Мы воплотим богов - Девин Мэдсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
15
Кассандра
Разыскать императрицу Мико оказалось проще, чем я ожидала. Все, кого я встретила по пути, только и говорили, что теперь у Кисии два императора и люди боятся новой войны. Меня мало занимали чужие тревоги, но уже к концу дня, благодаря подсказкам нескольких путников, я стояла перед маленьким военным лагерем, хотя хотела быть подальше отсюда.
Я представилась стоявшим на страже гвардейцам и опять неожиданно для себя оказалась сидящей напротив императрицы. Она пристально смотрела на меня, а я – на нее.
– Итак. – Императрица взяла пиалу с чаем и подула, сгоняя пар. Один раз. Другой. Третий.
На сей раз у нас был и стол, и навес, защищающий от ветра. Бело-золотистая собака свернулась клубком на подушке в углу.
– Итак, – повторила я. От взгляда Мико, направленного на меня поверх края пиалы, сердце сжималось от боли и радости. – Я исполнила поручение.
– Он намерен забрать своих солдат из Кисии?
– Сказал, что да.
Мико выдохнула чересчур напряженно, это не было похоже на вздох облегчения.
– Хорошо, – сказала она. – Хорошо. И он принял условия?
По привычке, принадлежавшей больше Хане, чем мне, я потянулась к стоявшей передо мной пиале, обвивая теплую керамику пальцами.
– Да. – Я сосредоточилась на руках. На пиале. На паре, поднимавшемся в лицо, увлажняя кожу своими бледными, тонкими пальцами. – Но… на самом деле, вы не собираетесь отдавать ему Унуса.
Я осмелилась поднять взгляд. Ее улыбка за щитом пиалы с чаем дрогнула.
– Почему же?
– Ну… если он получит Унуса, то окажется на шаг ближе к своей цели.
– Верно, – согласилась она. – И, хотя враг моего врага может временно стать союзником, Лео нельзя принимать за друга.
Она сделала глоток, и пар заструился вокруг лица, каждый серебристый завиток был как палец, которым я хотела коснуться ее.
– Он… определенно опасен, – согласилась я.
Мико наклонила голову набок.
– Даже для такой, как ты?
– Как я? – Мне потребовалось мгновение – припомнить, что ей известно. – Ну, я не уверена. Мои мысли прочесть точно сможет.
– А контролировать их?
– Не помню, чтобы он когда-либо пробовал… – Я умолкла, вернувшись к тому моменту в Кое, когда стояла перед Лео с клинком в руке и не хотела его убивать. Но тогда я погрузилась в туман, говоривший тяжелым голосом. Он настаивал. Тянул. Заставлял. И я вонзила клинок между ребер Лео. – Один раз, – поправилась я. – Когда я осталась одна.
– Ты осталась одна?
– Без…
Пол как будто ушел из-под ног, мои мысли обняло теплым облаком. Кайса откашлялась.
– Без меня, – сказала она. Резкость и подчеркнутая подозрительность ее слов снова пролили тревогу в мой подавленный разум. – Меня зовут Кайса.
«Что ты делаешь? Уходи! Она же решит, что мы…»
– Чудовище? – громко выпалила она. – Так вы думаете о «таких, как мы»? Почему бы просто…
– Прекрати! – прошипела я, проливая чай на ноги, пока мы дрались за контроль. – Это не поможет.
Улыбка спала с лица Мико, но она подалась ближе.
– Погоди. Пусть она говорит. Кайса. Так ее зовут? Так зовут… другую душу, разделяющую с тобой тело? Ту, что вошла в мертвую левантийку?
– Это сделала я, но да, Кайса…
– …здесь, – договорила она, снова перехватывая контроль, и на этот раз я отступила и позволила ей говорить. Жадное любопытство на лице Мико было лучшей реакцией, чем я опасалась. – Ваше величество.
Мико снова наклонила голову, чтобы изучить нас получше, и забыла про чай.
– Ты не любишь меня, – сказала она, скользя взглядом по моему лицу и как будто читая его.
– Я вас не знаю. Как и Касс, хотя ей кажется, что знает. Мне не нравится, что вы используете ее чувства в своих интересах. – Мико вздрогнула, и мне захотелось взять назад ужасные слова Кайсы, стереть боль со лба моей дочери, но Кайса помешала моей слабой попытке взять верх. – Нет, Касс, позволь мне сказать. Она захотела со мной говорить, и это наименьшая компенсация, которую ты можешь дать мне за то, чем заставила пожертвовать ради нее.
– Заставила пожертвовать? – переспросила Мико, ее улыбка и удивление сменились растерянностью.
– О нет, – отозвалась Кайса, и уголки наших губ поднялись в ухмылке. – Я не так глупа, чтобы дать вам больше сведений, которые вы используете против нас.
Мико прищурилась.
– Можешь не любить меня, но это не значит, что тебе позволено обращаться ко мне с полным отсутствием уважения. Я императрица Кисии, и, если ты знала мою мать, это должно что-то для тебя значить.
Кайса пожала плечами.
– Вы не моя императрица. Что случится, если кто-то вам не поклонится? Мир обрушится?
– Ладно, хватит, – сказала я, и Кайса позволила себя отстранить. – Извините. – Я была не в силах встретиться с Мико взглядом. – Все так… сложно.
– Да, вижу. Хотя лучше быть сложной, чем бесполезной, согласна?
– Полагаю, что так, – ответила я.
Мико опустила пиалу и протянула руку к моей руке, ее покрытые мозолями пальцы прикоснулись к моим.
– Ты оказала мне огромную услугу, Кассандра, и за это я тебе благодарна. К сожалению, нам предстоит еще много сделать, если мы хотим отвоевать трон и лишить Лео Виллиуса какой-либо власти, и поэтому я надеюсь, что ты будешь со мной, как была бы со мной моя мать.
Я не сводила взгляда с руки, мягко обнимавшей мою, и не могла найти слов. Здесь должна была сидеть Хана, она должна была выжить, забрать мое тело и жить дальше, ведь, в отличие от меня, ей было ради чего жить. А у меня оставалось лишь острие, глубоко вонзенное в грудь, ноющую от любви к ребенку, которого я никогда не имела.
«Скажи нет. Ты все сделала. Мы все сделали. Мы доставили Лео послание и больше не обязаны ей ничем. Она же использует тебя, Кассандра».
– Да, конечно, буду. – Слова прозвучали не громче вздоха, но улыбка Мико стала шире, и она убрала руку.
– Она гордилась бы тобой, как, надеюсь, и мной, – сказала она, и, собравшись встать, отодвинула остывший чай и указала на мою промокшую ногу. – Тебе нужна чистая одежда?
– Да, наверное. – Я всё еще ощущала вес и тепло ее руки. – Только, если можно, не кисианская. Мне трудновато двигаться в ваших платьях.
Ее улыбка стала сдержаннее.
– Это можно понять. Посмотрю, что у нас найдется. А тем временем мои люди подыщут для тебя свободный шатер. Скоро подадут вечернюю трапезу. – Она с легким стоном встала, и собака тоже встала и потянулась.
«Унус?»
Вопрос
