Белое с кровью - Кристина Робер

это им нужно решать, как выбраться из всего – убийств, проклятий и своих спутанных чувств, – а Илану Домору здесь места нет. И как бы ей ни хотелось другого, Ника должна вернуться в замок и попросить отца освободить воина от ее охраны. Если Николасу угодно держать кого-то при ней, пусть найдет другого.

– И что, – подал голос Домор, – кто-нибудь пришел тебя защитить?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что Ника поначалу растерялась. А потом разозлилась и выплюнула резкое «нет».

– Мне жаль.

«Мне тоже жаль», – хотела сказать Ника, но вытолкала эту мысль из головы. Игнорируя взгляд Домора, она поднялась на ноги и скинула туфли. Холод мгновенно схватил за пальцы, но ей это и было нужно. Вспоминать, как первые разы с Сэмом она ждала, что вот-вот придут отец или мать, что они спасут ее и ей не придется делать то, что в итоге сделано, Ника больше не хотела. Как бы там ни было, Сэм Бэрри получил по заслугам, а убийцей стала именно она, и этого не исправить.

Из мыслей ее вывел скрежет, донесшийся откуда-то из-за спины. Ника и Илан разом оглянулись. Никого. Только шум волн, бившихся о скалы. А затем снова. Рычание – тихое и протяжное, подхваченное ветром и разнесшееся по пустырю. Домор резко подскочил и протянул Нике руку, кивком указав в сторону поместья. Не раздумывая, Ника потянулась к нему, но даже дотронуться не успела: нечто огромное и светлое прыгнуло на нее, сшибло с ног и пригвоздило к месту. Дыхание сперло, в груди разлилась боль, от удара головой о камни из глаз посыпались искры. И вместе с тем необузданная, неуправляемая ярость Джей Фо вырвалась изнутри, трансформируясь в острые когти и зубы. А может, не было никаких зубов и когтей – только игра подсознания.

Оскалившись, она приклеилась взглядом к существу и стиснула пальцы на лапах, прижимавших ее к камням. Ощутила, как когти вонзились в шерсть, проткнули кожу и зловонное дыхание обдало лицо. Оно рычало, лязгая зубами, пыталось дотянуться до ее шеи, а Ника брыкалась, отбивалась изо всех сил, где-то глубоко внутри упиваясь предвкушением долгожданной схватки. Схватки, которую она ждала много лет.

Ника извернулась и с диким ревом вцепилась в шею существа, и они кубарем покатились к воде. Боли не было. Холод исчез. Остались только азарт и неуемное желание выжить. Победить. Убить. Ника не помнила, в какой момент человеческий разум полностью отключился. Как и в случае с Сэмом, она будто наблюдала за всем со стороны, а волчица в ее теле по-звериному управляла ситуацией. Противник с чудовищной силой кусал руки, шею и тянулся длинными тощими лапами к глазам. Они упали в ледяную воду. Воспользовавшись моментом, Ника схватила существо за плечи и ударила головой в лоб. Оно зарычало, лязгая зубами, а потом глаза обожгло яркой желтой вспышкой. Животное взвыло, вскочив на задние лапы, туловище с выступающими ребрами выгнулось дугой. Ника часто заморгала, и в путаных, расплывающихся образах разглядела силуэт Домора позади нападавшего. Он держал его на расстоянии вытянутой руки, нанизанного на светящиеся нити иглами, торчавшими из пальцев.

– Маркел… – прошептала Ника. – Маркел, ты там?

Рев затихал, монстр перестал брыкаться и постепенно обмяк. Домор подхватил его под лапы и опустил на камни. Ника сглотнула, в ужасе наблюдая, как светлая шерсть растворяется в окровавленной коже, как морда трансформируется в знакомые черты лица, а на виске проступает шрам. Алекс лежал без сознания, по колено в воде, и Домор вытащил его на берег, а затем снял с себя плащ и накрыл.

Ладони защипало от соленой воды, и Ника поспешила подняться. Ее трясло – то ли от холода, то ли от увиденного, этого она еще не поняла. Просто таращилась на Алекса, отказываясь верить тому, что только что произошло. Он превратился. Не просто клыки и шерсть, а полностью обернулся айтаном – тем самым, которого Ника на протяжении многих дней видела, блуждая по воспоминаниям Джей Фо. Господи. Она и подумать не могла, что все настолько плохо.

– Порядок? – Домор подошел к ней и, не дожидаясь ответа, быстро осмотрел лицо, руки, шею, голову, задержал взгляд на щеке: там зудела рана, но Ника чувствовала, как она затягивается у него на глазах. Домор на это ничего не сказал. Вытащил нож из-за ремня брюк и протянул ей: – Принесу одежду. Если снова нападет – прирежь, нечего раздумывать.

Ника метнула на него взгляд, и воин закатил глаза:

– Шучу.

Ника смотрела ему вслед, едва дыша, а когда Домор растворился в темноте, перевела взгляд на Алекса и глубоко вздохнула. Холодный воздух наполнил легкие, проник в голову – и сознание немного прояснилось. Руки била мелкая дрожь, но Нике удалось зачерпнуть воду и плеснуть Алексу в лицо. Тот захрипел, его веки задрожали.

– Ты живой, Маркел?

Алекс открыл глаза и, щурясь, заморгал. Ника стояла в нескольких шагах от него, прижимая нож к груди. Зубы сжала, едва держась, чтобы не закричать – то ли от счастья, что он умудрился остаться в живых, то ли от злости, что снова превратился.

– Ты меня уделала… – прохрипел он, выдавив подобие улыбки, и закрыл глаза.

– Придурок, – выплюнула она. Хотела пнуть его, но вместо этого неожиданно расплакалась. – Я не знала, что все так плохо! Почему ты сразу не сказал?

– «Так» это было впервые, – глухо ответил Алекс. – Хотел найти тебя, увидел, что вы здесь, и… дальше не помню.

– Увидел нас?! Ты что, ревнуешь? У тебя все в порядке с головой?!

– Как будто я это контролирую.

– Так научись, мать твою!

Голос сорвался. Ника схватила валявшуюся на берегу туфлю и запустила в него, но промахнулась. А Алекс не пошевелился – был слишком слаб, чтобы даже руку поднять и хотя бы защитить лицо. Отшвырнув нож и выругавшись, Ника обессиленно опустилась на колени и обхватила голову руками. Неужели ревность – такое сильное чувство, что способно лишить человека разума? Ей казалось, что в их жизнях случалось куда больше ужасов, но именно ревность забрала у него остатки контроля. И если так, все еще хуже, чем она думала. Алекс и вправду не справляется, а она сидит здесь, израненная и вымотанная, и плачет – не от злости, а от собственного бессилия.

– Больно? – отдышавшись, тихо спросила Ника.

– Как будто пропустили через мясорубку.

– Так тебе и надо, – не сдержалась она.

Одежда липла к телу, и холод пробирал до костей. Ника тряслась, приплясывая на месте и бросая на Алекса настороженные взгляды. Парень уже сидел на камнях, завернувшись в плащ, и пустым взглядом смотрел в темноту. Вскоре вернулся Домор с ворохом одежды и, вручив Нике ее комплект, повернулся к Алексу и помог ему одеться.

– Эта ваша магия работает как блокатор способностей? – спросил Алекс Домора.

Натянув толстовку и спрятав мокрые волосы