Мы воплотим богов - Девин Мэдсон

мало городов в империи соединялись такими же хорошими дорогами, как Ивовый тракт и его ответвления, идущие на юг, к Мейляну и Симаю.

– А знаешь, – сказала Сичи, оглядываясь вокруг, – я ведь понятия не имела о существовании половины этих мест. Забытый центр империи.

– Который снабжает столицу продовольствием и мало что получает взамен.

Она медленно покачала головой, словно удивившись собственным словам.

– Так многое нужно изменить. Мы позволяли Кисии жить по старым традициям, даже не задаваясь вопросом, нет ли лучшего пути.

Пока она говорила, капитан Кирен пришпорил лошадь и поравнялся с нами.

– Ваши величества, – сказал он, и новое обращение так легко слетело с его губ. – Похоже, мы не одни. – Он кивнул в сторону небольшого холма на западе, где на фоне туманного неба вырисовывались контуры всадников. – Ваши приказы?

Они были еще слишком далеко, чтобы судить наверняка, но кисианские всадники в этой части империи определенно сулили неприятности, был среди них Мансин или нет. Я посмотрела на Сичи.

– Я сказала бы, что у нас есть два варианта – драться с ними или сбежать, но не знаю, долго ли мы сможем убегать.

– Да, – согласилась она. – Если это люди моего отца, то их намного больше, чем нас, даже если вернемся в лагерь. Лучше встретиться с ними в открытом поле, где им придется учитывать, как они будут выглядеть, если кто-нибудь увидит.

– Если это люди Мансина, им нужна ты.

– И нужно убить тебя. Куда бы мы ни отправились, мы обе рискуем. – Она поморщилась. – Мне кажется, у нас больше нет времени откладывать, Коко. Пора посмотреть, как он поступит.

Мы могли бы просто свернуть в Эсан, и это не выглядело бы так, будто мы их избегаем, но мы поскакали дальше в Харной, к холму, на котором они стояли, и чем ближе подъезжали, тем внушительнее они выглядели. У меня сосало под ложечкой и тряслись руки, но я держала спину гордо и прямо, и мы мчались навстречу этим грозным статуям.

Когда мы приблизились, они растянулись в шеренгу, преградив дорогу, чтобы их никак нельзя было обойти. Всадники с обеих сторон натянули тетиву на луках, а ближайшие держали копья. Их было по меньшей мере пятьдесят, если не больше, то есть в два раза больше, чем нас, и это еще только те, которых мы видели. Несомненно, в подлеске скрывались и другие или поджидали чуть дальше.

– Посторонитесь, – прокричал капитан Кирен, когда его уже могли услышать. – Вы загородили дорогу.

Никто не ответил, но два всадника ровно по центру дороги выехали вперед, пропустив между собой третью лошадь. А на ней сидело ожившее воспоминание в алом и золотом – сам император Кин во плоти снова преградил мне путь. Нет, не Кин. Просто человек в тех же доспехах, в его сапогах и мантии, с той же уверенностью держащий меч.

– Доброе утро, отец, – произнесла Сичи, остановившись перед ним, и даже шаги наших солдат за спиной уже не звучали успокаивающе. – Как удивительно, что у вас возникли дела в том же городке и в то же время.

– Сичи. Мико, – рявкнул он, но смотрел при этом на наших солдат – внимательно, словно запоминая лица.

– Министр, – сказала я, обрадовавшись, что голос не дрогнул, несмотря на трясущиеся руки. – Вам что-то нужно? Или вы преградили нам путь просто ради забавы?

Его сердитый взгляд снова метнулся ко мне.

– Как я вижу, с вами солдаты Эдо, – сказал он вместо ответа, не удостоив Эдо титулом, как и нас. – Хотел бы я сказать, что удивлен, но чувства у него всегда преобладали над разумом.

– Не понимаю, что неразумного в том, чтобы предложить солдат для защиты императрицы, учитывая недавнее покушение на мою жизнь.

– Императрица. – Он посмотрел так, будто хотел плюнуть на дорогу. – Надеюсь, вы получили удовольствие от своего недолгого фарса, девочки, потому что…

– Фарса? – Я выпрямилась. – Я императрица Кисии. А вы – мой министр левой руки, и с этой минуты я смещаю вас с этого поста. Вы больше не министр, лорд Мансин, а всего лишь человек, одетый не по рангу.

Он безрадостно улыбнулся.

– Умно, но я здесь не ради вас. Можете разъезжать по стране и дальше, мне плевать. Я приехал за дочерью.

– Ах вот оно что, как только я вам понадобилась, то опять стала дочерью? – сказала Сичи. – Как мило.

– Тебе не к лицу устраивать перепалки посреди дороги, – сказал он. – Тем более с отцом.

– Вы мне не отец.

Мансин насупился и, хотя не посмотрел на своих солдат, что-то в его позе привлекло к ним мое внимание.

– Можем сделать все легко или усложнить тебе жизнь, дитя. Как видишь, у меня больше солдат, а вам некуда бежать. Будешь сопротивляться – и я схвачу тебя силой, убив как можно больше ваших солдат-предателей. А если пойдешь со мной добровольно, они свободны.

Сичи нервно сглотнула. Мы были в меньшинстве. И нам следовало знать, что может дойти до такого. Я вроде должна была радоваться, что он меня отпустил, но это была горькая победа. Он не сделал бы этого, если бы считал меня угрозой.

Мы с Сичи переглянулись. Другого выхода не было. Ей придется пойти с отцом, оставшись под защитой лишь нашего тайного брака.

– Я приду. Обещаю, – сказала я.

– Я знаю.

Других слов у нас не было, да и что тут сказать? Кивнув капитану Кирену, она цокнула языком и послала лошадь вперед. Принеся себя в жертву, Сичи пересекла пропасть между вражескими лагерями.

– Ваше величество? – прошептал капитан Кирен. – Приказы?

– Не двигайтесь, – ответила я. – Пусть уходит, и мы не будем атаковать, если они не начнут. Но если нарушат слово, устройте им ад.

– Да, ваше величество.

Сичи медленно перешла на другую сторону, и глаза Мансина триумфально засверкали.

– Мудрый выбор, дочь. Лучше выбрать правильную сторону истории и выиграть, чем быть отвергнутой как отступница.

Я прикусила язык, надев равнодушную маску. Я не позволю Мансину пробить в ней трещину. Не позволю меня задеть.

По знаку Мансина солдаты окружили Сичи, как будто заключили в тюрьму. Сичи не обращала на них внимания, но и не оглянулась, высоко держа голову. Ни разу не помедлив, она поскакала по дороге, так что солдатам Мансина пришлось поспевать за ней, и с последним издевательским поклоном мой прежний наставник и министр развернул лошадь.

– Мы поскачем за ними? – спросил капитан Кирен.

– Нет. Пока что пусть все останется так.

– Значит, обратно в лагерь? Или дальше, к губернатору?

– Ни то и ни другое, – сказала я, глядя, как силуэт Сичи уменьшается вдалеке,