Море и небо лейтенанта русского флота - Александр Витальевич Лоза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Войну никто не отменял. Война продолжалась… Несмотря ни на что, в начале осени 1917 года флот занимался перевозками, обеспечивая Кавказский фронт. Противолодочное охранение вели летчики 5-го дивизиона с воздушных авиационных станций в Сухуме, Батуме, где имелось по четыре гидроаэроплана, а на воздушных постах в Трапезунде и Ризе – по два колесных аэроплана. Флоту срочно требовались новые гидроаэропланы. Командующий Черноморским флотом контр-адмирал Немитц требовал передачи на флот всех изготовленных для Черного моря аэропланов.
Штаб Командующего «Секретно»
Черноморским флотом
Сентябрь 25 дня 1917 г.
Рейд Севастопольский
Потребности черноморской авиации в последнее время перестали удовлетворяться, чем окончательно парализована боевая деятельность. Заказанные и изготовленные аппараты «М-15» переданы в Балтику. В моем распоряжении имеются лишь устаревшие машины в небольшом числе, неспособные удовлетворять хотя бы потребностей только для разведки неприятельского побережья.
Докладываю о сем, прошу распоряжения Вашего, господин Верховный Главнокомандующий, о передачи всего изготовленного для Черного моря по прямому назначению, считая задачи Черноморского флота не менее важными, чем Балтийского и нужды его подлежат удовлетворению в равной мере.
Контр-адмирал Немитц
(РГА ВМФ Ф. 418. Оп. 1. Д. 111. Л. 233)
Черноморский флот готовился к Синопской десантной операции, планировавшейся на октябрь 1917 года. С этой целью провели разведку побережья на участке Инеболу – Синоп – Самсун. В ней участвовали гидрокрейсера «Республиканец», «Авиатор» и «Румыния», с 16 летающими лодками на борту, четыре эсминца и два катера. Оперативное прикрытие обеспечивал линкор «Свободная Россия», крейсер «Память Меркурия» и два эсминца. Понимая сложившуюся обстановку, Ставка решила отменить эту десантную операцию. Как вспоминал о том времени, времени полного хаоса и неразберихи в стране, военный летчик В.М. Ткачев: «Мне казалось, что все рушится и гибнет. В тылу ширилась анархия, фронт разлагался, в пехоте началось массовое дезертирство, исчезли остатки дисциплины в действующей армии. И только авиация все еще продолжала вести борьбу в воздухе с немцами».
Лейтенант С.Я. Ярыгин, пройдя специфическую школу военной подготовки – учеба в Морском Корпусе, служба на кораблях Черноморского флота, служба в морской авиации в годы войны, – был далек от политической жизни страны. Думаю, что я, как автор, за годы исследований изучивший биографию Сергея Яковлевича Ярыгина, с большой долей достоверности могу сказать, что вся его «политика» заключалась в горячей любви к Родине, и ради этой любви он постоянно рисковал жизнью на море и в воздухе, стремясь лишь к одной цели – победе над врагом! В эти осенние дни, охваченный тяжким душевным смятением, летчик лейтенант С. Ярыгин ждал приближения катастрофы. Он видел, что анархия, разложение и дезертирство охватили все воинские части. В голове Сергея царила полная сумятица. Он чувствовал, что все рушится, все летит в пропасть: революция заслоняет от него их с Ольгой счастье, их с Ольгой будущее. Так оно и случилось… О чем-то подобном, о своих чувствах в те дни, позже в своих воспоминаниях напишет летчик Ткачев: «Сомнения раздирали меня. Я не верил, что рабочие и солдатские депутаты справятся с задачами государственной власти. Мне чудилось, что большевики толкают Россию в пропасть…»
Сведения из Петрограда поступали смутные и отрывочные… И вот, 25 октября 1917 года, как гром – телеграмма: «В Петрограде произошел вооруженный переворот. Большевики захватили власть. Временное правительство арестовано».
Похоже, что дата 25 октября 1917 года выбрана была большевиками не случайно. На 26 октября в городе Лодзи была назначена встреча представителей Временного правительства с представителями Австро-Венгрии для переговоров о выходе Австро-Венгрии из войны. Тем самым Россия выигрывала Первую мировую войну, а учитывая, что на ноябрь были назначены выборы в Учредительное Собрание – обстановка в стране в корне менялась. Чтобы не допустить этого, большевики ускорили события. Может быть, именно этим и объясняется знаменитое ленинское выражение о сроках взятия власти: «Вчера – рано, завтра – поздно, надо брать сегодня!»
На следующий день после переворота 26 октября 1917 года на 2-м Всероссийском съезде рабочих, солдатских и крестьянских депутатов большевиками был учрежден «в качестве временного рабочего и крестьянского правительства» Совет Народных Комиссаров РСФСР под председательством В. Ульянова (Ленина).
В связи с установлением власти Советов после свержения Временного правительства «Главковерх» генерал-лейтенант Духонин подчинился распоряжениям Советского правительства. Запланированную на конец октября 1917 года крупную набеговую операцию под кодовым наименованием «Нахимов» на турецкий порт Синоп, подготовка к которой шла полным ходом, 27 октября 1917 года большевики отменили.
События в Крыму развивались стремительно. Уже 26 октября 1917 года, на следующий день после большевистского переворота в Петрограде, Центральный комитет Черноморского флота приветствовал смену власти. Командующий флотом контр-адмирал А.В. Немитц издал приказ о поддержке власти большевистских Советов.
– Допускаю даже республику, – в разговорах с сослуживцами горячился лейтенант Ярыгин. – Но пока республика есть – есть и всегда остается Родина. А Родину я буду защищать до последнего дыхания. И каждый русский осознает это. Только подлецы предают Родину!
Откровенно говоря, после октябрьского переворота большинство пилотов морской авиации, в том числе и лейтенант Ярыгин, надеялись, что «этот бардак» продлится две-три недели, «ну от силы месяц». А потом они смогут, по мере сил, продолжать выполнять свой воинский долг. Несмотря на растущую волну дезертирства и обвальное падение дисциплины среди нижних чинов, многие авиаторы по-прежнему совершали боевые вылеты и бомбили вражеские позиции. Но хаос и развал фронтов продолжали нарастать, и летчикам становилось понятно, что их боевая работа уже никому не нужна. Снабжение авиационных отрядов нарушилось, связь между частями и центром была потеряна. Люди понимали, что они брошены на произвол судьбы. В таких условиях авиаторам оставалось только ждать. Ждать неизвестно чего, защищая себя и свои аэропланы от бесчисленных шаек грабителей и дезертиров.
Все привычное рушилось, сметаемое Потопом большевистского переворота. Потопом, о котором Божественное Провидение предупреждало Россию, явив ей глазами русских летчиков в 1916 году на горе Арарат спасительный Ноев Ковчег. Но кто из живших тогда мог предположить, что сделается с Россией после этого страшного революционного Потопа…
Сообщение о вооруженном захвате
