Сумерки человечества - Кирилл Тимченко

Так и прошло наше знакомство. Потом была еще целая вечеринка по поводу нашей общей победы, поездка в больницу к моему товарищу, которому успели сломать два ребра, там новая причина все это отметить. Домой, в общем, я вернулся на два дня позже, чем рассчитывал, зато приобрел много новых и хороших друзей. Позже, приехав сюда учится, я только укрепил эту дружбу.

И один из моих товарищей сейчас стоял передо мной, довольно улыбаясь.

- Андрюха! – радостно воскликнул я, вскакивая со стула и хватая его в тесные объятия, - Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть.

- Можешь поверить, представляю, - ответил он не менее крепким выражением своей радости, стиснув меня так, что чуть кости не затрещали, - Я уже думал все, нету больше Михаила. После того, что стало с вашей общагой.

- Ты был в институтской общаге? – удивился я, выпуская его из объятий, – Какого черта ты там делал? Это же на другом конце города от твоего дома.

- У меня дома не стало в первый же день, - сразу помрачнел Андрей, теряя хорошее настроение, - Я тогда в магазин пошел, за бутылкой пива, а то голова болела после вчерашнего. Там в первый раз мертвеца и увидел.

Прямо у кассы мужик копыта отбросил, а когда его тормошить стали, очнулся и накинулся на продавца, только кровь брызнула. Перепугался до смерти, возвращаюсь домой, а там вместо здания развалины и пожар расходится. До сих пор не понимаю, как взрыва не слышал. Наверное, что-то с газом. Так стоял и плакал, пока пожарная команда не приехала.

- Да ты садись, - подтолкнул я к нему стул, - что мы, как не родные, на ногах стоим. За такое не грех и выпить…

Андрей с удивлением посмотрел на меня, потом на стакан сока в моей руке.

Поняв, что именно смутило его в моей фразе, я поспешил добавить:

- Образно выражаясь, - и сел рядом на свой стул, - Кстати, позволю себе представить тебя моим друзьям. Андрей Кобелевский, один из моих лучших друзей, которому я буквально обязан жизнью.

Мои друзья так же представились, по очереди пожав протянутую Андреем руку.

- Знаешь, я ведь даже не верил тебя живым увидеть, - сказал он, снова повернувшись ко мне, - Я ведь поехал к Аньке после того, как в себя пришел, думал, там поживу пару дней а дальше решу, что делать. Не довелось. Вместе мы и видели по телевизору, что происходит. Сначала ее родители хотели в подъезде закрыться, дожидаться военных. Им повезло, в подъезде ни одного зараженного не окахалось. Пара толковых мужиков нашлось, мы все окна на первом этаже закрыли, чтобы зомби не привлекать, замок домофонный сломали, так что его только изнутри можно было открыть.

Ждали помощи,  как по радио передавали, а на следующее утро в дом ворвались какие-то бандиты, представившись командой спасателей. Их впустили, а они стрельбу открыли. Грабить прилетели. Вот ведь нет, чтобы дома, что побросали жители. Туда они не лазили, там зомби, а их все боялись. А нападали на еще живых, которых и убить легче, и помучить можно. Спаслись только те, что в подвале в тот момент были. Я и еще двое парней из квартиры снизу, там окна подвальные заделывали. Нам сказали, что спасатели едут, но подняться не успели, как стрельбу услышали.

Перепугались, конечно, у нас из всего оружия только один шпатель на всех и был. Залез один из них в подвал, его кирпичом оглушили, связали. Я с его винтовкой и вылез. А они как раз уходили. Заметили меня, пальнули пару раз, да укатили. И живых никого не оставили.

- С Аней что было? – я помнил симпатичную девчонку, с которой он часто приходил на наши общие встречи, прозванные «сходками».

- Не знаю, - честно признался Андрей, покачав головой, - тела ее я не нашел, думаю, что с собой забрали. Она девчонка красивая, может, приглянулась. А может, - он кивнул в сторону танцовщиц, - на живой товар решили пустить. Вот, до сих пор езжу, ищу ее. Парень тот, что мы оприходовали, так в себя и не пришел. Удачно ему в висок заехали. Тоже ничего не сказал. Вот и сюда занесло. Ведь не прощу себе, что потерял ее. Хоть мертвую, хоть зомби, но найду. Помогу или упокою, как Бог решит.

- А здесь что, тоже рынок рабов есть? – поинтересовался я, хотя по всему окружению это было вполне очевидным.

- Еще какой, - развел руками Андрей, - едва ли не самый большой в округе, - Или зачем, ты думаешь, сюда машины со всех областей съезжаются. Вот мирный человек сто километров не проедет, получит пулю в голову, а всякая шваль через пол страны мотается и хоть бы что. Хотя, они все друг друга и так знают. Поздоровались и дальше побежали. А еще эта Республика! – Андрей сказал это с таким тоном, будто говорил особенно жуткое ругательство.

- А что с ней не так? – меня сейчас интересовали любые сплетни, хоть как-то раскрывающие окружающую действительность. То, что здесь можно увидеть, всего лишь ширма, за которой творились настоящие дела, скрытые от посторонних глаз.

- Да то, что от республики здесь только одно название, - понизив голос, продолжил Андрей, - ты меня знаешь, я анархист, у меня прадед вместе с

Махно красных резал, но то, что здесь происходит, хуже всякой анархии.

Третий день тут уже, а увидел столько, что на всю жизнь хватит. Есть здесь несколько человек, которые всем заправляют. Если хоть на кого-то из них не так посмотришь… У них тут на прикорме один псих, его все

Мясником зовут. Вот тогда он будет тебя медленно разделывать и пробовать на вкус. Если бы сам не увидел, не поверил бы. Этот маньяк даже вслух комментарии отпускает. Жуткое дело. И плевать им с высокой колокольни, кто их подчиненный, а кто нет. А они тоже кому-то подчиняются, только этот кто-то скрыт высоко за облаками. И власти здесь им мало. Все мелкие анклавы и поселения, что вокруг города растянулись, постепенно под себя подминать начинают. И банды на дорогах тоже почти все им уже принадлежат. Почти каждый день к ним запыленные машины с трасс приезжают, добычу на обмен везут. И эти же бандиты тут вроде полиции.

Если кто за себя заступиться решит, с ними будет дело иметь.

- И ты тоже, значит, под ними ходишь? – без тени обвинения спросил я.

- Нет, я от них никак не зависим, - покачал головой Андрей, - Я прибился к выжившим в Скопине. Их машина меня подобрала около одного из магазинов, когда за продуктами выбрался. Мародерят в городе потихоньку.

В Скопине и зомби не очень много. Там и до этих дней народу почти не было, а сейчас вообще никого не осталось, только несколько домов за общей стеной. Их там человек двести, не больше. Зомби частью перестреляли, а остальные разбрелись.

- Не соблазняй меня, искуситель, - игриво махнул я рукой, в притворном смущении отворачиваясь, - а то ведь соблазнюсь и к тебе перееду.

- Да с превеликим удовольствием, - развел руками Андрей, - город пустой как стол, если особо не шуметь, можно даже за периметр выходить. Ни бандитов, ни зомби нет. Даже военные не появлялись. Пару раз только шумели на окраине, но до нас не добирались. Сами себе хозяева.

Гуляй-поле, да и только.

- Ага, ты еще там предложи выборы атамана устроить, - пошутил я, услышав старое название единственной анархической республики в истории России, – будешь там батькой, а я при тебе Чапаевым. Там Петька среди вас не затесался?

- А что здесь делаешь? – прервал шутливый разговор Влад, постукивая пустым бокалом из-под пива по столу, - Неужели людей агитировать к вам переезжать?

- Нет, конечно, - смутился Андрей, - переманивать людей с места на место сейчас себе дороже. Сюда мы приехали за патронами и кое-какими товарами, сейчас жизненно необходимыми. А потом сразу обратно. Если все же надумаете к нам переезжать, то милости просим. Во дворе стоит наш грузовик. ВАЗ крытый, водителем там парень по имени Валентин, ему скажете, что от меня.

- А сколько еще стоять собираетесь? – словно невзначай спросил я, хотя в голове уже очень смутно вырисовывался второй путь возможного отхода. По меньшей мере, это неприлично, когда к тебе человек, тем более, друг, со всей душой, а ты собираешься его использовать. Я заставил замолчать набиравшую внутри обороты совесть, сам себе в очередной раз напомнив, что этот перевернувшийся с ног на голову мир других решений не признает.

- Пока не сторгуемся, - пожал плечами Андрей, - может день, может чуть больше, - о чем-то вспомнив, посмотрел на часы, - ребята, простите, но мне надо идти.

- Что случилось? – я тоже взглянул на часы, на которых стрелка ушла почти на полтора часа вперед с того момента, как мы распрощались с Николаем.

- Большой торг, - невыразительно ответил мой друг, хотя от этого словосочетания так и несло свистом плетей, выкрикиваемыми суммами жадных торговцев, плачем и стонами пленных людей, насильно лишенных свободы, дикостью и средневековьем. Мерзкое собрание еще более мерзких людей, почти сразу же забывших все, к чему стремилась человеческая цивилизация.

- Я с тобой, - неожиданного даже сам для себя сказал, поднимаясь со своего места, - Мне надо это видеть. Да и одного отпускать тебя не хочу.