Правда о Портъ-Артуре Часть I - E. Ножинъ

Эти орудія исключительно занялись нашими батареями и, очевидно, решили ихъ уничтожить.

Сегодня площадь перелетовъ и недолетовъ значительно сузилась.

Батареи страдали больше.

При первомъ выстреле, начальникъ дивизіи вместе съ полковникомъ Семеновымъ на рысяхъ выехали къ устью Литангоуской долины.

Второй день боя начался.

День солнечный, ясный, покойный.

Луньвантаньская долина и склоны Зеленыхъ горъ, одетыя яркой зеленью, золотятся подъ косыми лучами ранняго солнца.

Идетъ исключительно артиллерійскій бой.

Снаряды съ зловещимъ воемъ несутся черезъ долину.

Здесь не слышно орудійнаго гула противника, но ясно отличаются взрывы его мелинитовыхъ бомбъ.

Каждый взрывъ на этихъ батареяхъ безпокоитъ. Чемъ кончилось?

Слава Богу, на батареяхъ, благодаря умелому управленію г.г. офицерами орудійной прислугой, потери сравнительно ничтожны.

Хладнокровіе офицеровъ и нижнихъ чиновъ поразительное.

Командиръ батареи князь Чхейдзе насмешилъ и офицеровъ и людей.

На батарее жарко, рвутся снаряды, визжатъ осколки. Непрерывная работа немыслима у орудій.

Прислуга, пользуясь паузами, живо зарядитъ орудія. Наведутъ – залпъ – и бегомъ въ блиндажи.

Въ ответъ уже несутся съ все усиливающимся воемъ шестидюймовыя игрушки.

Однимъ изъ взрывовъ засыпало всехъ землей и каменьями. Особенно досталось подполковнику князю Чхейдзе, замарало пескомъ и кровью его всегда белоснежный китель.

Князь сначала остолбенелъ отъ этого душа, а затемъ, очищая себя отъ грязи, съ раздраженіемъ крикнулъ:

– Ну, этого, господа, я не люблю. – Чортъ знаетъ, какое безобразіе!

Эта флегматичность, раздраженіе по поводу испачканнаго кителя насмешили всехъ.

Смерть кругомъ, а онъ грязи "не любитъ".

Итакъ, продолжаю, шла исключительно артиллерійская борьба.

Стрелки, сидя въ своихъ рвахъ, слабо напоминающихъ окопы, безъ всякихъ прикрытій, осыпаемые шрапнельнымъ, бомбовымъ градомъ, терпеливо ожидали начала штурма.

Японцы еще сидели въ своихъ окопахъ – еще не подымались.

Отчетливо видно, что окопы ихъ густо-густо набиты подошедшими за ночь подкрепленіями.

Ружейнаго огня почти совсемъ еще не слышно.

Еще неизвестно, куда направитъ противникъ сегодня свой главный ударъ.

Далеко впереди подтягиваются резервы. То здесь, въ долине, то въ сторону, въ балке, обнажитъ себя какая-нибудь часть.

Наша оборонительная линія (правый флангъ) растянулась почти на 10 верстъ. Левый флангъ на – 15.

По Луньвантаньской долине взадъ и впередъ несутся ординарцы.

Телефонный аппаратъ, поставленный прямо на камни, непрерывно работаетъ.

Начальникъ дивизіи и полковникъ Семеновъ безпрерывно получаютъ донесенія.

Отдаютъ приказанія. То и дело слышится лаконическое: "очередной охотникъ!"

Охотникъ беретъ пакетъ – и следъ пропалъ.

– Поручикъ Сенкевичъ, потрудитесь проехать къ капитану Пальчевскому и лично убедиться въ положеніи вещей на его участке, приказываетъ Семеновъ, быстро просматривая полученное донесеніе.

Для более важныхъ и самостоятельныхъ порученій посылаются офицеры.

Поручикъ Сенкевичъ – образцовый офицеръ, начальникъ конной охотничьей команды 26полка – отвечаетъ: "слушаю-съ", и въ карьеръ несется по долине, засыпаемый шрапнелью.

Японцы усердно посыпаютъ долину шрапнелью. Они предполагаютъ, что тамъ стянуты резервы.

Сколько тысячъ шрапнелей выпустили они за эти два дня!

Около 9 часовъ затрещали винтовки. Началась стрельба пачками.

Противникъ перешелъ въ наступленіе. Орудійный огонь заметно стихаетъ.

Но князь Чхейдзе и Скрыдловъ развили ужасающій по силе огонь.

Вихрь снарядовъ понесся на штурмующихъ.

– Не желалъ бы я быть на месте япошекъ. Ведь это нечто стихійное – говоритъ одинъ изъ молодыхъ офицеровъ.

У всехъ оживленныя лица. Съ напряженнымъ вниманіемъ прислушиваются къ этому вихрю.

Батареи выпустятъ одну очередь, другую – и смолкнутъ. Со стороны противника несется ответный вихрь.

На батареяхъ слышенъ рядъ взрывовъ. Немедленно за ними – нашъ вихрь.

Какъ удивительно умело шло управленіе артиллерійскимъ огнемъ. Примеръ Киньчжоу научилъ многому.

Жаль, что за все время трехдневнаго боя генералъ изъ "стаи славныхъ", начальникъ артиллеріи 3 сибирскаго корпуса, не поинтересовался ознакомиться съ артиллерійской борьбой на правомъ фланге.

Онъ сиделъ на левомъ фланге, прилепившись къ штабу, любуясь лишь издали молодецкой работой вверенной ему артиллеріи.

А ему, георгіевскому кавалеру, наверное, дадутъ или дали уже какой-нибудь серьезный строевой постъ.

Не прошло и часу, какъ ружейный огонь сталъ слегка стихать.

Артиллерія свое дело делала.

Противникъ менее энергиченъ.

Одинъ ужасъ, сколькихъ японскихъ жизней стоилъ этотъ часъ!

Глядя на то, что делали две батареи, я невольно представлялъ себе, что было бы съ японцами, имей мы больше полевыхъ орудій и пришли къ намъ въ Артуръ горной артиллеріи. Японцамъ не скоро бы удалось овладеть Зелеными горами.

– Ваше превосходительство – телефонограмма…

Кондратенко быстро ее пробегаетъ.

– Где начальникъ штаба? Генералъ Стессель вызываетъ меня къ себе. На левомъ фланге сосредоточивается противникъ. Противъ Юпилазы сконцентрировано до 80 орудій. Евгеній Николаевичъ, едемъ.

– Коней, подавай коней! Где начальника дивизіи лошадь?

Черезъ несколько минутъ генералъ-маіоръ Кондратенко съ подполковникомъ Науменко карьеромъ понеслись по Литангоуской долине.

Когда доехали до штаба отряда, пораздумали, ехать ли этой, ближней и хорошей дорогой. Нужно было пролететь площадь, где непрерывно рвались все снаряды перелетовъ, посылаемые князю и Скрыдлову.

Обозныя лошади, денщики, кашевары спрятаны подъ отвесный обрывъ.

Но смелымъ Богъ владеетъ – проскакали благополучно.

Къ 12 часамъ канонада, какъ и вчера, стала постепенно стихать.

Японцы и дома и на войне, даже въ бою, въ своемъ обиходе педантично аккуратны.

Солдаты и офицеры заработали палочками, подкрепляя себя миніатюрной порціей риса.

Только, очевидно, дежурное орудіе нетъ, нетъ да и пуститъ 5 пудовую "блямбу" то къ князю, то къ капитану Скрыдлову.

Японцы подкреплялись. Не скажу, чтобы этимъ занимались наши, сухарями разве – пожалуй. Другихъ, более питательныхъ консервовъ, какъ известно, въ нашей арміи не признается.

Да оно, положимъ, и верно. Въ голодный годъ "мужику" и сухарь покажется деликатесомъ. А такъ какъ большинству на Руси уделъ голодати, то этого "консерва" вполне было достаточно, хотя, конечно, измученнымъ стрелкамъ и пріятно было бы похлебать горяченькаго. Но что же делать, когда доставить кухни на высоту горныхъ позицій своевременно было затруднительно? Положимъ, отвлекаться едой было и небезопасно – вдругъ японцы возобновятъ штурмъ.

Въ техъ частяхъ, где начальники были поэнергичнее, людямъ удавалось какъ-то пообедать. Ну, да ведь не все рождены энергичными. Кроме того, долгій опытъ въ войскахъ успелъ уже доказать, что высшее начальство не любитъ и не поощряетъ "энергіи", если таковая сопровождается честнымъ и добросовестнымъ отношеніемъ къ делу.

Ну, да ведь это старая исторія.

Опять въ штабе страшно волновались по поводу того, что флотъ оказываетъ слабую поддержку сухопутной артиллеріи.

– Я не понимаю, неужели эскадра не можетъ намъ помочь? Вчера пришли, немного и крайне неудачно постреляли и ушли. Положительно непонятно, почему они такъ действуютъ. Ну подошли, открыли бы огонь. Подумайте, какой вредъ они нанесли бы японцамъ. А то покажутся и сейчасъ же назадъ – горячился кто-то изъ штабныхъ.

– Все это хорошо. А вы думаете, легко имъ стрелять по сухопутнымъ позиціямъ? Я не говорю уже про опасности итти по минамъ – они никогда не производили практической стрельбы. Попробуйте-ка съ моря стрелять по суше безъ хорошо организованной корректировки: помните – 1 іюля, что-ли, по нашему расположенію начали жарить. Ведь у нихъ и картъ нетъ. Вчера посланъ на "Отважный" поручикъ Чивчинскій. Онъ имъ указываетъ, куда нужно стрелять.

Нетъ, положеніе ихъ пиковое!

Деятельность флота въ бою 14 іюля выразилась въ следующемъ.

Канонерскія лодки выходили въ море для обстреливанія непріятельскихъ позицій подъ прикрытіемъ 3-хъ крейсеровъ и броненосца "Ретвизанъ".

Огонь поддерживали до 2-хъ часовъ. Во время этого обстреливанія въ 80 кабельтовыхъ, у острова Кеппъ, показались 4 японскихъ броненосца, 3 бронированныхъ крейсера съ "Ниссинъ" и "Кассугой" во главе и 2 канонерскихъ лодки.

Сблизившись на разстояніе выстрела, они немедленно открыли сильный огонь.