Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

тоже делал четырнадцать лет — давно овладевший темным творением, Гламмгольдриг в тиши своего дворца день за днем создавал все новые реплики монады, уничтожал их и создавал новые, более убедительные.

Ему не нужна была абсолютная убедительность. Он не рассчитывал действительно провести Саа’Трирра этой фальшивкой. Это не выйдет просто потому, что настоящая-то именно у него, и он знает об этом лучше всех.

Но она получилась достаточно убедительной, чтобы Саа’Трирр поверил в то, что в это верил Гламмгольдриг. И теперь он сделал именно то, на что Желудок рассчитывал — признался, что настоящая у него.

- Монада Древнейшего действительно существует, - помыслил Саа’Трирр. - Но она уже у меня.

- О суть Древнейшего, в самом ли деле так?! - заахал Гламмгольдриг. - Я не знал! А ты знала, Матерь?!

- Знала, - проронила Мазекресс.

- О, так значит, я был единственным, кого вы не посвятили… о, я понимаю, я же всего лишь глупый жирный Желудок…

- Я узнала совсем недавно.

- Извини, Желудок, я не мог рисковать.

- Рисковать чем? Ты что-то задумал?

Саа’Трирр и Мазекресс несколько секунд молчали, явно обмениваясь мыслями. Потом Ярлык Матери пожал плечами и произнес:

- Скажи ему.

- Мы решили вернуть Древнейшего… попробовать. Я тысячи лет пытался в одиночку, думал над самыми разными возможностями, но в конце концов обратился к Мазекресс. Возможно, вдвоем…

- Втроем! - перебил Гламмгольдриг. - Втроем! Почему вы сразу не посвятили меня?! Я же такая же часть Древнейшего, как и вы!

- Чем больше посвященных, тем больше мнений. Кому-то затея могла не понравиться.

- Почему же?

- Сейчас на вершине мы, - сказала Мазекресс. - Если вернется Древнейший — на вершине будет он. Если вообще захочет остаться в Паргороне. Если ему вообще понравится то, во что мы превратились. Если он не пожелает уничтожить нас и пересотворить.

- Да, такого допустить нельзя, - согласился Гламмгольдриг. - Но… но риск того стоит! Покажи же мне настоящую монаду, друг мой Саа’Трирр, меня терзает любопытство!

Серый купол чуть заметно содрогнулся. Несколько парящих над ним кэ-миало подлетели ближе, коснулись извилин щупальцами. Откуда-то из недр выплыл светящийся шарик… еще одна гигантская жемчужина. Она была очень похожа на ту, что принес Гламмгольдриг, но чем-то неуловимым все же отличалась.

- Кстати, откуда ты получил свою «монаду», Гламмгольдриг? - спросила Мазекресс, глядя то на фальшивку, то на оригинал. - Они почти идентичны. Саа’Трирр, кто еще знал, как она выглядит?

- Только Ксаурр… и, вероятно, Бекуян с Согеяном. Присоединяюсь к вопросу. Откуда ты взял свою, Гламмгольдриг?

- Да я просто САМ ЕЕ СОЗДАЛ! - проревел Гламмгольдриг, резко возвращаясь к своему нормальному размеру.

К небесам взметнулась пылающая аура. Земля пошла трещинами, воздух загудел. Желудок Древнейшего не просто стал втягивать в себя все сущее — он превратился в живую черную дыру, до предела увеличил силу тяжести. Гравитационные возмущения скомкали все на сотню кульмин вокруг, Ярлык Мазекресс поплыл, а купол Саа’Трирра заколебался так, словно его колотили огромными кулаками.

И сверкающая в центре этого ада жемчужина поплыла к хохочущему Гламмгольдригу…

- Ты совершил ошибку, Желудок.

Мысль Саа’Трирра заполнила все мироздание. Накрыла ментальным пологом. Пространство зарябило и стало искажаться, Гламмгольдриг почувствовал дурноту, а сотня кэ-миало разом исторгла убийственные импульсы. Кор’Скатон, Мо’Нахти, Уль’Вакам и Шег’Раа — все четверо выставили экраны, защищая отца и давя мозговым излучением на Гламмгольдрига.

Кому угодно другому это мгновенно сожгло бы разум. Но Гламмгольдриг знал Саа’Трирра десять тысяч лет. Он готовился к этой стычке. И он был Желудком Древнейшего — а Желудку необязательно думать.

Желудку нужно только жрать!

Именно поэтому Саа’Трирр атаковал его исключительно грубым давлением. Большинство остальных обитателей Паргорона не были противниками Мозгу, он мог овладеть любым разумом. Однажды они с Гламмгольдригом уже сражались, уже мерились силами… давно, больше восьми тысяч лет назад. Саа’Трирр тогда не сумел победить в одиночку и призвал подмогу, взял под прямой контроль аж шестнадцать кульминатов — и те едва не убили Желудка.

Но сейчас кульминатов поблизости нет! Никого нет, кроме этих кэ-миало — а их силы Гламмгольдриг тоже не боялся! Все остальные там, убивают друг друга возле Башни Душ… и это просто идеальный момент, чтобы стать владыкой Паргорона!

- МОЗГАМИ УПРАВЛЯЕТ ЖЕЛУДОК, САА’ТРИРР! - проревел Гламмгольдриг.

Два колосса давили друг друга демонической силой. Мир вокруг них рассыпался, обращался в пыль. Фальшивая жемчужина давно испарилась, а вот настоящая… настоящая только ярче светилась, испускала будто безмолвную музыку — и демоны рвали друг друга, борясь за эту музыку.

Огромный мясной вулкан. Пульсирующая серая громада. Гламмгольдриг и Саа’Трирр словно врезались лбами — при том, что их разделяло немалое расстояние. Два самых могущественных существа в Паргороне сцепились не на жизнь, а на смерть — и пока что были на равных.

Пока что. Ярлык Мазекресс стремительно растворялся, она отзывала свой образ. И когда он исчез совсем — это не заняло много времени! - в воздухе раскрылся портал. Из черного провала вылетел упругий хобот, исторг море слизи и вцепился в бок Гламмгольдрига.

С другого конца Чаши Мазекресс немногим могла помочь Саа’Трирру. Ее могущество очень локализовано и имеет преимущественно мирный характер. Но отвесить при нужде хорошую плюху Матерь Демонов могла.

Гламмгольдрига пошатнуло. Он не рассчитывал, что здесь будет Мазекресс. Не предполагал, что та вступится за Саа’Трирра. Вдвоем Мозг и Сердце без труда одолеют Желудок… но Гламмгольдриг приберегал еще один козырь.

- РАСКРОЙСЯ, ПОКРОВ!!! - проревел он.

Свет померк. Центральный Огонь скрылся из виду, когда с Призрачной Тропы сошел Мизхиэрданн. Он простерся над Гламмгольдригом, над Саа’Трирром, над порталом Мазекресс. Накрыл их словно громадным покрывалом — и стал смыкаться.

Но на самого Саа’Трирра Мизхиэрданн не напал. Он принялся поглощать кэ-миало. Притягивать всей поверхностью тела, переваривать, словно хищное растение — летучих насекомых. Во всем Паргороне нет никого громадней Кожи Древнейшего — и сегодня эта тварь вступила в союз с Гламмгольдригом.

Мысли гибнущих детей нарушили