Дети капитана Гранта - Жюль Верн

— Какая же судьба в таком случае ожидала моего отца? — спросила Мэри Грант.

— Дорогая Мэри, — ответил Паганель. — Ведь вы не сомневаетесь, что капитан Грант после крушения добрался до австралийского материка?

— Не сомневаюсь, господин Паганель.

— Давайте разберём все возможности, представляющиеся в этом случае, тем более, что их немного — всего три. Либо Гарри Грант и его спутники добрались до английской колонии — это первая гипотеза; либо они попали в плен к туземцам — это вторая; наконец третья — они затерялись в безграничных пустынных пространствах Австралии.

Паганель умолк и взглянул на своих спутников, ожидая одобрения.

— Продолжайте, Паганель, — сказал Гленарван.

— Охотно, — ответил Паганель. — Я отвергаю первое предположение потому, что если бы Гарри Гранту удалось добраться до английской колонии, то он давным-давно вернулся бы обратно в свой добрый город Денди, в объятия любимых детей.

— Бедный отец! — прошептала Мэри. — Вот уж два года, как мы тебя не видели!

— Не мешай господину Паганелю, Мэри, — сказал Роберт. — Он скажет нам, где находится отец!

— Увы, нет, дружок! Этого я и сам не знаю. Я предполагаю только, что он находится в плену у австралийских дикарей или…

Элен поспешно перебила учёного:

— Эти дикари не опасные люди?

— Успокойтесь, — ответил учёный, понявший опасения Элен, — это люди, стоящие на самой низшей ступени развития, но кроткие и не кровожадные, как их ближайшие соседи — новозеландцы. Если капитан Грант попал в руки туземцев, его жизни не грозит опасность. Все исследователи Австралии единодушно утверждают, что тамошние дикари ненавидят кровопролитие. Часто эти путешественники прибегали к помощи дикарей, чтобы отразить нападение значительно более опасных и кровожадных банд беглых каторжников.

— Вы слышите, что говорит Паганель! — обратилась Элен к Мэри Грант. — Если ваш отец находится в плену у австралийцев, мы найдём его здравым и невредимым!

— А если он заблудился в этой необитаемой стране? — спросила Мэри, впиваясь глазами в Паганеля.

— Тогда мы его разыщем! Не правда ли, друзья?

— Разумеется, — ответил Гленарван, который охотно переменил бы тему разговора. — Но я не верю в то, что капитан мог заблудиться…

— Я тоже, — сказал Паганель.

— Велика ли Австралия? — спросил Роберт.

— Площадь её равна семистам семидесяти пяти миллионам гектаров, то есть примерно четырём пятым площади Европы.

— Ого! — сказал майор.

— Да, Мак-Набс, это так. Понимаете ли вы теперь, что эта страна вправе претендовать на звание континента?

— Конечно, Паганель.

— Я добавлю, что история почти не знает случаев, когда путешественники пропадали бы без вести в этой стране. Кажется, неизвестна участь только одного Лейхарда. Да и то незадолго до моего отъезда Географическое общество получило извещение, что Мак-Интри как будто бы наткнулся на его следы.

— Разве не все области Австралии исследованы? — спросила Элен.

— Нет, — ответил Паганель. — До этого ещё далеко. Австралийский континент исследован не больше, чем, скажем, внутренние области Африки, несмотря на то, что, казалось бы, не было недостатка в предприимчивых путешественниках: с 1606 по 1862 год почти пятьдесят человек занимались исследованием прибрежных и внутренних областей Австралии.

— Неужто пятьдесят? — с видом глубокого недоверия спросил майор.

— Да, Мак-Набс, не меньше пятидесяти. Я говорю только о моряках, с опасностью для жизни изучавших неведомые берега нового материка, и о путешественниках, осмелившихся забраться вглубь его.

— И всё-таки вы меня не убедите, что их было пятьдесят, — ответил майор.

— В таком случае, я докажу вам… — начал Паганель, как всегда подстёгнутый противоречием.

— Докажите, Паганель, если это только возможно.

— Если вы мне не верите, я сейчас перечислю вам пятьдесят имён.

— Ох, эти учёные! — спокойно оказал майор. — Вечно они увлекаются.

— Майор, — предложил Паганель, — согласны ли вы поставить свой карабин Пурдей-Моора против моей подзорной трубы работы Секретана?

— Почему бы нет, Паганель, если это доставит вам удовольствие, — ответил Мак-Набс.

— Отлично, майор, — вскричал учёный, — вам не придётся больше бить лисиц из этого карабина, разве что вы попросите меня одолжить его, что я всегда охотно сделаю.

— Паганель, — невозмутимо ответил майор, — если вам когда-нибудь понадобится моя подзорная труба, она к вашим услугам.

— Покорно благодарю! — ответил учёный. — Друзья мои, вы будете судьями в этом споре. Ты, Роберт, веди счёт!

Эдуард и Элен Гленарван, Мэри и Роберт, майор и Джон Мангльс, заинтересованные исходом спора, приготовились слушать географа. Ведь речь должна была идти об Австралии, в которую их вёз «Дункан», и каждый из них рад был возможности узнать историю этой страны.

Судьи и слушатели попросили Паганеля, не откладывая, тут же приступить к рассказу.

— Мнемозина! — с пафосом начал учёный. — Богиня памяти, праматерь муз! Вдохнови твоего верного и ревностного почитателя! — И обычным голосом он продолжал: — Двести пятьдесят восемь лет назад[52] Австралия не была ещё открыта. Правда, учёные подозревали, что в южных морях находится большой материк: две карты 1550 года, хранящиеся в вашем, дорогой Гленарван, Британском музее, указывают, что южнее Азии есть большая земля, которая называется «Великой Явой португальцев». Но эти карты, возможно, были составлены значительно позже, чем в 1550 году, поэтому я не останавливаюсь на них и перехожу прямо к XVII столетию. В 1606 году испанский мореплаватель Квирос открыл неизвестную землю и назвал её «Australia de Espiritus Santu», то-есть «Южная земля святого духа». Некоторые авторы, впрочем, утверждают, что Квирос открыл группу Новогебридских островов, а не материк нынешней Австралии. Я не стану входить в обсуждение этого вопроса. Засчитай-ка мне Квироса, Роберт, и перейдём к следующим.

— Один, — сказал Роберт.

— В том же году Луиз Ваз де Торрес, младший командир экспедиции Квироса, продолжал к югу исследование вновь открытых земель. Но честь великого открытия принадлежит не ему, а голландцу Теодорику Гертогу, который пристал к западному берегу Австралии под двадцать пятым градусом широты и дал новой земле имя «Эндрахт» в честь своего корабля. После Гертога мореплаватели следуют один за другим. В 1618 году Цихен на северной стороне открывает земли Арнгейма и Ван-Димена. В 1619 году Жан Эдельс исследует западный берег и части его даёт своё имя. В 1622 году Лёван спускается до мыса, носящего теперь его имя. В 1627 году де Нуитц и Витт, один на западе, другой на юге, дополняют открытия своих предшественников. За ними следует капитан Карпентер, проникающий со своими судами в большой залив, именующийся теперь заливом Карпентария. Наконец в 1642 году знаменитый мореплаватель Тасман огибает остров Ван-Димена, который он считает полуостровом, и называет его именем генерал-губернатора Батавии. Но история справедливо пожелала переменить это название на Тасманию. Таким образом, путешественники объехали вокруг всего австралийского материка и установили, что он окружён водами Индийского и Тихого океанов; в 1665 году всему огромному южному острову было дано название Новой Голландии, как раз в ту эпоху, когда голландские мореплаватели сходили со сцены. Но остров недолго носил это название… Скольких я уже насчитал, Роберт?