Сумерки человечества - Кирилл Тимченко

Заметив новых посетителей, он было ринулся к нам, но получил от меня настолько жесткий отрицательный ответ, когда я, на нервах, злой и взбудораженный, не повторяясь, тщательно, в течение минуты, описал ему кто он такой и куда должен идти со всем своим товаром, что продавец отшатнулся, испуганно причитая о своей непричастности ко всему происходящему, в том числе к собственному прилавку.

- Слушай меня, - прижав Андрея к стенке, сказал ему прямо в лицо, – возмездие я тебе гарантирую, но не на крыльях и не очень справедливое. И для того, чтобы ты уже вечером мог снова обнять свою Аню, надо собраться и ничего не боятся. Понял?

- Да я ему лично горло разорву, - уже осмелевшим голосом заверил Андрей, заражаясь моей злобой, кипевшей буквально в каждой капле тела, - Только как?

- Для начала беги к своим и скажи, что в любую секунду должны быть в отъезде. Хотя нет, лучше сейчас найдем моих и объединимся. Надо поговорить. Хватит мне одному решать все проблемы. Да и так всем неприятности грозить будут. Лишние двадцать минут нас не спасут. Вот сейчас так и поступим… К бару…

Влада мы нашли там, уже перебравшегося к барной стойке и зачарованно разглядывавшего танцовщиц. Когда я его окрикнул, он даже не подумал развернуться, а когда подошел к нему ближе, убедился, что мой напарник оказался в доску пьяным. Заказав у бармена стакан воды, вылил Владу за шиворот. С храбростью пьяного он вскочил на ноги, шальным голосом обещая все возможные муки тому, кто это сделал, но слишком быстро наткнулся на выставленный мной кулак. Упав обратно на стул, он сфокусировал на мне взгляд и выматерился. Тогда я схватил его за грудки и с силой встряхнул, отчего Влад едва не откусил себе язык, звучно клацнув зубами.

- Слушай меня, пьянь, - в душе заговорил маленький человечек, предлагавший оставить его здесь, а потом пусть на него все и свалят. О милосердии местных можно было не надеяться, но я боялся, что в таком случае, спасая свою шкуру, он расскажет обо всем, что видели слышал, по именам и местам, да еще запишет и подпись поставит. Поэтому приходилось и дальше с ним возиться, - Сейчас ты поднимаешь свой зад и ищешь мне тут

Свету. Если не сделаешь, Богом клянусь, я тебя убью, медленно и мучительно, так что на том свете меня помнить будешь.

Поразившись злобе в моем голосе, он закивал головой и тут же сообщил, что Света здесь, на этаже, решила присмотреть себе что-нибудь из «интересного». Точнее сказать не мог, потому что и сам плохо помнил, когда она его одного оставила. Велев ему немедленно бежать к машине и предупредить дядю Колю, я, в сопровождении Андрея, вышел из бара, напряженно размышляя, что здесь могло понравиться Свете. Хотя, с другой стороны, этаж был не очень большим, поэтому обойти все палаты труда не составляло, за что немедленно и принялся.

Свету заметил Андрей чуть позже, почти на другом конце коридора, возле прилавка с декоративными цветами. Горшки с яркими цветками ровными рядами стояли на столиках, привлекая большое количество покупателей, разглядывавших такую красоту. В городе, окутанном зловонием разлагающихся мертвецов и смогом непрекращающихся пожаров, в том числе и лесных, цветов осталось очень мало. Растения тоже реагировали на эту заразу, но не как живые существа, а просто очень быстро высыхая и сморщиваясь. Поэтому живой цветок, словно выхваченный из прошлого, не мог не привлекать внимание. Многим хотелось оставить хоть какое-нибудь упоминание о прошедшем, а такая красота как нельзя лучше под это подходила. Поэтому там и стояла Света, как зачарованная разглядывая обыкновенную комнатную орхидею в самом цвету и неосмысленно качая головой в ответ на болтовню продавца, толстой бабы лет пятидесяти с гаком, наряженную в испачканную землей спецовку, едва застегивающейся на необхватной груди. Без умолку треща, она расписывала ей прелесть любого убежища или укрытия от зомби, украшенном такими цветами, совсем за незначительную цену в шестьдесят патронов. И возмущенно закудахтавшей, когда я довольно грубо схватил Свету за руку и оттянул от прилавка. Она тут же на меня накинулась, в очередной раз обвиняя меня в самодурстве, но, увидев мое лицо, успокоилась, ожидая объяснений. Вкратце рассказав ей сложившуюся ситуацию, я полностью предугадал ее реакцию. Будучи человеком, остро чувствующим чужие эмоции и воспитанной на всяких романтических историях и комедиях, Света сразу же согласилась помочь.

Решив, что нужны патроны, она тут же начала доставать из разгрузника выданные мною обоймы, пока я ее не остановил.

- Это нам уже не поможет. Если согласна помочь, то немедленно отправляйся к нашей машине и там жди нас. Влад тоже уже должен там быть, скоро и мы подойдем.

- Но… - не понимая причин такого поворота, Света требовала объяснений, на которых у меня не было времени. Острым гвоздем в голове сидела мысль, что подсумник в любую секунду могли обнаружить и узнать, что в нем. От неправильного вскрытия все могло взорваться, но такие события меня тоже не устраивали, в момент взрыва мы все должны находится на порядочном расстоянии от здания.

- Потом все объясню, у машины, просто поверь мне. Я еще не давал повода сомневаться в состоянии моего рассудка, так что, заклинаю, сделай, о чем прошу.

Света кивнула и почти бегом направилась к автостоянке. Развернувшись, я посмотрел на Андрея, тоже слабо соображавшего, что происходит. Ключевой пункт моего плана знал только я один, для всех остальных он представлялся, без знания этого пункта, в бессмысленную беготню и отчаявшееся метание из стороны в сторону.

- Теперь твоя очередь, - сказал я, все еще раздумывая, неужели настолько произвожу впечатление самодура, - Веди к своей машине. И быстро, в темпе.

- Зеленый грузовик, марку точно не скажу, но очень старый, - уже на ходу сообщил Андрей, - Нашли его в одном из дворов, единственный, у которого ключ в замке зажигания оказался. Ребята там самые разные подобрались, но не оказалось ни одного, что толком знал, как угонять автомобили, поэтому пришлось тыкаться в каждую в поисках ключей. Говорили, что на трассах с этим проблем нет, но там и мертвецов не меньше. Даже в городе мы двоих потеряли от того, что полезли в машину, а водитель все еще там сидел. Не совсем живой, но кусаться еще был способен, - он нервничал не меньше моего и невероятная болтливость, которую раньше за ним не замечал, была следствием такой нервозности. Слушая его вполуха, я мысленно запоминал дорогу. Припарковали свой грузовик выжившие из Скопина совсем не там, где мы, подъехав, к тому же, с другой стороны. Стоянок здесь было несколько, вот нас и разделило. Неприятное обстоятельство, но вполне решаемое. Вышли мы во внутреннем дворе больницы, где раньше стояли машины скорой помощи, ожидающие вызова.

Теперь их место заняли более высокие грузовики и переделанные легковые машины, с решетками и листами брони, идеально подходящие для небольших поездок и рейдерских операций. Часть стоянки так вовсе была загорожена высоким решетчатым забором с протянутой по верху колючей проволокой.

Стоявшие там машины были тщательно подобраны и разделены по категориям.

На каждой был рисунок из пяти скрещенных молний, обозначавший, наверное, знак Свободной Республики. Сейчас проезд на эту огороженную часть территории был открыт, а охрана, обязанная стоять на посту, курила вместе с другими охранниками, так же отлынивающими от службы, либо не видевшие смысла в несении дежурств. Задержавшись на секунду, я предупредил Андрея, что отойду на секунду, снял с пояса второй подсумник и, молясь, чтобы на меня не обратили внимания, зашел на огороженную зону. Окрика или приказа остановиться, за этим не последовало, и я чуть расслабился. Сунув вторую сумку под днище ближайшей машины,  как можно быстрее вышел. На обратном пути даже заметил расставленные ровными рядами позади машин канистры, под которыми были характерные радужные разводы на асфальте, весело блестевшими под бледными солнечными лучами, с трудом пробивавшимися сквозь слои смога.

- Быстрее отсюда к твоей машине, - шепнул я Андрею, все это время с опаской наблюдавшим за моими маневрами. Он был далеко не дураком, поэтому определенные выводы для себя он уже сделал. Я даже не удивился, когда он наклонился ко мне чуть ближе и шепотом спросил:

- Там ведь бомба? – заглянув мне в глаза, он пытался понять, совру я сейчас или нет. Вместо этого я нацепил противогаз и посоветовал ему сделать то же самое, если не хочет схватить рак легких. Разочарованно вздохнув, он все же последовал моему примеру, все равно решив для себя, что я делал. Самое обидное, что ответ был правильным.

Быстрым шагом мы направились к череде разнокалиберных средств передвижения, смазано выглядевших на фоне стройного ряда машин, куда я только что сунул бомбу. Это были обыкновенные автомобили, местами переделанные для лучшей защиты водителей. Некоторые даже ограничились тонкими решетками на стеклах, способные защитить разве что от обыкновенного мертвяка, каким-то чудом оказавшегося на капоте, на большее они не были способными. Среди них и стоял старый советский грузовик, когда-то давно армейский, но явно списанный задолго до того, как начали воскресать первые мертвецы. Мне понравилось, что умельцы уже полностью закрыли радиатор, раньше загороженный только решеткой. Для чего-то, наверное, в целях защиты от перегревания, из капота вывели отдельную трубку, которая, извиваясь, выходила на крышу. Туда же были выведены обе выхлопные трубы. И сама кабина была забрана толстой решеткой, а справа, на месте пассажира, так и вовсе листами железа с одной узкой прорезью, предназначенной для стрельбы.