Мандаринка на Новый год - Дарья Александровна Волкова

в твоем телефоне! И обзвонить их всех и рассказать, какой ты на самом деле великолепный любовник. Где там твой телефон?

– Э-э-э… – Он выглядит озадаченным. А потом вдруг начинает хохотать.

– Чего ты ржёшь?

– Боже мой, – Ник всё еще давится от смеха. – Люба, это просто смешно!

– Что именно?

– Твоя ревность. Если кто и может из нас двоих ревновать, то я.

– Почему это?

– Потому что ты – это ты. На тебя мужики на улице шеи сворачивают.

– Ты преувеличиваешь.

– Не имею такой привычки. Ты у меня принцесса. А я обыкновенный.

– Обыкновенный свинопас?

– Ерунду не говори.

– Это ты говоришь ерунду. Между прочим, на тебя девчонки очень даже заглядываются.

– Да? Ты так считаешь?

– Нет! Я пошутила. Никому ты не нужен, Самойлов! Кроме меня на тебя никто не посмотрит!

Он засмеялся, а потом прижал ее к себе.

– А мне больше никто и не нужен.

* * *

– Слушай, я в аптеке сегодня покупала презервативы…

– Умница.

– Я не о том. На меня продавщица с такой завистью посмотрела, когда я попросила Durex XL. И мне пришло в голову… А вот ты когда сам покупаешь…

– Что?

– Прекрати так ухмыляться! Сознавайся, часто знакомился с девушками в аптеках?

– Ну, бывало пару раз. Один раз девушка-фармацевт… хм… впечатлилась моей покупкой, еще как-то в очереди просто за мной стояла девушка, потом сразу за мной на улицу вышла.

– Значит, пару раз?

– Ну, может, пару-тройку.

– Всё, с сегодняшнего дня презервативы покупаю только я!

– Как скажешь, милая.

* * *

Неделя выдалась сумасшедшая, но она закончилось, сегодня пятница, и Ник вполне живой приехал с работы. И даже раньше Любы. И даже купил бутылку шампанского.

Она какая-то скованная в его руках – он чувствует это сразу.

– Что такое? Устала?

– Да, немного. – Люба отвела взгляд.

– Люба… – предупреждающе попросил он. – Не надо. Если что-то не так – говори прямо. Ты же знаешь, я никогда сам не догадаюсь.

– Всё в порядке, правда.

– Если ты говоришь, что всё в порядке – я буду себя вести так, будто всё в порядке! Хотя я точно вижу – что-то не так!

– Хорошо! Я… мы… мне… в последние пару раз… – Решимости ее хватает ненадолго, и она замолкает.

– Вон оно что… – Ник вздохнул. – Ты права. Прости. Я сплоховал в последние два раза.

– Вовсе нет.

– Вовсе да. Люб, прости меня. Просто секс – это самое лучшее средство сбросить нервное напряжение и…

– Вот и у меня было такое чувство, что меня используют как… тренажёр, – произносит она совсем тихо.

– Могла бы сказать сразу!

– Трудно разговаривать со спящим человеком.

Он покраснел чуть-чуть, но на рыжих это заметно сразу. Отвёл взгляд в сторону. А потом решительно отрубил:

– Ты меня разбаловала. И это надо срочно исправлять! Раздевайся.

– Не буду.

– Поверь мне, в одежде ванну принимать не очень удобно.

* * *

– Ты сколько пены добавил?

– Не знаю. Треть, наверное. Много?

– Много, – засмеялась Люба.

– Учту на будущее. Потрогай воду. Нормальная?

– Да, отлично.

– Тогда залезай.

– Эй, ты зачем выключил свет?

Он вернулся через пару минут. Принёс свечи, потом ушёл еще раз, вернулся уже с бокалами и шампанским.

– Откуда?

– Из магазина, – Ник пожал плечами.

Пламя свечей отражается от плитки и в пузырьках пены. С мягким звуком пробка покидает горлышко.

– Ты тоже будешь шампанское?

– Чуть-чуть. За компанию.

Ник сидит, скрестив ноги по-турецки на полу. Что-то рассказывает, веселит ее.

– Слушай, Люб, а почему пахнет шоколадом?

– Потому что пена шоколадная.

– Серьёзно?

– Коля, не ешь пену!

– Не буду. – Он сморщился. – Сплошной обман. Пахнет шоколадом, а на вкус – гадость.

– Ты невозможный тип, Самойлов! Перестань лизать пену, кому сказано!

– А вдруг я не распробовал…

Тёплая вода, полутьма, алкоголь в крови. Веки тяжелеют сами собой.

– Знаешь, если ты планировал меня соблазнить, то добился прямо противоположного эффекта. Сейчас отключусь.

– Не-не, это не вариант. Погоди отключаться пару минут.

Ник возвратился с большим полотенцем, слегка промокнул ее от пены и взял на руки, как маленькую. А на кровати перевернул на живот, убрал полотенце и… С губ Любы срывается стон.

– Да-а-а… Ты волшебник…

– Я не волшебник, я только учусь. – Он аккуратно разминает ей спину. – Это не настоящий массаж, а баловство. Настоящий я не умею.

– Мне очень нравится.

– Ну и славно.

В итоге она почти уснула. Уже в полудрёме почувствовала, как он напоследок погладил спину, укрыл одеялом. Встал, вышел из комнаты. И не вернулся. И вместо того, чтобы заснуть, она заплакала. Сначала тихо, потом начала хлюпать.

– Люба, что случилось? – Ник вернулся из кухни, присел перед кроватью. – Любава… Ты плачешь?! В чём дело? Я думал, ты заснула.

– Ты такой… такой заботливый…

Он уткнулся лбом в матрас рядом с подушкой.

– Знаешь, я удивляюсь. Как мужики в первый год после женитьбы не седеют от такой жизни и таких приколов. Ты плачешь, потому что я проявил заботу о тебе?

– Ну… можешь считать, что у меня ПМС.

– Неправда. У тебя только середина цикла.

– Коля! Бессовестный. У меня никакой личной жизни, – шмыгнула она носом.

– Любава, подвинься. – Ник устроился рядом, на краешке, обнял ее поверх одеяла. – Люб, мне ужасно стыдно. Что просто малейшие знаки внимания с моей стороны ты так воспринимаешь. Я, видимо, совсем животное. И ты меня разбаловала.

Она промолчала.

– Ты пинай меня, Люб, если что. Не стесняйся. Я очень хочу, чтобы тебе со мной было хорошо. Важнее тебя у меня ничего и никого нет.

– Я важнее… всего? Важнее родителей? Важнее твоей работы?

– Даже обидно, что ты так спрашиваешь. Ты. Важнее. Всего.

Она вздохнула и подвинулась ближе, чтобы уткнуться лицом в шею.

– Но я надеюсь, ты не попросишь меня сменить работу. Потому что ничего другого я не умею.

– Не попрошу. Коль… расскажи мне сказку.

– Хорошо. Слушай… – Он помолчал немного. – Жил-был на свете рыжий мальчик. И был он, как водится, дураком.

– Самокритично.

– Ты слушай дальше. Знаешь, говорят дуракам и рыжим везёт. Вот и ему повезло. Очень сильно повезло.

Глава двадцать первая,

в которой герои в конце концов женятся

– Мандаринка, ты дома?

– Нет, – откликается Ник из кухни.

Люба заглядывает туда.

– Как нет?

– Вот так. – Он отправляет в рот остаток бутерброда, допивает кофе. – Убегаю.

– Ах, да, – Люба привалилась к косяку. – У вас же сегодня мальчишник. Со стриптизёршами. Ах, бесстыжий…

– Люба! Ты же знаешь, это идея Дэна! И я тебя просил – позвони ему. И скажи, что ты меня не отпускаешь!

Люба не