Мы воплотим богов - Девин Мэдсон

замер у меня на губах. Это самое малое, что я могла сделать для Кайсы, но меня удержали опасения, что Мико больше не посмотрит на меня с такой улыбкой, никогда не положит руку поверх моей.

– Унус? – произнесла Кайса, пробившись на мое место.

Мико уже отвернулась и говорила с охраной снаружи, но теперь умолкла, краем глаза наблюдая за мной.

– Что Унус?

– Где он?

– Кассандра или Кайса?

Настороженный тон вопроса ранил глубже, чем я ожидала. Когда ни одна из нас не ответила, Мико покачала головой, словно отгоняя неприятную мысль.

– Могу приказать кому-нибудь отвести вас к нему. Его охраняют, чтобы не сбежал и не причинил никому вреда.

Я подавила порыв Кайсы выпалить, что он никогда и никому не причинит вреда, разве только для самозащиты.

– Да, мне хотелось бы его увидеть.

Мико посмотрела на нас долгим взглядом и отвернулась.

Как она и сказала, мы обнаружили Унуса закованным в цепи и под наблюдением пары стражников с напряженными и несчастными лицами. От холодной грязи его отделяло лишь потрепанное одеяло, он сидел, согнувшись, будто холод проник даже внутрь.

– Унус, – позвала Кайса, опускаясь перед ним на колени. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – сказал он, глядя в пространство. – Мне дают еду, а на ночь у меня есть теплое одеяло. Со мной обращаются лучше, чем я заслуживаю.

– Вовсе нет. Ничего подобного ты не заслуживаешь.

Голос Кайсы дрогнул от гнева, и я позволила ей полностью контролировать тело, отступив перед сложными чувствами, которые всегда вызывал у нее Унус. К счастью, не романтическими – это было, скорее, стремление исцелить его и спасти, доказать себе и всему остальному миру, что у истории чудовища необязательно должен быть трагичный конец.

Унус повернул голову в нашу сторону, щурясь от идущего снаружи яркого света.

– Мы чудовища. И заслуживаем все, что получаем.

– Ты совсем не чудовище. Дуос – да. И не потому, что другой, а потому что сам предпочел быть чудовищем.

– Ты ходила к нему.

– Это Кассандру императрица попросила пойти, и она, конечно же, согласилась.

Он не отводил взгляда от сияющий полоски дневного света – только ее он и мог видеть, оставаясь прикованным.

– Она предложила меня ему. Дуосу.

– Но она тебя не отдаст, – ответила Кайса, повторяя мои уверения. – Дать ему то, в чем он нуждается, неразумно в сложившихся обстоятельствах.

– Почему? Что изменится для нее, если Дуос объявит себя Богом?

Понимание как поток камней обрушилось на мой разум.

– Ничего. – Голос Кайсы звучал напряженно. – Это просто слово, если ты не веришь, что оно что-то значит.

– Именно. Для императрицы Мико, которая не верит в Единственного истинного Бога, это ничего не меняет.

– Значит, она отдаст тебя Дуосу. У нее нет причин этого не делать.

От ощущения, что за нами следят, у меня встали дыбом волоски на затылке. Чтобы не обернуться, Кайсе потребовалось все ее самообладание.

– Они постоянно следят, – сказал Унус, понижая голос до шепота, и постучал пальцами по виску. – Дуос тоже всегда где-то рядом.

Зашуршали шаги, потом кто-то откашлялся.

– Кассандра?

Мое имя в устах Мико было как ее рука на моей – трепетное признание, за которое мне хотелось держаться и не отпускать. Императрица Кисии стояла у входа и, как прачка, держала стопку одежды.

– Здесь все, что у нас нашлось твоего размера. Часть – поношенная левантийская одежда, кое-что из кисианской военной формы. Выбирай, что тебе подойдет.

Она протянула стопку одежды, но ближе не подошла, выманивая меня этой подачкой. Судя по взгляду, брошенному на Унуса, он для нее словно не существовал.

«Она беспокоится о твоей преданности», – сказала Кайса.

«О моей?»

«О нашей».

Я взяла в руки стопку, она была чище и мягче всего, что мне доводилось носить после отъезда из Чилтея, и казалась неуместной в грязном военном лагере, так же как разукрашенные чайные пиалы и узорчатая кайма на льняном одеянии Мико.

Она провела меня в шатер, где кроме матраса для сна ничего не было.

– Когда переоденешься, ужин, видимо, будет уже готов, и ты можешь присоединиться к нам, – сказала Мико, оставляя меня в пустом темном пространстве

«Мы не можем позволить ей сделать это, – сказала Кайса, пока я пересматривала кучу одежды. – Не можем пожертвовать Унусом. Ты уже не раз предпочитала Мико и ему, и мне. Хватит».

– Может быть, она и не собирается его отдавать, что бы там Унус ни говорил, – сказала я, вытащила из кучи пару левантийских штанов и приложила к ногам, оценивая длину и размер пояса.

«Думать так – принимать желаемое за действительное. Спроси у нее».

Я лишь хмыкнула, продолжая рыться в одежде. Ни одна из рубах не годилась, но ходить в полукафтане все же можно, и поэтому я выбрала подходящий по размеру, хотя темно-коричневый цвет и не шел к моим волосам.

«Не волнуйся, Яконо не увидит, ведь его здесь нет».

– Я об этом и не волнуюсь, мне вообще всё равно, какой он меня видит.

«Лишь бы не увидел нас такими, как есть».

– Это другое.

Если бы Кайса существовала отдельно, она посмотрела бы на меня тем же взглядом, какой я с удовольствием бросала на всякого дурака, когда приходилось иметь с ними дело. Но даже почувствовав ее презрение, я не попалась на удочку, а просто натянула чистую одежду. У шатра ждал мальчик, поклонившийся нам как важной персоне.

– Ее императорское величество приглашает вас на ужин в свой шатер.

Он не дал нам времени отказаться, просто развернулся и двинулся через лагерь. Шатер Мико светился как шелковый фонарик в ночи. Подходя к нему, я испытывала неловкость даже в новой одежде – церемонии вокруг ее титула больше, чем все остальное, напоминали, что я не Хана. Мальчик не останавливаясь вошел внутрь, и мое имя объявили раньше, чем я переступила порог.

Мико переоделась во что-то изящное и мерцающее, хотя волосы остались просто заколотыми, и на ней не было ни косметики, ни драгоценностей. Рядом с ней сидел человек в богато расшитом плаще поверх доспехов, и хотя он приветственно улыбнулся, красивое лицо осталось безжизненным и угрюмым.

– А, Кассандра, – произнесла Мико, поднимаясь из-за стола в знак огромного уважения. – Вряд ли ты знакома с моим самым старинным другом, лордом Эдо Бахайном, герцогом Сяна.

– Рад знакомству, – сказал мне Эдо, чьи отточенные манеры и внушительный вид не могли скрыть его молодости. – Ее величество очень много рассказывала о тебе.

– Ничего хорошего, я уверена.

«Не ведись на все это благородство и доброту, Касс, – предупредила Кайса. – Это фальшь. Они просто хотят использовать нас,