Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв. - Евгений Спицын

Дальнейшая судьба киевского престола скудно освещена в источниках. Исходя из косвенных данных, можно предположить, что до начала 1290-х гг. киевскими князьями были преемники Александра Невского на великокняжеском столе, который находился под патронатом темника Ногая, правителя западной части Золотой Орды, которая фактически отпала от ордынских ханов, правивших в Сарае. В 1294 г., после того как великокняжеский ярлык получил приверженец ордынского хана Тохты Андрей Александрович, его соперник Ногай не пустил в подконтрольный ему Киев наместников великого князя, и он на время оказался под властью представителей путивльской ветви черниговского княжеского дома. Тогда же Киев окончательно утратил роль митрополичьей резиденции, поскольку в 1299 г. «митрополитъ Максимъ, не терпя татарьского насилья, оставя митрополью и збежа из Киева и весь Киевъ розбежался, и митрополитъ иде ко Бряньску и оттоле в Суждальскую землю».

Первое прямое достоверное известие о новом киевском князе относится только к 1331 г., однако его имя так и осталось неизвестным, поскольку все попытки ряда современных украинских историков (Ф. Шабульдо, Л. Войтович) увидеть в нем либо Федора Святославича, либо Федора Гедиминовича, либо Станислава Ивановича, либо каких-то других мифических персонажей, уж очень неубедительны. Также не вполне понятно, когда Киевское княжество было окончательно подчинено Литве. Украинские историки (Ф. Шабульдо, Г. Ивакин, Л. Войтович) по вполне понятным причинам связывают это событие с поражением киевского князя Святослава Ивановича в битве с князем Гедимином на реке Ирпень в 1324 г. Но большинство историков (В. Антонович, А. Горский) считает, что это произошло сразу после победы великого литовского князя Ольгерда над татарами, которую он одержал в битве при Синих Водах в 1362 г. Именно тогда на киевский престол сел один из его старших сыновей — Владимир Ольгердович (1362―1398), потомками которого стали представители двух известных княжеских династий Слуцких и Бельских.

После монгольского нашествия территория соседнего Переяславского княжества, которое находилось на самых южных рубежах Половецкой степи, перешла под непосредственную власть Сарая, поэтому тамошний князь Святослав, сын Всеволода Большое Гнездо, сразу отъехал с родового стола Мономашичей в Северо-Восточную Русь. Каких-либо известий о других русских князьях, правивших на здешнем столе, в источниках нет, поэтому, вероятнее всего, им управляли ханские баскаки. Так продолжалось до тех пор, пока литовский князь Ольгерд не присоединил эти территории к Великому княжеству Литовскому в 1362 г.

В Черниговской земле после нашествия монголов резко усиливается политическое дробление и происходит закрепление новых княжеских столов за разными ветвями Ольговичей. В частности, на северо-востоке возникают Новосильское, Карачевское и Тарусское княжества, на юго-востоке к ранее существовавшим Курскому и Рыльскому княжествам добавляются Воргольское и Липовичское княжества, а в северо-западной, лесной части, более защищенной от татарских набегов, возникает Брянское княжество. Именно сюда, в Брянск, в 1260-х гг. переместился политический центр Черниговской земли и на престоле закрепились здешний князь Роман Михайлович (1263—1288), а затем его сын Олег Романович (1288—1307). Сюда же в 1299 г. перебрался и киевский митрополит Максим. Однако возможность интеграции всех княжеств Юго-Восточной Руси под эгидой Брянска была вскоре утрачена.

Как считают многие историки (А. Насонов, А. Кузьмин, А. Горский), вероятнее всего, главную роль здесь сыграло то обстоятельство, что брянские князья входили в коалицию русских князей, которые ориентировались на темника Ногая. Но в 1300 г. мятежный темник был убит и его победитель ордынский хан Тохта передал Брянск во владение смоленского князя Александра Глебовича (1297—1313), а Чернигов отдал лояльному козельскому князю Святославу Мстиславичу (1300—1310). Княжеский стол в Чернигове так и не закрепился ни за одной из ветвей Ольговичей, а в 1356 г. большая часть черниговских земель также отошла во владения великого литовского князя. В северо-восточной части черниговских земель сохранились удельные княжества Рюриковичей, где впоследствии сформировались знаменитые русские княжеские династии Мезецких, Оболенских, Волконских, Долгоруковых, Барятинских, Воротынских, Болховских, Мосальских, Горчаковых, Репниных, Щербатовых и других.

В Юго-Западной Руси в результате объединения Галицкой и Волынской земель под властью великого князя Даниила Романовича (1238―1264) сформировалось сильное государственное образование, сумевшее избежать сколь-нибудь значительного политического дробления. Первоначально князь Даниил, как и другие русские князья, признал власть Батыя. Но в 1252 г., отразив нашествие Куремсы, он отложился от Орды, а уже в 1254 г., рассчитывая получить реальную помощь у католической Европы, принял из рук римского папы Иннокентия IV королевский титул. Однако европейские монархи вкупе с римским архипастырем, как всегда, надули князя Даниила и после нового нашествия темника Бурундая в 1259 г. ему опять пришлось признать зависимость от Орды.

После смерти Даниила старшинство в династии перешло к его младшему брату Васильку (1238—1269), который продолжил княжить во Владимире. Стольный Галич достался его старшему сыну Льву Даниловичу (1264—1301). После смерти Василька Романовича его обширные волынские владения унаследовал старший сын Владимир Василькович (1269―1289), который вместе со своим кузеном, князем Львом в 1270―1280-х гг. постоянно воевал с венграми, ляхами и ятвягами. После смерти Владимира князь Лев утвердился на его престоле и до конца своих дней единолично правил огромной территорией всей Галицко-Волынской Руси.

После смерти Льва галицко-волынский престол перешел к его старшему сыну Юрию Львовичу (1301―1308), который в 1303 г. добился от Константинопольского патриарха признания отдельной Малорусской митрополии, поскольку киевский митрополит Максим уже давно перебрался в Северо-Восточную Русь. Канонически эта митрополия по-прежнему подчинялась митрополиту Киевскому и всея Руси, резиденцией которого был сначала Владимир, а затем Москва. В 1305 г. князь Юрий, подобно своему деду, принял титул «короля Малой Руси». Причем, заметим, именно «Малой Руси», а не «Украины», как пытаются представить современные кандидаты украинских наук. Именно отсюда проистекало и само название той части русского народа — малороссы, которые проживали на территории Галицкой и Киевской Руси.

После его смерти Галицко-Волынское княжество перешло в совместное владение его двух сыновей Андрея Юрьевича и Льва Юрьевича, которые, опираясь на тевтонских рыцарей и мазовецких князей, начали борьбу против Золотой Орды и Литвы, которая закончилась их гибелью в 1323 г. Польские хронисты утверждали, что их наследником на княжеском престоле стал князь Владимир Львович (1323―1325), который был последним представителем Романовичей в Юго-Западной Руси, однако русские летописи факт правления этого князя не подтверждают.

После прекращения династии Рюриковичей королем «Малой Руси» стал сын мазовецкого князя Тройдена Юрий II Болеслав (1323―1340), который восстановил отношения с ордынским ханом Узбеком и признал зависимость от Орды. Поддерживая мир с Литвой и Тевтонским орденом, он одновременно испортил отношения с Венгрией и Польшей, и в 1337 г. совместно с монголами ходил походом на Краков. Смерть Юрия II положила конец независимости Галицко-Волынского княжества и завершилась его разделом между соседями. На Волыни правящим князем был признан сын великого литовского князя Гедимина Любарт (1340―1383), а в Галиции его наместником стал знатный боярин Дмитрий Детько (1340―1349). После его смерти польский король Казимир III Великий (1333—1370) захватил галицкие земли и начал войну с литовцами за Волынь, которая завершилась только в 1392 г. Итогом этой войны стало вхождение Галиции и Холма в состав Польского Королевства, а Волыни — в состав Великого княжества Литовского и Русского. Поэтому жалкие потуги нынешних украинских самостийников представить Галицко-Волынскую Русь в качестве второй колыбели украинской государственности не выдерживают никакой критики, поскольку эта государственность полностью растворилась на территории более мощных соседних государств.

Вопрос о том, почему именно Северо-Восточная Русь стала центром собирания русских земель, долгое время затмевала более частная проблема причин возвышения Москвы.  Именно эта проблема является ключевой. Конечно, эти причины носили вполне объективный характер, а не были злым умыслом «клятых москалей», поскольку:

1) В отличие от черниговских, смоленских и галицко-волынских князей, князья Северо-Восточной Руси почти не участвовали в разорительной междоусобной войне 1230-х гг., унесшей жизни многих русских князей, бояр и дружинников.