Солнце в зените - Виктория Холт

любезность не только к Эдварду, но и ко всем, кто, по его мнению, мог оказаться важным для сохранения мира.

Обнаружилось лишь одно значительное игнорирование, и оно Людовика обеспокоило. Ричард герцог Глостер объявил, что не принимает ни единого из пунктов договора и поэтому на мероприятие не придет. Людовик решил, - необходимо побеседовать с Глостером и проверить, - возможно ли предложить ему нечто, от чего Ричард отказаться не сможет.

Из-за противников мира король Франции испытывал тревогу, пусть даже они не осмеливались выступить открыто, - подобно Глостеру, - и высказать свою точку зрения. Одним из таких стал Луи де Бретейль, капитан из числа выдающихся военачальников английского монарха. Людовику доложили, будто слышали, как он поделился, - мирный договор для Англии - сущий позор. Требовалось заручиться поддержкой подобных людей, - и французский монарх лично с ним встретился и предложил в своей стране высокую должность. Де Бретейль немедленно от этого отказался. Однако, когда Людовик перешел к пожалованию тысячи крон, они сыграли роль фактора непреодолимой силы, и капитан их принял. Отринуть деньги всегда было тяжело, притом, все, чего француз попросил взамен, - труд де Бретейля на благо продолжения мира между двумя государствами.

Но основная доля беспокойства относилась к герцогу Глостеру. Ричард мог оказаться значимой силой в стране, и он продемонстрировал неодобрение более открыто, чем кто-либо еще. Людовик пригласил его на обед. Не на роскошный пир, а на частную трапезу, где король мог поговорить с герцогом, как добрые друзья, и найти, таким образом, некоторое понимание взаимных действий.

Ричард едва ли мог отказаться от подобного предложения, но он отправился на встречу, решив не становиться, в отличие от брата, жертвой подкупа.

Людовик внимательно взглянул на него. 'Крепкий молодой человек', - подумал он, - 'и явно один из тех, кто верен принципам. Юноша всегда предан брату, даже когда не одобряет действий Эдварда. Англичанину повезло, что он сумел внушить подобную самоотверженность'.

Король Франции задал Ричарду вопросы о его жизни в Миддлхэме, поинтересовался супругой и маленьким сыном, после чего должным образом перешел к главной теме их свидания. Людовик наслаждался столь прекрасными отношениями с английским монархом и был счастлив, что они урегулировали свои разногласия, не потеряв ни одной человеческой жизни. Война приносит беды тысячам, и, если ее получается избежать, это уже предмет для радости. Француз уверен, - общий долг состоит в том, дабы сделать все возможное для поддержания мира между двумя государствами.

Ричард согласился с желательностью мира...но подчеркнул, - мира почетного.

'Действительно, вы правы', - произнес Людовик. 'Ваш брат дальновиден, мой господин. Ему известно, как заключать выгодные сделки. Но мне хотелось бы показать вам несколько чрезвычайно замечательных коней, которых недавно доставили в мои конюшни. Смею думать, они являются лучшими чуть ли не в целом мире. А что бы сказали по поводу вот этого блюда? Его можно причислить к красивейшим во всей Франции. Мой господин, я намерен просить вас принять от меня дары...Блюдо, подобное увиденному вами, и нескольких из новых чудесных коней, привезенных ко мне в конюшни'.

Ричард не стал прибегать к тонкости Эдварда. Он сразу перешел к делу.

'Если они подразумеваются в качестве взятки, чтобы привлечь меня к вашей точке зрения, если, приняв их, я буду вынужден объявить о согласии и признании правоты моего брата...'

'Мой господин, мой господин, как вы можете так обо мне думать. Эти дары предназначены почетному гостю. Я ничего не прошу взамен'.

Правила поведения требовали, чтобы Ричард принял блюдо и коней. Способ их вручения не оставлял путей для отступления, но герцог Глостер ясно дал понять, - он не одобряет договор и никогда публично его не поддержит.

'Подобный человек нуждается во внимательном присмотре', - подумал Людовик. 'Люди с высокими моральными стандартами крайне опасны'.

Ричард ушел довольно печальным. Он никогда не станет кататься на данных конях, как и использовать блюдо. Делая это, герцог мог погрузиться в негативные размышления. Но не о Людовике, а о собственном брате.

Ричард всегда с ясностью вспоминал дни их детства, те краткие посещения Эдварда, как тот снисходил к младшим, поражая своей ослепительной красотой, его смех, его явную любовь к ним. Эти дни были самыми выдающимися в жизни Ричарда. Когда возникли проблемы, и мальчика вместе с Джорджем и Маргарет отослали укрыться в лондонском доме Пастонов, Эдвард приходил к ним каждый день - увидеть и напомнить о судьбах династии Йорков, которые, пусть временно и находились в упадке, скоро готовились подняться, и тогда дети могли опять встретиться со своими родителями.

Ричард настолько полно подпал под обаяние Эдварда, что никогда не пытался от него освободиться и знал, - он даже не станет этого делать. Правда позднее на небе появились тучи, и они затмили блеск солнца. Образ героя дал трещину. Тот остался таким же сильным, как и раньше, вероятно, даже, благодаря образовавшейся трещине, прибавил в мощи. Но Ричард уже отчасти скинул с глаз волшебную вуаль. Не то чтобы его любовь изменилась. Верность будет с герцогом до самого момента ухода из мира. Он будет поддерживать Эдварда вне зависимости от деяний короля, однако, последнее событие стало для него определенным знаком. Ричард категорически отказался подписывать договор, но монарх и не старался его принудить. Уважение взглядов брата вообще являлось для Эдварда характерной чертой.

Когда Ричард уже приготовился отправиться на север, король прояснил, - разница в их мнениях на проблему никак не повлияет на человеческие и братские взаимоотношения. Эдвард объяснил, - с его подачи они завершили поход, став еще богаче, вдобавок, не пролив ни капли крови. Англии выпала честь испугать французского владыку и заставить того со многим расстаться. Поэтому Эдвард и стал гораздо состоятельнее. Как и большинство его друзей.

'Ты знаешь, что Гастингсу теперь начисляется ежегодная французская пенсия в размере двух тысяч крон?'

'Потому что он - ваш близкий друг. И от него ждут работы на благо Франции'.

'Как и от меня, дорогой братец. Да здесь и нет никакого вреда. Одно лишь добро нашей стране. Французские деньги пойдут государству, при этом, чтобы их приобрести не пролилось ни капли английской крови'.

'Тем не менее, вы и ваши друзья извлекли из произошедшего несомненную выгоду', - заметил Ричард. 'Но