Мы воплотим богов - Девин Мэдсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сичи согласилась с ним, но, пока они обсуждали характер Мансина, мои мысли блуждали. Если меня увидят живой. Такая мелочь, но имеющая такие последствия. Эдо прав, Мансин меня не сместил, не занял мое место, потому что я не справилась. В глазах всех кисианцев, кроме его близкого окружения, Кисией правила я, пока не погибла. Точнее, пока Мансин не объявил меня мертвой. Может, мне и не нужен грандиозный план, по крайней мере пока. Мне просто надо быть живой.
– Эдо, – резко сказала я, вмешавшись в их неспешный разговор. – Пока ты не можешь остаться с нами, но не выделишь ли нам несколько солдат для защиты? Верных людей, которые точно на нашей стороне.
– Да, конечно. Мне самому следовало об этом подумать, это самое меньшее, что я могу сделать.
Сичи оживилась и посмотрела на меня.
– У тебя есть план?
– Не совсем, но мы не можем принять решение, пока не узнаем, как отреагирует Мансин на то, что мы живы.
– Если вы намерены кинуть ему наживку… – предупреждающе начал Оямада.
– Не волнуйтесь, министр, это будет самая скромная наживка. – Я с улыбкой оглядела настороженные лица, и ночь перестала быть такой холодной. – Я хочу вынудить его ответить, просто продолжая жить как ни в чем не бывало.
– Не уверен, что понял вас, ваше величество.
– Все просто, как и сказал Эдо, министр. Мансин меня не свергал. Он не выиграл битву, просто занял трон в мое отсутствие. Если я буду сражаться с ним, он атакует в ответ, но если я просто… буду править как императрица и развею слухи о своей смерти, ему понадобится план получше.
На лице Оямады медленно расплылась улыбка.
– Ха! Ему это точно не понравится.
Лорд Пирин поприветствовал меня улыбкой. Он оказался моложе, чем я ожидала, но в последнее время многие сыновья получили титул от отцов. Прежний лорд был союзником императора Кина, хотя трудно сказать, кого он поддерживал – императора или армию. Тогда это не имело значения. А теперь имело.
– Ваше величество, – сказал лорд Пирин, поклонившись. – Такая честь принимать вас в моем доме.
Я не предупредила его о своем прибытии, и, пока мы обменивались приветствиями, смущенные служанки поспешили принести чай. Они попятились, одновременно кланяясь, и звон чашек еще долго стоял в воздухе.
– Выпьете со мной чаю? – спросил лорд Пирин, стараясь выглядеть скучающим. – Окажите мне честь.
Я согласилась с императорским достоинством, пытаясь копировать манеры матушки. Я садилась за столы тысячи раз, но все же до сих пор чувствовала себя неуклюжей и слишком крупной, совершенно неуместной. Лорд Пирин с равнодушным видом сел напротив.
Из-за чилтейского вторжения многие лорды центральной Кисии бежали в поисках безопасности, но уже вернулись, несмотря на то что чилтейская угроза сохранялась. Города и деревни лежали в руинах, некоторые опустели, другие кишели беженцами из Мейляна, и везде недоставало припасов, чтобы продержаться до конца зимы. Многие лорды и губернаторы, с которыми я встретилась за последние два дня, смирились с тем, что голод и болезни опустошат их земли и ничего нельзя поделать. На юном лице лорда Пирина уже была написана безысходность.
– Простите, что принимаем вас без должных почестей, ваше величество, – сказал он, наливая две пиалы чая. – Нас не предупредили о вашем прибытии. По правде говоря, мы слышали, что вы погибли. – С той же вялой улыбкой он подвинул ко мне через стол пиалу. – Разумеется, я рад, что это были ложные слухи.
Настолько рад, что поддержит меня против Мансина? Этот вопрос я задать не могла, поскольку мы решили действовать так, будто между мной и министром нет враждебности.
– Благодарю, лорд Пирин, – отозвалась я и взяла пиалу. – Подобные неприятные слухи и недопонимание – обычное дело во время войны.
– Войны? Но Когахейру освободили несколько недель назад.
– Конечно, я освободила Когахейру, и это прекрасно, но, как бы ни затаились пока чилтейцы, они по-прежнему наши враги и стоят лагерем на нашей территории.
Он смутился.
– Простите за непонимание, ваше величество, но, насколько я знаю, идут переговоры о мире.
– Я слышала об этом, – сказала я, глотнув еще слишком горячего чая. – Но не видела договора, не обсуждала условия мира и уж точно ничего не подписывала.
Впервые его равнодушие пошло трещинами, из которых просочилось потрясение.
– Не обсуждали? Ваше величество, вы, наверное, шутите. Уже построен шатер для свадьбы доминуса Вилииуса и госпожи Сичи, чтобы скрепить мирный договор, я видел собственными глазами.
– Уж лучше бы я шутила, лорд Пирин, но, к сожалению, сомневаюсь, что оставшаяся чилтейская армия собирается поддерживать мир. Да и зачем? Мы слабы и раздроблены, трудно найти лучшее время для захвата севера Кисии.
Лорд Пирин вытаращил глаза. Его челюсть дернулась, как будто он хотел ответить, но, пока я пила чай, до лорда Пирина постепенно дошло. За последние несколько дней я наблюдала этот процесс уже десяток раз. Розовый образ нашего будущего, который им презентовали, оказался построен на лжи. И на удивление, наблюдать это было так приятно. Всего несколько правдивых слов и мое присутствие, целой и невредимой, – вот и все, что для этого нужно.
Закончив с чаем, я собралась уходить, и у лорда Пирина даже не было времени спросить, что привело меня в эти края.
В вестибюле замка ждал капитан Кирен с полудюжиной солдат, предоставленных Эдо, они сопровождали меня в этой поездке, целью которой было показаться людям. Еще столько же солдат ушли с Сичи в ближайший городок.
– Они вернулись? – спросила я капитана, пока мы забирались на лошадей. Я порадовалась, что мы наконец-то уедем подальше от очередного озадаченного лорда.
– Нет, ваше величество. Все тихо.
В последние два дня я возвращалась в лагерь к Сичи слишком вымотанной, чтобы интересоваться, как у нее дела, но видела поднимающиеся неподалеку тонкие струйки дыма от костра.
– Давайте поедем в город и узнаем, как дела у Сичи, – сказала я. – А потом вернемся в лагерь.
– Как пожелаете, ваше величество.
Ближайший город Эсан был слишком мал, чтобы по праву называться городом, но слишком велик, чтобы считаться деревней. Он находился рядом с поместьем лорда Пирина, и множество людей со всей округи приехали туда на зиму. Мы нашли Сичи на городской площади, она сидела на каменной стене, не заботясь об одежде, а вокруг нее собирались горожане. Ее охрана держалась в сторонке, чтобы не смущать народ.
Однако при нашем появлении все повернулись на стук копыт, и легкая болтовня затихла, сменившись напряженной
