Правда о Портъ-Артуре Часть I - E. Ножинъ

Критическій моментъ.

Успехъ боя сталъ сомнителенъ.

Нужно было, немедля ни секунды, остановить отступленіе.

Присутствіе духа генерала Кондратенко, личная храбрость и доверіе къ нему солдатъ спасло все.

– Да что вы? ошалели? Вамъ уже послана поддержка, еще идетъ подкрепленіе. Роты ко мне!

Стрелки остановились, сбились въ кучу.

– Роты ко м-н-е-е-е!

Стрелки быстро потянулись назадъ. Задніе кричатъ дальнимъ, очутившимся уже въ долине – назадъ, назадъ!! Те услышали – бегутъ.

Внизу подходила какая-то часть.

Кондратенко узналъ офицера.

– Поручикъ Любимскій, поддержите пока насъ своей командой.

Команда что-то мнется. Не идетъ.

– Живо, живо! Кругомъ, маршъ! Впередъ, ребята, за мной!

Мы подымаемся еще верхами. Пули поютъ чаще. Спешились.

Вереница носилокъ загораживала намъ путь.

– Раненые, спасибо. Поручикъ Любимскій, разсыпьте цепь вправо, занимайте сопку. Роты, за мной!

Мы лезли по круче наверхъ. Сзади шумели роты. Добрались до перевала. Птички-пули запели сильней. Кондратенко остановился и обернулся. Онъ переводилъ духъ. Мы съ трудомъ дышали отъ быстраго подъема по круче.

Глаза Кондратенко сверкали.

Лицо дышало вдохновеніемъ.

– Роты вправо въ цепь! Прячься за камни, за кустики!

Съ редюита насъ заметили – пули непрерывно свистели надъ головами.

Кондратенко стоялъ во весь ростъ въ полуоборотъ къ врагу.

– Стрелки! лучше умереть, чемъ опозорить себя и отступить. Помни, на насъ надеется Царь и Россія. Отступленія нетъ. Все умремъ, а не отступимъ. Ну, молодцы, съ Богомъ – впередъ!

Дружно бросились стрелки въ цепь и залегли за камни – открыли огонь.

– Полковникъ Петруша, вамъ поручаю командованіе этимъ флангомъ. А где пулеметы? уже совершенно спокойно говорилъ генералъ.

– Здесь, ваше превосходительство, ихъ тащатъ.

– Капитанъ Гиммельманъ, я вамъ поручаю устроить ихъ тутъ. Будете обстреливать редюитъ.

Въ это время чуть не 20 человекъ тащили наши громоздкіе, неуклюжіе пулеметы.

Капитанъ Гиммельманъ (саперъ) распоряжался. Начали для пулемета рыть маленькое прикрытіе.

Роты, разсыпавшіяся въ цепь, съ большими усиліями медленно подвигались впередъ. Къ вечеру, поддержанные еще ротами изъ резерва, отогнали японцевъ назадъ, занявъ оставленныя позиціи.

Остановивъ отступленіе, Кондратенко приказалъ вызвать взводъ 57 мм батареи капитана Петренко. Подполковникъ Науменко ушелъ отдать какое-то приказаніе.

– А где Науменко? Ну такъ вы напишите записку – вотъ вамъ книжка. Напишите и пошлите съ ординарцемъ.

Романъ Исидоровичъ подалъ мне свою полевую книжку. Но исполнить приказанія не удалось – подходилъ Науменко.

Приближался полдень. Бой сталъ заметно стихать. Трескъ ружейнаго огня слабелъ.Только князь Чхейдзе и капитанъ Скрыдловъ разделывались еще съ полевыми батареями противника.

Японцы, занявъ большой перевалъ и редюитъ какъ разъ противъ насъ, поддерживали редкій огонь.

Высокая гора почти отрезана. Ее упорно защищаетъ подполковникъ Бутусовъ съ двумя ротами своихъ пограничниковъ.

Присутствіе въ сфере непріятельскаго ружейнаго огня самого начальника дивизіи, его поразительное хладнокровіе, храбрость, граничащая съ геройствомъ, горячее, искреннее слово, обращенное къ дрогнувшимъ было ротамъ, моментально облетевшее по всей живой оборонительной линіи, сразу подняли моральное состояніе людей, утомленныхъ тяжелой сторожевой службой.

Романъ Исидоровичъ, севъ на одномъ изъ уступовъ перевала, защищавшемъ отъ надоедавшихъ, какъ шмели, пуль, спокойно разговаривалъ, отдавая приказанія.

Начальникъ штаба подполковникъ Науменко, опустившись на одно колено, записывалъ отдаваемыя приказанія.

– Евгеній Николаевичъ, повторите полковнику Семенову, чтобы онъ немедленно поддержалъ Бутусова.

– Слушаюсь – и наклоняется надъ записной книжкой.

– Ваше превосходительство, начальникъ отряда полковникъ Семеновъ приказалъ доложить, что подполковнику Бутусову дважды послана поддержка; резервы на исходе – отрапортовалъ вольноопределяющійся Загоровскій.

– Благодарю васъ. Чего это они копаются?

– Ну что, спрашиваю я г. Загоровскаго: какъ вамъ нравится эта музыка пуль?

– А знаете, я все думалъ сначала, что это маленькія птички.

– Вольноопределяющійся Загоровскій, передайте полковнику Семенову, чтобы немедленно сюда былъ высланъ на полныхъ рысяхъ взводъ батареи Петренко.

– Для японцевъ на перевале и редюите будетъ непріятная неожиданность и облегчитъ Бутусова.

Не успелъ генералъ кончить своего предположенія – влетаетъ со стороны Большого перевала конный охотникъ.

– Ваше превосходительство, ихъ высокородіе подполковникъ Бутусовъ приказали доложить, что имъ очень трудно держаться. Японца много лезетъ. Въ упоръ стреляютъ.

– Передай, что поддержка идетъ. Пусть держится до последней крайности. Спасибо за службу!

– Радъ стараться!

– Ну, маршъ, маршъ!

– Слушаюсь.

– Эти пограничники положительно все герои. Какая стойкость! Какая дисциплинировка! Я знаю, Бутусовъ умретъ, но не отойдетъ безъ приказанія. А, а, вотъ и нашъ начальникъ отряда.

Полковникъ Семеновъ, слегка прихрамывая, бодро взбирался на кручу.

– Ваше превосходительство, у меня общій резервъ подходитъ къ концу. Придется делать маленькую перетасовку. Брать тамъ, где атака менее интенсивна.

– Прекрасно, я самъ объ этомъ думалъ, Владимиръ ?едоровичъ. А пограничники то наши!! Не отдаютъ Высокую гору. Посмотрите, что тамъ творится – молодцы, прелесть, гордость наша!

– Да, ваше превосходительство, Бутусовъ безъ приказанія не отойдетъ – это сила!

Мимо насъ безпрестанно проходятъ раненые.

Въ начале спуска, у пригорка, суетится около тяжело раненыхъ нашъ поэтъ артурскій, капитанъ Линдеръ. Онъ весь ушелъ въ перевязку раненыхъ. Его рыжеватые съ проседью баки мелькаютъ то здесь, то тамъ.

– Ой братцы, не тряхни! стонетъ въ носилкахъ изувеченный.

– Ребята, неси осторожней! экіе косолапы! волнуется капитанъ Линдеръ.

Кондратенко среди дела отдачи во все стороны приказаній, здоровается съ более легкими ранеными, благодаритъ, подбодряетъ.

Ведутъ, почти несутъ двое раненаго, ноги болтаются (носилокъ уже не хватило). Вместо стоновъ раненый ругательски ругается.

– Чего ты? спрашиваетъ генералъ.

– Да какъ же, ваше превосходительство? вонъ чортовы сыны винтовку мою забыли. Японцу треклятому оставили.

Кондратенко, улыбаясь, его успокоилъ, что, молъ, винтовку вернутъ.

– Евгеній Николаевичъ, а что же орудія?

– Едутъ, едутъ! закричали со всехъ сторонъ.

Артиллерійскій взводъ въ карьеръ несся по долине, миновалъ уже мостъ.

– Ты куда это идешь, да еще этакимъ пуганымъ зайцемъ смотришь?

Передъ нами стоялъ совсемъ здоровый стрелокъ съ замкомъ пулемета въ рукахъ.

– Откуда братецъ и куда?

– Такъ что мы пулеметной команды, ваше превосходительство, это значитъ тамъ – стрелокъ показалъ рукой въ сторону большого перевала – одинъ пулеметъ разбили, другой – вотъ замокъ тащу. Совсемъ насъ растрепали.

– Ну, я вижу, ты самъ братецъ "растрепался". Возьми несколько человекъ. Полковникъ Петруша, дайте ему 6 человекъ. Тащи целый пулеметъ сюда, онъ намъ здесь пригодится. Ты ведь молодецъ!

– Такъ точно, радъ стараться, ваше превосходительство!

– Съ Богомъ! Еще Георгія, пожалуй, получишь.

– Такъ точно!

Пуганый заяцъ исчезъ – назадъ пошелъ русскій стрелокъ. Внизу загремелъ артиллерійскій взводъ.

– Ну, наконецъ-то! Теперь отлично. Все обстоитъ хорошо. Будемъ тревожить перевалъ, облегчимъ Бутусова.

Вотъ где я убедился, что значитъ истинная доблесть и хладнокровіе.

Все это производило впечатленіе не серьезнаго боя (непрерывный свистъ пуль, кровь и раненые только напоминали), а мирныхъ маневровъ, где я наблюдалъ въ десять разъ больше ерунды, безтолковщины и сумятицы.

Здесь решался бой.

Здесь билъ разумъ всего праваго фланга. Здесь билось его сердце. Каждый изъ присутствовавшихъ понималъ и чувствовалъ это.

– Ваше превосходительство, прикажете поднять орудія? запыхавшись отъ крутого подъема, спрашиваетъ бравый командиръ взвода поручикъ Васильевъ.

– Конечно, да поскорей! Возьмите людей. Полковникъ, вы отправляетесь назадъ. Пожалуйста наблюдайте за нашимъ левымъ флангомъ и своевременно обо всемъ мне сообщайте.

Внизу рота частнаго резерва полковника Петруша. Часть людей поможетъ поднять орудія.-

Быстро подняли орудія, заряды, и не прошло четверти часа, какъ одинъ сухой, резкій выстрелъ за другимъ начали безпокоить перевалъ и редюитъ.

– Ваше превосходительство, докладываетъ начальникъ штаба: нужно спуститься подъ обрывъ. Непріятель найдетъ орудіе и засыплетъ шрапнелью.