Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

Кое-где из почвы вырывались ярко-желтые и красные побеги. Это было так непривычно, что я сорвал один и стал разминать его в пальцах. На коже появилась розоватая жидкость – сок растения.

– Ну и ну. Все больше чудес…

Справа возвышались темные скалы, возле которых я не решился оставаться: с верхушек могли сорваться здоровенные глыбы, каких немало лежало вокруг, – я боялся, что мы можем запросто попасть под одну из них. Теперь я понимал, что просто ошибся, приняв верхушки гребня за очертания горной цепи. Даже самое чудовищное землетрясение не могло так изменить мир, чтобы они стали настолько ближе. Но и этих скал я не помнил – вот они-то как раз появились совсем недавно! Это стало понятно и по тому, что они словно выдавились из глубин – земля разверзлась, выпустив каменных исполинов. А может, и не «будто», а именно так и случилось: разверзлась. Они накрепко преграждали дорогу на юг, и, если уж я и решусь все же добраться до пресловутых гор, предстояло найти в скалах проход. Или – вернуться к реке. Но предварительно хотелось узнать, как далеко они тянутся по направлению к желтой пустыне. Земля больше не казалась мертвой – чем дальше мы уходили от руин города, тем чаще встречались следы пребывания всяческой живности. То попадались какие-то норы, то насекомые роем начинали кружиться возле самого лица. Пес с лаем метался по сторонам, и я был вынужден окликом призывать его обратно, боясь, что нарвется на укус. Связываться с насекомыми, не зная, что они из себя представляют, как-то не хотелось…

Далеко впереди обрисовалась резкая грань между небом и краем этой земли. Это зрелище заставило меня остановится. Слишком красиво и несколько жутковато. Странно было видеть желтые ростки, слышать одну только тишину, нарушаемую нашими шагами.

Щенок, убежавший вперед, крутанулся на месте и что-то схватил зубами. Я позвал его к себе и, сжав его ноздри, заставил выплюнуть добычу. На земле, копошась в слюне и пытаясь расправить надломанные крылья, возился большой жук. Одного взгляда на насекомое мне хватило, чтобы окончательно потерять охоту к путешествию. Таких жуков я еще не видел…

– Да, впечатляет. Вот кто теперь претендует на то, чтобы стать хозяином мира. Ну и зверюга…

Жук поражал размерами. Почти с мою ладонь, с украшением на овальной голове в виде длинного зазубренного рога, – как только щенок не поранил небо? Мохнатые крепкие лапки и вроде как подобие гребня на спине… Он перевернулся на брюшко, отполз на сухое место, задергал жесткими крыльями – и полетел! От его полета раздался приглушенный гул, словно вдали ударили в колокол. Щенок бросился было за ним, но я осадил его суровым окликом:

– Назад! Ко мне!

Пес резко затормозил и, вернувшись, как бы независимо поплелся за мной, с сожалением оглядываясь в сторону посадки насекомого.

– Нет, приятель. И не думай. Кто его знает – вдруг ядовитый? Слопаешь ненароком, а потом сдохнешь здесь в коликах. Видел, какой у него рог? Застрянет в брюхе – и ау…

Пес посмотрел на меня скептически и забежал вперед. Я, ошалев, даже остановился:

– Бред… Не знаю, как насчет разговаривать, но односторонняя связь, кажется, уже установлена. Меня ты понимаешь прекрасно. Если еще со временем услышу внятный ответ… Стоп, лучше не надо.

Ночевать остановился возле большого валуна, вывернутого из глубин и теперь возвышавшегося в поле. Он достигал размеров одноэтажного дома, и в его естественной выемке мы могли укрыться от дождя, если тому вдруг приспичит начаться. Я все-таки решился на следующий день пройти в сторону непонятного свечения, а потом, перейдя овраг, направиться домой. Разведка впустую не обрадовала. Хотелось найти что-нибудь интересное вроде разрушенного жилья, а там – чем черт не шутит? – следы пребывания людей. Хоть золу от костра… Пришел же откуда-то тот несчастный, который нашел свою гибель в пасти обезумевшей собаки? Хотя в степи это, честно говоря, казалось нереально. С другой стороны… какая еще степь? У мегаполиса имелось до двадцати городов-спутников, не считая сотен мелких поселков и ферм, – не провалились же все они в преисподнюю? И во всех них тоже имелись магазины, склады… Мародер из меня вышел опытный, возвращаться с пустыми руками не хотелось. И если главная цель не достигнута, то вторичная должна быть исполнена. Самоуспокоившись таким образом, я накормил пса и преспокойно улегся на расстеленное одеяло.

Ночь прошла быстро. То ли не спалось, и я провел большую ее часть, ворочаясь на подстилке, то ли просто рано встал. Мы быстро позавтракали – хотелось пройти как можно больше, чтобы успеть вовремя повернуть к развалинам. Я жевал с неохотой (все приелось), зато пес – с нескрываемым удовольствием. Только ради него я брал с собой еще и банки, что существенно утяжеляло ношу. Он так обожал свою неизменную перловку с мясом, что я не мог сдержать улыбку, видя, как он ее поглощает. Погладил по холке – щенок сразу завалился на спину, подставляя живот. Пришлось почесать и туго набитое брюшко.

– Что-то ты разъелся, милый. А растешь медленно. Может, таким и останешься?

Он блаженно задергал лапами, и лишь приподнявшееся ухо выдало его интерес к моим словам.

– Правда, ты и так не очень-то маленький. Или я не замечаю, как ты тянешься. Станешь с медведя – как потом кормить? Ладно, разнежился. Пошли. Нечего валяться. Еще местных блох нахватаешься – остригу потом наголо, будешь знать!

Он кувыркнулся через плечо и, встав на лапы, ткнулся мордой мне в ладонь.

– Ну все, все… Нежности тут развел. Пошли!

Еще полдня мы тащились по склону оврага, который, казалось, тянулся нескончаемо. Яркая полоска на востоке сильно приблизилась и теперь занимала почти все видимое пространство. Все больше становилось побегов – все таких же красных или желтых. Я сорвал еще один и понюхал:

– Запах как запах. Травой пахнет, зеленью… Или как теперь правильно будет – желтенью? Так…

Пес тоже понюхал, но, не найдя для себя ничего интересного, побежал дальше. Я немного отстал и сорвал очередной росток.

– Значит, не только животные… То есть – не одни насекомые. Те зверьки, которых ловит в городе щенок. Те звери, которые хотели поймать нас. А теперь – и растения. Почему? И почему мы с псом не изменились? Или – все еще впереди? Нет, не хочу…

Из раздумий меня вывел лай пса. Я поднял голову. Он мчался по склону, делая красивые и длинные, словно кошачьи, прыжки. Собаки так не бегают. Я отметил про себя – еще одно доказательство… В следующую секунду меня прошиб холодный пот: что-то бесформенное, не уступавшее щенку в размерах,