Море и небо лейтенанта русского флота - Александр Витальевич Лоза

власти большевиками в Петрограде привело к серьезному размежеванию позиций матросов Черноморского флота и крымских жителей. События в Севастополе, оказавшемся локомотивом социалистической революции, когда Центральный Комитет Черноморского флота («Центрофлот») обратился с приветствием к Петроградскому Военно-Революционному комитету, в котором одобрялся переворот, не нашли отклика в остальных советах в других городах Крыма, в том числе крымско-татарских. Все рабочие и фабричные коллективы Крыма, за исключением рабочих самолетостроительного завода «Анатра» в Симферополе и Севастопольского морского завода, восприняли октябрьский переворот резко отрицательно.

26 октября 1917 года собрание представителей общественных организаций избрало губернский Ревком, переименованный 28 октября в губернский Комитет Спасения Родины и Революции. Ялтинский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов воззвал к рабочим, солдатам и всему населению Крыма воззванием:

«Кучка анархистов-коммунистов во главе с Лениным, Зиновьевым и другими, движимыми непомерным честолюбием и жаждой власти, поддержанная явными и тайными агентами германского штаба…посредством обмана, лжи и предательства увлекла часть Петроградского гарнизона и рабочих на путь вооруженного восстания против революционного правительства и Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов».

Состоявшийся 1 ноября 1917 года Первый Таврический губернский съезд профсоюзов и фабричных комитетов Крыма вынес, как оказалось, пророческую резолюцию:

«Правительство большевиков, созданное путем братоубийства… перед самыми выборами в Учредительное Собрание… неспособно разрешить основные задачи революции, ибо основано на вражде и разногласии внутри самой демократии, не пользуется признанием всей революционной демократии, является правительством одной политической партии и может держаться только террором и насилием».

В начале ноября 1917 года ушел в отставку губернский комиссар Временного правительства Н.Н. Богданов. Обстановка накалилась. 7 ноября украинская Центральная Рада приняла III Универсал, провозгласивший образование Украинской Народной Республики в составе России. При этом в Украинскую республику были включены три северных уезда Таврической губернии (Бердянский, Днепровский и Мелитопольский), а также выражались претензии на Черноморский флот, что вызвало общее возмущение в Крыму. В этот момент усилились националистические настроения крымских татар, решивших сделать ставку на самоопределение Украины и поддержку ее Центральной Рады. Наибольшую активность проявила татарская националистическая партия «Милли фирки».

В Севастополе в здании бывшего Морского собрания 6 ноября 1917 года открылся 1-й Черноморский съезд. Матросы Черноморского флота, проведя 1-й Черноморский флотский съезд, направили В.И. Ленину и Совету Народных Комиссаров обещание поддержки Черноморским флотом. Съезд призвал всех матросов, солдат, рабочих и крестьян Таврической губернии сплотиться вокруг Советов и поддержать их в борьбе с контрреволюцией. Но значительная часть матросов просто не понимали лозунгов большевиков или понимали их в своем уже привычном анархическом ключе. В Севастополе практически ежедневно заседал большевистский революционный трибунал, изображавший видимость революционной законности, но не слишком контролировавший матросскую анархическую вольницу.

В ответ на это в Симферополе 16 ноября 1917 года крымский Губернский революционный комитет созвал Губернский съезд советов, на котором большевистский переворот в Петрограде назвали «преступной авантюрой» и констатировали необходимость передачи всей полноты власти в губернии «Таврическому съезду представителей городских дум, земств, демократических и национальных организаций» или «Демократическому совещанию Тавриды». 20 ноября делегаты от земств, советов и профсоюзов собрались на Таврический съезд и учредили орган управления губернией – Таврический губернский Совет Народных Представителей, куда вошли представители от великороссов, татар, украинцев, евреев, крымчаков, немцев, греков и армян, который имел свои вооруженные силы в виде частей, подчиненных Крымскому революционному штабу из 1-го и 2-го крымско-татарских полков и солдат бывшей императорской армии разных национальностей. Так ко второй половине ноября 1917 года в Крыму сложилось силовое конфронтационное двоевластие. С одной стороны – матросы Черноморского флота, некоторое количество рабочих Севастополя и городские маргиналы – за большевиков, с другой – все многонациональное население полуострова – против большевиков с центром в Симферополе.

После заключения 27 ноября 1917 года перемирия между представителями российско-румынского и германо-болгарско-турецкого командования боевые действия на Черноморском театре полностью прекратились.

Революционные матросы Черноморского флота на своем 1-м Черноморском съезде прияли решение о направлении на Дон вооруженных отрядов моряков для помощи в захвате власти и подавления сопротивления «контрреволюции». Командование флота и офицерский состав были против этого. Сводный революционный отряд из 2500 матросов был послан под Белгород, где его разгромили казаки. Вина за это была возложена на командование отряда – матросы расстреляли лейтенанта А.М. Скаловского, одного из четырех офицеров, входивших в Черноморский революционный отряд. 10 декабря тела восемнадцати погибших в боях матросов были доставлены в Севастополь. Похороны специально превратили в мерзкий фарс – тела убитых положили в открытые гробы, не обмытые, в крови, с зияющими ранами… Толпа матросни, оркестры со всего города и многочисленные городские отбросы общества, общим числом до сорока тысяч человек, таскала эти гробы по всему городу… «Траурная процессия» часто останавливалась на стихийные митинги, на которых толпа ревела, зверела и требовала немедленного избиения «золотопогонников» – офицеров и «вшивой» интеллигенции.

Вскоре после этих диких похорон, 12 декабря 1917 года произошло убийство офицера, на борту миноносца «Фидониси», находившегося в море. Кочегар Коваленко выстрелом в спину убил мичмана Скородинского. Вакханалия убийств прокатилась по всему Севастополю. Матросы требовали отмщения за убитых – «красу и гордость революции». Похороны мичмана Скородинского состоялись 14 декабря. Как свидетельствуют очевидцы: «За гробом через весь город шла процессия примерно в тысячу морских и армейских офицеров, молчаливых, печальных, мрачных. У матросской массы эта смерть не вызвала сочувствия. Процессию сопровождали крики: «Собаке собачья смерть!», «Всем им скоро конец!»

13 декабря 1917 года командующий Черноморским флотом контр-адмирал А.В. Немитц убыл в Петроград, оставив порученный ему флот. Вечером 15 декабря на эсминце «Гаджибей» по распоряжению комиссара Черноморского флота В.В. Роменца были арестованы шесть из семи офицеров корабля, включая командира эсминца капитана 2-го ранга В.М. Пышнова. Арестованных офицеров отказались принять в городской тюрьме, тогда революционные «братишки» просто расстреляли своих офицеров на Малаховом кургане. В ту же ночь там были расстреляны начальник штаба командующего флотом Черного моря контр-адмирал М.И. Каськов, главный командир Севастопольского порта вице-адмирал П.И. Новицкий, начальник школы юнг контр-адмирал А.И. Александров, председатель Севастопольского военно-морского суда генерал-лейтенант Ю.Э. Кетриц, бывший командир линкора «Императрица Мария» капитан 1-го ранга И.С. Кузнецов, командир судна «Орион» А.Ю. Свиньин, старший инженер-механик лейтенант Е.Г. Томачевич, трюмный инженер-механик подпоручик Н.А. Дыбенко, ревизор мичман Иодковский. Всего было убито более тридцати офицеров. События этой страшной ночи позже были описаны в журнале «Барабан»:

«Над офицерами, приговоренными к казни, матросы страшно издевались. Так, например, к смертной казни был приговорен б. (бывший) начальник порта адм. Новицкий, больной старик, с ним от пережитого страха сделался паралич, и он не мог двигаться. Караул же, пришедший конвоировать его на место казни, заставлял его ударами штыков идти, но тот никак