Рождение чудовища - Гульнара Черепашка

Пока она отмывала с рук и лица кровь, он сидел в стороне, щурясь на солнце. Потом она скинула накидку, зашла под струи. Ткань осталась валяться на камнях.

Ее девушка постирала после того, как вымылась. Колдун не торопил – и вроде бы даже не глядел на нее. Терпеливо дождался, когда она закончит. Выходя из воды, Накато взглянула на палец – тот затянулся тонкой кожицей, будто его отрубили не только что, а много дней назад. Когда стирала, она и не вспоминала о нем – ткань терлась о рану, а боли не было. Колдовство?

- Идем! – окликнул колдун, поднимаясь. – Раскинешь свою накидку перед пещерой, быстро высохнет. Нынче солнечно. И не сжимайся ты! – прибавил он с раздражением. – Прикрыться она пытается с полными руками мокрого тряпья, - заворчал досадливо. – Не нужно стыдиться наготы! Ты больше не рабыня. Ты не принадлежишь ни отцу, ни брату.

- Поняла… мастер Амади, - выдавила Накато.

Не принадлежит ни отцу, ни брату! Зато принадлежит жестокому колдуну, с которым ушла по доброй воле, сама. Колдуну, от которого не знает, чего ждать.

*** ***

Сидеть рядом с костром голой было непривычно. Колдун заварил чай – крепкий отвар трав, и ароматный пар поднимался к потолку пещеры.

- Не бойся, - он усмехнулся, когда Накато отпрянула от протянутой чашки. – Я его тоже буду пить, - он демонстративно отхлебнул. Девушка трясущимися руками приняла чашку, поставила рядом с собой. – Ты спрашивала вчера – за что, - начал он, отпив еще глоток. – Ты пей, пока горячий. Он, пока горячий, вкуснее всего, - и еще хлебнул, зажмурился от удовольствия. – Так вот – я не мучил тебя просто так, чтобы посмеяться над твоими муками или за что-то наказать. Этот напиток, что тебе пришлось пить… да погляди на свой палец! – перебил он сам себя. – Сколько дней нужно было бы, чтобы рана так затянулась?

- Не знаю, - растерялась Накато, поняв, что он ждет ответа. – Много.

- А тут – зажил в одночасье. Теперь на тебе все раны станут заживать так же быстро. И даже смертельная рана не станет для тебя препятствием. Ты теперь куда слабее ощущаешь боль. Кровотечения останавливаются за считанные мгновения.

- Руки и ноги отрастают, - не удержалась Накато. И в испуге прикусила язык.

- Для того, чтобы отросли отрубленные руки и ноги – понадобится какое-то время, - согласился колдун. – Палец будет на месте завтра.

- Он… отрастет?! – не поверила девушка.

- Вот завтра и посмотришь, - ехидно отозвался колдун. – Теперь тебя не так-то просто убить. Для этого придется отрубить голову, разрубить на куски и растащить их далеко друг от друга. Разумеется, получив стрелу и, тем более, копье в сердце – ты тоже навряд ли после поднимешься.

- Не так-то это и сложно, - заметила Накато.

- Но не каждый станет утруждаться. Не каждая стрела, вонзившаяся в грудь, непременно попадет в сердце. Отчего умирают охотники? Выпущенные кишки, разорванные сосуды. Пробитые головы, сломанные или расплющенные конечности. У тебя есть немалое преимущество. Сломанные кости тоже будут срастаться быстро. И правильно – если не поленишься вправить их, как положено. А то, что ты перенесла, пока твое тело менялось… у всего есть своя цена.

- Это было нужно, чтобы дальше учиться? И… быть помощницей в твоих делах?

- Верно понимаешь. Но это лишь начало. Быть неуязвимой мало. Тебе нужно стать быстрой – быстрее самых умелых воинов, быстрее самых стремительных страусов, быстрее льва на охоте. А после – сильной.

- И у всего этого… тоже есть цена? – голос дрогнул.

- Разумеется. Будет еще хуже, чем в первый раз. Будет страшнее.

- Мне снова придется что-то пить?

- И не только. Но дальше мне нужно твое согласие. Ты должна знать, что с тобой делают, и зачем. И помогать мне. Сейчас ты получила неуязвимость. Завтра убедишься окончательно, что она на самом деле у тебя есть. И ответишь мне – готова или нет.

*** ***

Палец.

Отрубленный накануне палец. Отрос.

А ведь она помнила, как колдун отрубил его! И боль, и кровь. Правда, помнила смутно – будто это было давно и не с ней. Не верилось, что все случилось вчера.

А боль и страх, слабость и тошнота в течение нескольких дней подряд вовсе казались чем-то нереальным и безмерно далеким.

Вот он, палец. Целый и крепкий. Разве что ноготь слишком ровный – не обломанный, не обгрызенный, блестящий – выдает, что палец вырос вот только нынешней ночью. Ни шрама, ни рубца, ни боли. Ничего!

О такой особенности – отрастающие заново пальцы, или мгновенно останавливающаяся кровь после ранений – мечтали бы многие. Любой из пастухов или воинов без сомнений согласился бы выпить ядовитый отвар мастера Амади, лишь бы стать неуязвимым.

И выпить не один раз! Потому что приобретенная способность стоила мучений.

А ей, как сказал мастер Амади, предстоит еще стать быстрой. И сильной – так, что она, может, даже сумеет справиться со львом или гиеной, если встретится с ними среди полей. И сумеет убежать от всадника на страусе, если понадобится!

Только придется опять выпить отраву. Накато вспомнила, как валялась, беспомощная, на камнях. Как задыхалась и выла от боли, как сводило судорогами все мышцы.

Боль – не такая и высокая плата. Она терпеливая, она выдержит. Вспомнились ночи в шатре старика Аситы. Девушку передернуло. Вот уж что противно! Она не получила никакой платы за те ночи. Как и за затрещины Мунаш, и за порку плетьми из толстой кожи мамонта.

*** ***

- Значит, готова?

Накато кивнула.

- Да, мастер Амади! – спохватившись, подтвердила она.

- И не боишься? Будет тяжело, ты можешь умереть, - он что, отговорить ее пытается?!

- Я не умру, - она решительно нахмурилась.

- Ну, что ж, - колдун хмыкнул – вроде как одобрительно. На какое-то мгновение Накато сделалось не по себе. – Пойдем, я тебе кое-что покажу, - он поднялся, вышел наружу, и девушка последовала за ним. Всколыхнулось любопытство.

Колдун привел ее к небольшой поляне, заросшей совсем короткой и мягкой травой, среди скал. Края заросли колючим кустарником.

Накато получила несколько небольших плетеных корзинок и приказание – собирать ягоды с кустов. Между делом он обронил, что есть ягоды не запрещается.

И ушел. Накато, едва