Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

Свет перед глазами померк. Звуки исчезли. Гламмгольдриг куда-то пропал, Камтстадия тоже исчезла…

...А потом пришла боль.

Вспышка света была ярче всего, что видел в жизни Кошленнахтум. Он ослеп. Его рвануло во все стороны… его просто разорвало на части! Весь мир трясся и ходил ходуном, вся вселенная будто рушилась в бездну!..

А когда Кошленнахтум проморгался, то понял, что смотрит тысячей крошечных глаз разом. Так он смотрел, когда переходил в истинную форму, когда превращался в чудовище, громадный живой куст с сотнями щупалец.

Он… перешел в истинную форму?.. Он не собирался. Как это случилось? Почему?..

Потом Кошленнахтум осознал, что его дворец разрушен до основания, а на обломках копошится Гламмгольдриг.

Темного Господина оглушило. Контузило. Победитель Саа’Трирра, самая убийственная тварь Паргорона ворочалась, словно безногий калека, и жалобно хныкала.

- Камтста… - издал шипящий звук Кошленнахтум. - Камтст… тст...

Ответа не было. Тень исчезла. Кошленнахтум попытался вернуться в обычный облик, снова стать двуногим и двуруким… но у него не вышло. Второе тело… оно тоже исчезло.

Погибло.

Однажды распавшееся воедино уже не собрать.

Чей это голос?.. Кошленнахтум видел сейчас все вокруг себя, но на этой фигуре не мог сосредоточиться. Он переместил щупальца, сфокусировал взгляд в тех глазах, что смотрели в нужном направлении, и наконец разглядел… что это за тварь?..

Тележка?.. тележка с кривым деревом… и отрубленная голова на ветке?.. Кошленнахтум абсолютно точно не видел этого прежде, но почему-то оно было ему смутно знакомо...

Отрубленная голова открыла глаза. Разомкнула рот. Уголки губ изогнулись в печальной улыбке. Нелепая конструкция смотрела на Кошленнахтума с жалостью и сочувствием… ее взгляд был чем-то похож на взгляд отца… матери… Оргротора…

- Кто ты? - прошептал Кошленнахтум.

Бго.

Это прозвучало беззвучно. Снизошло из ниоткуда… и словно отовсюду. Выражение лица не изменилось, на мертвых губах по-прежнему играла печальная улыбка.

А потом они разомкнулись.

- А-а-а-а-а-а-и-и-и-и-а-а-а-а-а-о-о-о!!!

Истошный крик прорезал Паргорон, безжалостно хлеща по ушам. Кошленнахтум завыл и затрясся, его щупальца невольно пронизали почву, он ушел глубже, еще глубже… лишь бы скрыться от этого дикого крика, от этой душераздирающей песни агонии!

А Гламмгольдриг даже не дернулся. Он казался мертвым. Исполинская туша осталась недвижима, пока мимо катилась скрипучая тележка. Этот… Бго двигался ужасно медленно, но каким-то образом он в мгновение ока преодолел огромное расстояние… и безумный крик стих.

- Это… и есть… оно?.. - прошептал Кошленнахтум. - Этого ты хотела… Камтстадия?..

- Нет, - раздался бесплотный голос. - Это… не то. Это… я ошиблась… прости.

Кошленнахтум только усмехнулся. Простить. Простить смерть… у гхьетшедариев две жизни, они умирают дважды… и Кошленнахтум сегодня пережил первую.

Тем временем у стен Башни Душ продолжалось месиво. Еще более страшное, чем битва гохерримов и нактархимов, сражение грозило опустошить весь Паргорон. Истребить пусть не всех, но львиную долю его обитателей.

Ибо силы в этот раз оказались почти равными. Превосходство альянса было безусловным, но не таким уж значительным. Гохерримы слишком хорошо умели сражаться, слишком любили это делать, а кульминаты… кульминаты были кульминатами.

Мазед стонал, в отчаянии разрывая когтями кожу. Он недооценил гохерримов, недооценил этих полоумных вояк! И в то же время переоценил силу своего тайного оружия, своего Банка Душ! Самонадеянно он решил, что собранного за многие века хватит, чтобы стереть гохерримов в порошок… не хватило!.. не хватало!.. Все эти миллионы душ уже сожжены, и гохерримов погибло множество, но ларитры, бушуки и гхьетшедарии тоже гибнут в огромном числе!

Гхьетшедарии утратили одну из первородных. Последнюю из дочерей Оргротора, Исмельду. Ларитр стало на три колена меньше — три из них выпили гохерримские клинки! И сам Мазед тоже потерял… он боялся узнать, скольких из своих детей он сегодня потерял, сколько их погибло в этой проклятой бойне!

В то же время вексиллариев не стало меньше ни на голову. Как будто и впрямь только нактархимы умеют убивать этих ублюдков! Даже кульминаты понесли потери, даже у них сегодня погибли два первородных… последние первородные, не считая Агга и Гегга! Последние из Костей Древнейшего!

- Вперед! - взревел Эррешидан, раскручивая меч. - Клинки, гохерримы!.. Энергию мне!..

Он взлетел, пробежал по воздуху, и с его Кровожада сорвался безумный всполох. Наперерез ступил Аркродарок в своем драконьем облике, огромный гхьетшедарий гаркнул, поглощая жар меча Эррешидана, и словно две молнии, они врезались друг в друга.

В то же время Мардзекадан пробежал по шипастой спине, вонзил копье в толстую шею… о, как закричал Аркродарок!.. старший сын Оргротора дернулся, попытался уйти, телепортироваться, но гохерримы держали крепко! Мардзекадан вогнал копье поглубже, стиснул древко и хищно оскалился.

Сейчас он поглотит душу гхьетшедария!

Одно мгновение. Одного мгновения ему не хватило. Раздался беззвучный… взрыв, все затопило тишиной, а следом… следом раздался крик. Вонзающийся в уши, сверлящий раскаленным сверлом, омывающий мозг чистой болью...

- А-А-А-А-А-А-И-И-И-У-У-И-А-А-А!!!

Битва остановилось. Все разом упали, скорчились. Даже Бекуян затрясся в поднебесье, даже Согерахаб заскреб лапами землю. Агг и Гегг рухнули на колени, зажимая ладонями уши. Рвадакл обмяк и скрючился. Худайшидан дрожащей рукой потянулся к маске…

А потом крик смолк. Рассыпался. Снова все затопило тишиной, и в этой тишине раздался суровый глас:

- Плоть да не убьет Плоть.

И все разом увидели тележку с корявым деревом, на вершине которого торчала мертвая голова. Это существо было крохотным в сравнении даже с гохерримами, не говоря уж о гигантских Согерахабе и Рвадакле, о колоссальных кульминатах, о раздувшейся туче Кхатаркаданна. Но каким-то образом оно сразу же привлекло общее внимание и вызвало подсознательное почтение.

Колеса тележки чуть слышно скрипели по песку. Мазед вытер со лба испарину. Рядом сформировались два дымных клуба, обратившихся старушкой в очках и благообразным старичком.

- Ты узнаешь его? - спросил Све Роаг. - Это тот, кто мне кажется?

- Это символ Древнейшего, - ответила Лиу Тайн. - Саа’Трирр сказал бы больше.

- Саа’Трирра больше нет, - раздался голос Бекуяна. - Саа’Трирр мертв.

Взгляды всех четверых снова устремились