Измены - Джина Кэйми

«Он на самом деле обо всем позаботился», — заметила она про себя. Висел парик цвета ее прежних платиновых волос, чтобы скрыть коротко остриженные волосы; вечернее платье, расшитое черными блестками, с вырезом, который на спине доходил до талии, и длинными облегающими рукавами, чтобы скрыть шрамы на ее запястьях. Все было продумано — вплоть до золотых сандалий на ногах куклы и вечерней золотой сумочки, висевшей на ее руке.

Лара продолжала сопротивляться.

— Почему бы тебе не взять на вечеринку эту куклу? Уверена, что никто не заметит разницы.

Он нахмурился.

— Пожалуйста, не осложняй то, что ты уже натворила, Лара.

— Серьезно, Гриф, я хочу, наоборот, упростить все для тебя. — Она обошла его. — Дай мне только развод и позволь выкупить остальную часть контракта, и тебе больше никогда не надо будет волноваться на мой счет.

Он посмотрел на нее как-то загадочно:

— Может быть, ты и права, — сказал он с улыбкой. — Конечно, я должен был понять, что вечеринка будет слишком волнующим событием для первого дня твоего пребывания дома. Почему бы нам не попьянствовать в Джаруцци?

— Гриффин, неужели ты не слышал, что…

— Разреши мне приготовить все, — настаивал он с супружеской заботливостью. — Я знаю, как ты любишь.

Он нетерпеливо заспешил в ванную.

— Я тоже приму с тобой. Мы с тобой давно уже не любили друг друга в Джаруцци.

«Один из нас сумасшедший, — подумала Лара. — Конечно, мы не совсем нормальные, но один из нас определенно сумасшедший».

С того места, где она стояла, у нее был прекрасный обзор всей ванной: раковины, зеркального шкафчика над ней. Нигде не было ни единого пятнышка, все сверкало белизной. Пропитанная кровью секция коврового покрытия была заменена; работа была проделана настолько четко, что даже в швах ничего не осталось. Впечатление было такое, что здесь вообще ничего не происходило.

— Какие масла для ванны ты сегодня предпочитаешь? — спросил Гриф, показывая на ассортимент на золотой подставке. — Жасмин? Сандаловое дерево? Как насчет муската?

— Так как ты отказываешься со мной говорить, мне больше незачем здесь оставаться! — крикнула в ответ Лара. — Когда ты будешь готов со мной разговаривать, позвони мне.

Размеренными шагами она покинула уборную и была уже на середине гостиной, когда ее догнал Гриффин.

— Я не думал, что ты достаточно хорошо себя чувствуешь для серьезного разговора сегодня, — пояснил он.

Взяв за руку, он потянул ее назад. В стремлении побыстрее все закончить, Лара пошла за ним к креслу. Он сел рядом с ней.

— Я не меньше тебя хотел бы разрешить все недопонимание между нами. Но…

— Всегда эти «но», — продолжила она прежде, чем у него появилась возможность взять инициативу.

— Но сначала мы должны закончить «Доминик».

Она была готова к тому, что завершение съемок будет условием их развода.

— Нет, я не могу. Я не буду, — резко перебила она. — И что бы ты мне ни говорил или ни делал, не заставит меня передумать.

Он откинулся назад.

— Ты действительно ничего не понимаешь, да? — сказал он жестче. — То, что ты уже сделала мне… — он кивнул в сторону ванной, — этого было недостаточно? Теперь ты специально, назло мне, отказываешься закончить картину.

— Господи, Гриф, ты когда-нибудь можешь думать не только о себе? Я не могу закончить картину только потому, что нездорова. Я не смогу пройти через это еще раз. Это то, что толкнуло меня на…

— Если ты говоришь о сцене изнасилования, — оборвал он, выпрямившись, — то в этом нет проблем. Мы не будем ничего переснимать. Это фантастика. Все, кто видел твою игру, визжали от восторга. Мы…

— Игру?

— Говорили о высшей Академической награде.

— На беду, ты не сделал съемок моей «игры» в ванной. Держу пари, я бы сразу получила «Оскара» за эту «игру».

— Это не смешно.

Казалось, он неподдельно обижен ее словами. Она засмеялась.

— Это ты мне говоришь?

Ему понадобилось время, чтобы сделать глубокий успокаивающий вдох и потом уже продолжить:

— Лара, мы говорим о каких-то четырех-пяти сценах, которые оставалось доснять, перед тем как ты… заболела. Мы уже все отсняли, что касается тебя, необходимы только вставки крупным планом. И это все.

— Не требуй от меня этого, Гриф. Возьми все это из других сцен или из других наших фильмов. Никто никогда не заметит разницы.

— Ты делаешь это мне назло?

— А что бы ты делал, если бы я умерла?

— У тебя сегодня действительно какие-то нездоровые шуточки.

Она посмотрела на него тяжелым взглядом.

— Я не шучу. Я была на грани этого, ты знаешь.

Откровенно расстроенный, он всплеснул руками и поднялся.

— Я не могу разговаривать с тобой, пока ты в таком состоянии.

Лара тоже встала.

— Может, тебе будет лучше разговаривать с моими адвокатами? Я попрошу их связаться с тобой.

Ей доставило удовольствие, когда она заметила замешательство в его глазах. Из застегнутого отделения своей сумочки она достала сложенный квадрат бумаги и протянула ему.

Он с осторожностью взял его в руки.

— Что это?

— Я сняла дом — настоящее бунгало — в Вэлли. Это номер моего телефона.

— Что толкнуло тебя на это? — спросил он. — Психиатр-лесбиянка?

— Это была моя идея, а доктор Аронс совсем не лесбиянка. Для тебя любая женщина, находчивее и умнее тебя, если носит нормальные, удобные туфли, уже лесбиянка. И, пожалуйста, не переводи тему разговора! Неужели это так непостижимо для тебя, что я смогла принять свое собственное решение?

— Она не проводила с тобой сеансов гипноза, нет? — спросил он с тревогой в голосе. — Постгипнотические реакции, да?

— Я должна была предусмотреть, что у нас с тобой не получится разговора. — Лара бросила бумагу на позолоченную поверхность стола. — Скажу своим адвокатам, чтобы они соединились с тобой. С ними ты сможешь обсудить договор о разрыве контракта и сроки развода.

Он покачал головой.

— Я все равно не верю в это.

— Мой Бог, Гриф, неужели ты на самом деле думал, что мы сможем жить дальше, словно ничего не произошло?

— Это намного хуже того, что я ожидал.

— То, что было между нами, было намного хуже, чем ты представлял себе.

— Нет, я имел в виду тебя. Я думал, что те параноидные реакции, какие у тебя были, как, например, обвинение во всем меня, были исключительно из-за кока. Теперь я сознаю, что ты готова…

Она снова не дала закончить ему фразу.

— Ты хочешь сказать, что я сумасшедшая?

— Доктора говорили мне, насколько серьезно ты больна. Они предупреждали, что ты еще не настолько поправилась, чтобы выписываться из клиники.