Море и небо лейтенанта русского флота - Александр Витальевич Лоза

заменить его другим лицом. Военный и морской министр А.Ф. Керенский срочно прибыл 17 мая в Севастополь и на некоторое время уладил разгоревшийся конфликт.

Действительно, А.Ф. Керенский к тому времени стал любимцем толпы. Улица в буквальном смысле носила Керенского на руках. От его речей приходили в экстаз, его автомобиль забрасывали цветами. Пребывающему в революционной истерии народу нужен был кумир. И такой кумир в лице истеричного Керенского нашелся. После того как он занял пост военного министра и много ездил по воинским частям, уговаривая солдат продолжать войну, его прозвали «главноуговаривающий». Уговорил он и Севастопольский Военно-исполнительный комитет. Но после отъезда Керенского сумятица и безвластие на Черноморском флоте только усилились. Несмотря ни на что командующий флотом Колчак продолжал регулярно выводить флот в море. Крейсера и миноносцы продолжали минные постановки по блокированию Босфора, но после взрыва наших мин при попытке минировать устье Босфора и гибели 15 матросов и офицеров революционные «братишки» стали отказываться выходить в море. В середине мая на эскадренном миноносце «Жаркий» команда отказалась выйти в море, потому что командир «слишком рискованно управляет миноносцем и часто подвергает опасности людей». Вот она, храбрость революционных «братишек»! «Братишки» были смелы лишь на берегу, а в море ни-ни. Комфлота Колчак приказал спустить на эсминце «Жаркий» флаг, но это только подлило масла в огонь. Требования убрать своих командиров выдвинули команды эсминца «Керчь» и гидротранспорта «Дакия». Начались волнения матросов на броненосце «Три Святителя», линкоре «Синоп» и других кораблях. Комитет эсминца «Жаркий» потребовала списать на берег командира корабля Г.М. Веселаго «за излишнюю храбрость»! Вдумайтесь, шла война, а революционные «братишки» начали, в первую очередь, заботиться о собственной шкуре! Вот тебе и «краса и гордость» революции! Комфлота Колчак вывел миноносец «Жаркий» в резерв, а его командира Г.М. Веселаго перевел на другую должность.

Морская авиация Черноморского флота продолжала выполнять стоящие перед ней боевые задачи. Так, 13 мая 1917 года с сопровождаемого двумя эсминцами гидрокрейсера «Авиатор» взлетели пять гидроаэропланов «М-9» на разведку и проведения бомбометания в районе Синопа. Через два дня из Трапезунда вышел отряд в составе авиатранспортов «Дакия» и «Король Карл» с двумя и одним гидроаэропланами и эсминцев «Смышленый» и «Строгий», с целью нарушения морских перевозок на участке турецкого Анатолийского побережья от бухты Ак-Лиман до порта Тиреболу.

В середине июня 1917 года для «закрытия» Босфора состоялась минно-заградительная операция. Были выставлены минные поля у входа в пролив, и хотя в состав отряда входили гидрокрейсер «Память Меркурия» и гидротранспорт «Король Карл», на этот раз аэропланы на воду не спускались. В это время в другой части Черного моря из Батума вылетел летчик Фоловинский с наблюдателем матросом Пепешко для проведения воздушной разведки. У Карасунда мотор их гидроаэроплана сломался: «Вырвало два цилиндра мотора, и летчик спланировал в море». Летчики спаслись благодаря находчивости и смекалке. Как пишет А. Артемьев в «Морской авиации отечества»: «Из стоек аппарата летчики сделали весла и начали грести к берегу. 15 июня они были замечены с берегового поста, и наше парусное судно доставило аппарат и летчиков в Батум».

«Весна не прошла, и жасмин еще цвел», – как пелось в модной тогда песенке, когда в начале июня Севастополь начало серьезно штормить после появления в городе ответной «делегации» Балтийских моряков с огромным грузом большевистской литературы. Большинство балтийских «делегатов» были переодетыми в матросскую форму профессиональными агитаторами-большевиками, получившими от Я.М. Свердлова приказ-напутствие: «Севастополь должен стать Кронштадтом Юга!» Горлопаны и крикуны в новеньких, со склада бушлатах и форменках привезли свои лозунги: «Долой войну! Пора домой!» Агитаторы «балтийцы» разъезжали по кораблям, произносили зажигательные речи, электризуя экипажи, вели активную пропагандистскую деятельность, провоцируя митинги, массовые выступления на улицах и площадях Севастополя. Звучали призывы отомстить офицерам за суровые приговоры, вынесенные военно-морскими судами двенадцать лет назад – в 1905 году и семь лет назад – в 1912 году участникам матросских бунтов. Офицеры стремительно теряли авторитет, их приказы фактически перестали исполняться. Попытки командующего флотом вице-адмиралом Колчаком восстановить дисциплину встречали противодействие нижних чинов. Обстановка накалилась до предела. И вот, 3 июня 1917 года участники митинга в полуэкипаже потребовали удаления со своих постов командующего флотом А.В. Колчака, начальника штаба М.И. Смирнова и других офицеров.

В этот день из Севастополя в Генштаб была отправлена телеграмма-молния:

«Положение в Севастополе резко ухудшается, вследствие направленной сюда агитации большевизма».

5 июня матросы Черноморского флота арестовали помощника командира Черноморского флотского экипажа полковника К.К. Грубера и нескольких высокопоставленных офицеров, что послужило поводом для обысков и арестов других офицеров. На митинге матросы вынесли постановление о сдаче офицерами холодного и огнестрельного оружия. Началось стихийное разоружение командного состава. 6 июня 1917 года командующий флотом Колчак был вынужден отдать приказ о сдаче оружия офицерами. По данным газеты «Русские ведомости», делегатское собрание флота и гарнизона, проходившее в этот же день, постановило отстранить от должности командующего флотом Колчака и начальника штаба флота Смирнова. Как писали «Русские ведомости»: «Делегатское собрание гарнизона, проходившее 6 июня, постановило отстранить от должности командующего флотом адмирала Колчака и начальника штаба флота капитана первого ранга Смирнова».

На флагманском корабле Черноморского флота «Георгий Победоносец», переименованном в «Свободную Россию», матросы спустили штандарт командующего флотом. В этот же день Колчак направил телеграмму Временному правительству с сообщением о бунте и о своей отставке. Не дожидаясь ответа Временного правительства, А.В. Колчак передал командование флотом контр-адмиралу В.К. Лукину. На следующий день 7 июня пришла телеграмма от Временного правительства:

«Временное правительство… приказывает адмиралу Колчаку и капитану Смирнову, допустившим явный бунт, немедленно выехать в Петроград для личного доклада».

Вечером 7 июня А.В. Колчак и М.И. Смирнов покинули Севастополь, отбыв в Петроград для отчета Временному правительству о положении дел. Лиловые лучи вечернего света прощально ударили в окна вагона. Поезд набирал ход. Солнце садилось прямо в воду, оставляя на ней извилистый красный свет.

– Прощай, Севастополь!

Назад в Севастополь Александр Васильевич Колчак больше не вернется.

Получив по агентурным каналам сведения об оставлении Колчаком должности командующего Черноморским флотом и отъезде его из Севастополя, вблизи наших берегов вновь появился германо-турецкий крейсер «Бреслау», разрушивший на острове Феодониси маяк с радиостанцией и пленивший его гарнизон. Война на Черном море продолжалась…

В июне 1917 года было учреждено Управление Морской авиации и воздухоплавания, на которое возлагались: Разработка вопросов морской обороны, разработка вопросов организации частей и учреждения авиации во флоте и морском ведомстве, рассмотрение и разработка всех технических вопросов, проектов, чертежей, смет и прочего по авиации, производство хозяйственных операций, наблюдение за исполнением заказов, заведывание и руководство школьно-учебным делом, личный состав морской авиации, разработка технических вопросов