Четыре угла - Виктория Лысенкова

заметным плоским силуэтам. Сердце застучало, как бешенное. Ладони стали мокрыми. Герман решился и прыгнул, его колени были согнуты, глаза закрыты, руки напряжены… страх объял героя. Но не успел он ещё осознать и ощутить прыжок, он уже оказался в другом мире.

Риц рухнул в воду, его рот и нос наполнились холодной соленой водой. Горящее солнце стояло над головой Германа в зеленом небе, что пожирал смерч. Волны, при каждом сопротивлении Германа, били его друг об друга, все дальше пробивая вглубь этого бушующего моря. Риц смекнул, что к чему, и расслабился. Волны подхватили его и выбросили на остров. На единственный клочок земли в этом мире.

Герман выплюнул последнюю воду из своего рта, медленно приподнял голову, а затем и все тело.

Он стоял минут двадцать, осматривая это зеленое небо, темно-синее, почти чёрное море, эти редки деревья, окружившие гору этого острова, окружившие и поселившиеся на этой горе, на горе, на которой находится огромный и серый, каменный замок…

Замок был высок, ещё больше он был широк и таинственен. Его крыша была заволочена облаками.

«Идти туда – единственный способ найти выход отсюда».

Риц поднялся по рыхлой песчаной земле вверх на гору.

Он шагнул своею ногой на площадь огромного замка, и шум голосов и криков бросился на него. Женщины и мужчины, дети и старики на площади этой вели бои, криками, недовольствами и оскорблениями обменивались, друг друга ненавидя. Им это доставляло удовольствие, они этим питались, им это жизнь продлевало.

Огромными группами нападали люди, все время чем-то кидаясь, пытаясь доказать свою правоту без правды. Женщины были ужасны, не ухожены, потрепанны и страшны, с оголенными зубами, с жаждою победить соперницу. Дети им масло в огонь подливали, бегали, визжали, своих и чужих матерей оскорбляли.

Мужчины своим были заняты делом, их ноги и руки друг друга убивали и терзали.

Старики же из-за углов камнями и живыми утками кидали.

Хаос царил на этом рынке, все палатки были изрезанные и прожжённые, а их хозяева в душах никчёмны.

Риц ужаснулся, но не испугался, эта картина лишь дала ему сил двигаться дальше. Он знал и верил, что его спасение где-то внутри.

Он сделал первые шаги и начал утопать в этом море агрессии и ненависти, его сразу же стали презирать, кидать в него все, что есть, слать на все стороны острова.

Женщины похватали со своих прилавков все, что источало неприятный запах и привлекало мух, и начали осыпать этими дарами неизвестного, осмелившегося ступить на их землю. Мужчины, начали наступать группами, чтобы выяснить, кто этот незнакомец, и отнюдь их интерес не был с добрыми помыслами.

Герман ускорил шаг, просил прощение за малейшее прикосновение, и толпа, казалось, стала отступать.

Когда это бушующее человеконенавистническое безумие осталось за спиной, Герман выдохнул спокойно, но тут же оцепенел от чьего-то острого лезвия, колющего его в ребро.

– Отдавай деньги! – Заявил омерзительный голос. Его обладатель несносно противно колол ещё и своей щетиной в ухо Рица.

– У меня нет денег, можете посмотреть сами. Мои карманы пусты, моего кошелька со мной нет, единственная ценность находится у меня в голове.

– В голове? – Удивился вор, – Тогда мне придётся сломать твой череп и найти Ее!

– Нет, нет, нет, – быстро проговорил Риц, как-то незаметно отскочив от своего неприятного нового знакомого. – Там нет ничего, кроме моего мозга и знаний в нем. Открыв мой череп, вы ничего не поимеете. Лучше спросите меня, что вы хотите знать, и я отвечу.

– Ты не можешь дать мне ответа на мой вопрос.

– Каков же ваш вопрос?

– Как мне стать всех богаче?

Риц уже хотел раскрыть секрет, сказав «богаче можно стать, обогатив себя морально, духовно, научившись понимать что хорошо, а что губительно», но он не успел, чья-то рука пронзила ножом вора, ещё секунду назад желавшего пролить кровь Германа. Он мертвым рухнул наземь, выронив оружие в виде осколка стекла.

Странник осознал моментально, что случилось, и двинулся бежать, бежать и не оглядываться.

Профессия спокойного психиатра, отнюдь не спортсмена, дала о себе знать через пару минут. Отдышка призвала Германа остановиться. Проделанного скорым бегом пути хватило, чтобы оставить ужасную картину позади. Впереди же заканчивается крыло замка. За его углом оставшийся кусок острова и обрыв. «Куда дальше?». Ответа путник так и не дождался, ведь крик детей из-за угла отвлёк Германа от своих мыслей и заставил пробежаться ещё чуть-чуть до источника звуков.

Ужасные крики, разбудившие Рица, издавала девочка, находящаяся возле своего брата, мужественно принимавшего удары по себе. Огромный мужчина с грозной бородой почти на все лицо избивал кулаками мальчика, стоявшего сморщив лицо и слегка покачивавшегося так, будто он впился ногами в землю.

Почему девочка просто кричит? Почему не зовёт на помощь взрослых и своих родителей? Герману было это интересно, как человеку впервые столкнувшимся с таким явлением. Но он не ждал ни секунды, и все эти вопросы всплывали на заднем плане его решений и действий. Риц бросился на мужчину всем своим телом, пытаясь оттолкнуть от ребёнка. Мужчину отбросило на метр, не более, и он удивленно уставился на спасителя детей.

– Ты кто? И с какого этого довода ты лезешь? – Грозно заговорил мужчина.

– Кто я такой? Какая разница! Вам то, человеку, избивающему чужих детей! Вам нужно знать о моих доводах?! Смешно и горько.

– Чужих детей? Ты если не знаешь, то рот держи закрытым! Это мои дети! Мои.

– Ваши? – Удивился Герман, посматривая сначала на детей, потом на мужчину.

Стоит отметить, что дети не были похожи на их отца. Этот верзила был темноволос, с густой бородой, чёрными глазами. Дети же были бледные, голубоглазые, их волосы были поделены на две равные бело-черные части. Да так, что у парнишки волосы левой части были белыми, а правой части чёрными. У девчонки, всё наоборот…

– Не похожи? Я так же думаю. И из-за этого я ещё больше ненавижу этих детей.  Понимаете, ненавижу этих ужасных детей. Он родился совсем один, один вылез из своей матери. Откуда девочка? Она появилась в ходе его развития! Мне кажется, что это ангел и дьявол, меняющиеся постоянно местами. Я презираю их. Мне противны их морды! – Заявил отец этих детей.

– Но за что? Чем они заслужили это? – недоумевал Герман Риц.

– Да ты только посмотри, как они дышат, ходят, живут. Целыми днями пропадают не пойми где. Мне не нужны причины, чтобы их ненавидеть. Не нужны. И тебя я тоже начинаю ненавидеть. Ты задаёшь слишком много вопросов, выглядишь лучше меня, считаешь себя