Оковы завтрашнего сна - Вета Горч

и арестуете, но я всё равно рад, что смог реализовать. Ведь верно, детектив, этот старик себе места не находит, мучаясь вопросами «что с моими девочками», – противным голосом пищал Томас. Он небрежно взял своими пальцами личико Джейн, сдавил его и откинул на землю.

– Ты ему мстишь.

– А? – удивленно переспросил Томас. – Нет, я восстанавливаю справедливость.

– А не много ли, две жизни за одну? – Бедфорд вытащил из своего кармана фотографию, на которой была изображена женщина.

– Набежали проценты, – глаза Томаса загорелись, скрипнули зубы, как только его взгляд упал на клочок фотографии.

– Он был твои отцом, – и с этими словами Бедфорд вынул второй кусочек фотобумаги, где был запечатлён молодой Клиффорд Мортон.

Из Томаса вырвалось рычание, нос дергался, как у пса, перед которым размахивают палкой, руки сжались в кулаки.

– Он тебя предал, и ты решил ему отомстить.

Томас гоготнул.

– Нет, он предал твою мать.

Лицо Уолтера исказила гримаса злобы:

– Вы ничего не знаете!

– Отчего? Пока был у тебя в гостях на 31-ой Западной улице, заметил эту фотографию, на ней я сразу узнал мистера Мортона. До этого я наткнулся на интересную информацию: Клиффорд Мортон был женат дважды, и первый его брак был с Одри Рассел, стриптизёршей, именно она и родила ему первенца – тебя. Её портрет я запомнил сразу, ещё тогда, до безумия милая женщина. Но когда я лично спросил мистера Мортона о возможных его браках, то он соврал. Сказал, что никогда прежде не был женат. Мне стало дико интересно, зачем он мне солгал и что этот человек может скрывать.

Бедфорд медленно расхаживал взад‐вперёд в центре освященного круга, боковым зрением не теряя из виду Томаса.

– Когда пришёл сюда и зашёл на твою кухню, то всё встало на свои места. – Он бросил на пол фотографии. – Мортон расстался с твоей матерью и, судя по тому, что твоё состояние оставляет желать лучшего, оставил вас без гроша. Ты любил свою мать и ненавидел отца. И всё потому, что он выбросил вас на улицу. – Глаза Томаса с каждой секундой наливались кровью и гневом, а Бедфорд продолжал: – Она умирала на твоих руках, вы не могли позволить себе лечение, и ты думал, что если бы не Мортон, то она бы осталась жива. Ты ненавидишь его, и винишь в смерти матери, ты думаешь, что это по его вине страдал ты. – Бедфорд остановился. – Ты решил, что месть должна свершиться, что и Мортон должен страдать, как и ты…

Но зверское рычание перебило слова детектива:

– Эти девки должны были почувствовать всю боль, что доставил мне и матери Мортон, как оставил нищими и выгнал за дверь. Они испытывают всё то, что чувствовала моя мать, умирая от номы. А я… Мортон обязан побывать в моей шкуре. Он не знает, что сейчас с Кейт, кого винить во всём, жива ли она вообще. А когда этим девкам останется всего несколько часов, то он найдёт их на пороге дома и будет лицезреть, как его дочери дохнут у него на глазах, – Томас смачно сглотнул. – Он бы рыдал, понимая, что конец нельзя изменить, что ещё полчаса и два трупа придут в негодность, отправятся гнить в землю, кормить собою червей. И тогда Мортон поймёт, что это бумеранг, вернувшийся из прошлого.

– Бумерангом повелевает судьба, – слабо парировал детектив, смотря, как изможденное тело Кейт болтается на тяжёлых цепях.

– Здесь я бог судеб! – загремел Томас. – Я повелеваю всем, в моих руках жизни людей! И только я распоряжаюсь ими. Никто. Только я! Я! – И Томас громко засмеялся, истерически запрокинув голову.

У Бедфорда сжалось всё внутри. Он переводил взгляд с Кейт на Джейн, что практически бездыханно лежала на грязном полу. Её тело было прикрыто лишь пыльной блузой, местами изодранной и окровавленной. А голые ноги уродовали ссадины и порезы. Детектив пытался взглянуть в её глаза, но они были закрыты из-за недостатка сил; девушка лишь глухо стонала. Бедфорд выхватил револьвер и направил его на Томаса.

– Томас Уолтер, вы арестованы по подозрению в убийствах, похищениях девушек и применению по отношению к ним насильственных действий.

– Тихо, детектив! – Томас резким движением подхватил с пола Джейн. – Неужели вы хотите ещё грех на себя взять?!

– На моей душе столько грехов, что тебе и не снилось.

– Уверен, что убить меня вам, детектив, не составит труда, что не скажешь о красотке Джейн, – и он упёр в её тонкую шею лезвие ножа, который только что вынул из кармана. – Её душа не успокоится, пока вы себя не уничтожите, детектив. Пришёл спасать, а в итоге убил. Как это драматично. Опустите оружие. Не нервируйте меня.

Бедфорд не сводил с Томаса прицела.

– Я сказал, опустите оружие, детектив. Неужели это сложно сделать?! Ваше упрямство может дорого стоить.

– Наверху полиция, Томас. Тебе всё равно не сбежать.

– Я не собираюсь бежать. Я хочу, чтобы вы опустили револьвер, детектив. Опустите. На пол. – Его нос снова начал презрительно дрожать, казалось еще чуть-чуть и из него вылетит звериный рык.

Бедфорд упрямо держал револьвер, пытаясь найти уязвимое место, чтобы обезоружить преступника, но тот умело прикрывался девушкой. Снова к голове прилил жар, когда заметил, как из‐под лезвия по шее стекает кровь. Томас вонзил в кожу Джейн нож и провел по ней, требуя от детектива опустить оружие.

Струйка крови стекла с ключицы и впиталась в грязный ворот блузы, когда Бедфорд, повиновавшись, опустил дуло револьвера. С колючей ненавистью к сложившейся ситуации, он исполнил ещё одну волю Томаса – положил револьвер и пнул ближе к центру освещённого круга.

Томас злорадно гоготнул, схватил за волосы Джейн и потащил за собой. Девушка осела вниз, у неё не было сил даже для того, чтобы кричать от боли, она тащилась за ним, как тряпичная кукла, в кровь сбивая колени. Томас бросил девушку на пол, схватил револьвер и, осматривая его, с надменным восторгом процедил:

– Как я рад, что из‐за вас, детектив, мне не пришлось ещё кого‐то убивать. Настроение сегодня не подходящее.

– Из-за меня?

– А вы как думали, детектив? Если бы не вы, то Линда могла бы жить…

Бедфорд бросился к Джейн, приложил свой носовой платок к свежей ране. Её руки были крепко связаны за спиной, их сразу начал развязывать детектив, смотря на и без того бледное лицо, что было изуродовано бордовым синяком на подбородке, и разбита губа.

Томас гоготнул, привлекая к себе всеобщее внимание:

– А ведь это я пригласил Линду домой к Бруксу, попросил, чтобы она позвала его в парк. Красиво преподнёс ему сюрприз, вызвал копов, а тут вы, детектив, со своими «феноменальными способностями». Не думал я, что встречу Брукса на следующий день без наручников и конвоя. Поэтому и пришлось убить Линду, чтобы не пошли слухи. А ведь