Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

В его тушу ударило будто невидимым молотом. Кошленнахтум даже не соизволил в этот раз щелкнуть пальцами. Он просто смотрел — и взгляд его был пугающ.

- Гламмгольдриг не раскрывал мне своих планов! - заторопился Бекуэрроз. - Да, он хочет ее забрать, да, он хочет ее хранить, но что он хочет с ней сделать, я не зна-а-аю!..

- Когда?

- Я… я… поклянись, что не убьешь меня! Поклянись!

- Клянусь.

- Ам… он упоминал… говорил, что через четырнадцать лет будет…

- Я знаю, - сомкнул пальцы Кошленнахтум. - Десять тысяч лет от Разделения. Это все?

- Все, что я знаю.

- Бесполезная информация.

- Да, я понимаю, но...

Кошленнахтум какое-то время смотрел на Бекуэрроза. Испытующе, не моргая. А потом… потом он раскрыл рот.

- Стой, ты же поклялся!.. - взвизгнул Сплетник, вцепляясь лапами в пол. Те стали липкими, почти вросли в холодный мрамор.

Кошленнахтум в ответ стал втягивать сильнее. Бекуэрроз все-таки был Органом, его не удалось сожрать в один присест — и он даже дал отпор.

Кошленнахтума накрыло волной тишины, абсолютным беззвучием. В голове все поплыло, мысли стали исчезать… но рта он не закрыл. Несколько секунд шло безмолвное противостояние, несколько секунд один демон тянул, а другой давил… а потом раздался тихий хлопок.

Бекуэрроз исчез.

- Я тебя не убил, - пробормотал Кошленнахтум, глядя в сторону.

55199 год до Н.Э, Паргорон, обитель Мазекресс.

Копье Мардзекадана пронзило горло гигантской твари. Кольчатый дракон испустил фонтан крови и издох, заставляя клинок раскаляться, трястись от поглощения могучей души. Повсюду гохерримы резали, рубили и кололи этих новых созданий, новых… сородичей.

Они назывались ногахимами. И с гохерримами, конечно, не были в прямом родстве — но их породила Мазекресс, так что они тоже были плотью Древнейшего. Как все обитатели Паргорона, как все, кто уже десять тысяч лет жил на просторах Чаши.

Хотя этим жить не доведется. Гохерримы перерезали их, пока они были еще малочисленны.

Ногахимы были слишком могучи, им нельзя было дать размножиться. Мазекресс как будто выпустила из чрева целую сотню Кишок — помельче, послабее, но все равно кошмарных… и почти разумных.

Или даже разумных по-настоящему, просто еще слишком юных. Драконы взрослеют долго, а это были именно драконы, хотя и демонические.

- Прикончим и ее? - деловито предложил Эррешидан, когда издохла последняя тварь. - Эту… Матерь Демонов?

Туша Мазекресс хорошо была видна на горизонте. К ней самой гохерримы пока не приближались. Даже сейчас они все еще робели перед Сердцем Древнейшего. В головах будто сидел неписаный запрет, противной казалась сама мысль причинить вред одной из Триумвирата. Ладно бы еще Желудку, но Сердцу…

И однако… пока она жива, гохерримы не будут безраздельно править Паргороном. Особенно теперь, когда она породила кого-то настолько… конкурентоспособного. Проканителься гохерримы век-другой — и ногахимы стали бы реальной проблемой.

Вот что ей мешало сделать их хотя бы неразумными? Были бы превосходные ездовые звери. Мардзекадан поставил ногу на труп мертвого дракона, представил себя на нем верхом, во главе легиона… да, это было бы великолепно.

- Нет, пусть живет, - сказал он. - Будем за ней присматривать. А потом, возможно, сумеем договориться.

- О чем договориться? - не понял Эррешидан.

- Она может порождать новых демонов. Нам это пригодится.

- Зачем?

- У нас есть кони и псы. Но ты не находишь, что не хватает слуг? Легионы состоят только из гохерримов, мы все делаем сами. Сурдиты трусливо сбежали, и нам приходится даже пищу добывать самим. А стоило бы освободить больше времени для совершенствования в военном ремесле.

Мардзекадан повернулся к Мазекресс и гаркнул:

- Слышишь меня… Матерь Демонов?! Мы здесь закончили — и мы тебя не тронем! Но впредь не вздумай ничего выкинуть, а то перебьем не только твоих кутят, но и тебя саму!

Мазекресс хранила гробовое молчание. Вокруг разлагались ее детеныши, и в воздухе еще стояла их боль, их предсмертные крики. Это ведь были не обычные зверодемоны, не очередные безмозглые твари — они уже почти научились говорить, они умнели с каждым годом… а теперь некому даже убрать трупы.

Мазекресс отстраненно подумала, что нужно действительно создать себе слуг. Разумных, но маленьких и слабых, не способных напугать гохерримов. Чтобы хотя бы было кому ее чистить.

И кормить. Десять тысяч лет она получала все необходимое из почвы, вела полурастительное существование, но для активного размножения нужно более разнообразное питание.

Легионы уходили спокойно, не волновались, что Мазекресс пожелает отомстить. Гохерримы теперь чувствовали себя здесь хозяевами. Считали весь Паргорон своей собственностью.

Раньше вокруг обители Мазекресс жили сурдиты. Их королевства вечно ссорились и воевали друг с другом, но Мазекресс все они почитали, приходили за советом и покровительством, приносили подарки.

Но теперь здесь только гохерримы. От этих почтения и подарков не дождешься.

А Мазекресс давно уже не могла перемещаться — слишком разрослась, слишком сроднилась с землей Паргорона. Стала зависима от других демонов — и ее не радовало, что это в основном гохерримы. Это могучий народ, который силой подтвердил свое право на гегемонию, но тем невыносимей их соседство было для остальных.

Именно поэтому Мазекресс внимательно выслушала невысокую старушку в очках, которая вышла из трещины в земле. Лиу Тайн уже не в первый раз ее навещала, и с каждым разом их беседы длились все дольше.

И были продуктивнее. Мазекресс помнила, как впервые заговорила с ларитрой. Тогда это было похоже на разговор со сломанным механизмом. Лиу Тайн будто выдавала случайные слова, не понимала до конца, как строить фразы.

Сейчас… сейчас совсем иное. Ларитры очень изменились после того, как обрели личности, перестали быть просто частями своих колен, девятнадцати дымных клубов.

- Бушуки и гхьетшедарии подписали договоренность, - тихо сказала Лиу Тайн. - Нактархимы заинтересованы. Если у нас будет еще пара лет…

- У вас не будет пары лет, - сказала Мазекресс. -