, были двигающиеся и съемные части. Сделанная на заказ, «она» была точно таких же габаритов, как Лара. Лицо ее было очень похоже на лицо Лары. Обычно используемая для предварительных примерок костюмов кукла была одета в вечернее платье, которое Гриф приготовил Ларе для сегодняшней вечеринки.