Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв. - Евгений Спицын

После смерти Александра Невского все его сыновья — Василий, Дмитрий, Андрей и Даниил были еще очень молоды и несмышлены, поэтому хан Берке передал ярлык на великое княжение его младшему брату, тверскому князю Ярославу Ярославичу (1264―1271). Именно при нем ханский престол в Сарае занял другой внук Чингисхана Менгу-Тимур (1266―1282), при котором «Улу Улус» окончательно отпал от Каракорума и стал суверенным государством. Каков был характер отношений Сарая с покоренными русскими землями в тот период, не вполне ясно, поскольку одни летописные своды говорят, что «бысть ослаба на Руси от насилия татарского», а Русской православной церкви была дана первая «тарханная грамота», освобождавшая ее от уплаты «черного бора» в Сарай. Другие летописные своды повествуют о том, что именно при хане Менгу произошел расцвет прежней системы управления, а монгольские вооруженные отряды, сопровождавшие баскаков, стали исправно выполнять несвойственные им полицейские функции.

Великий князь Ярослав Ярославич был на редкость далек от решения как текущих проблем, так и понимания важнейших перспективных задач. Уже в 1270 г. у него возник острый конфликт с новгородцами, которые, собравшись на вече, заявили ему: «не можем терпеть твоего насилия, поиде, княже, от нас добром, а мы себе князя добудем». Ярослав отправил к новгородцам своего старшего сына Святослава, соглашаясь «исправиться на всей воле новгородской», однако строптивые новгородцы были непреклонны и вновь заявили ему: «княже, не хощем тебя, иди от нас добром, аще ли не тако, то прогоним тебя и не хотящу ти».

Получив столь однозначный ответ, Ярослав направил в Сарай своих доверенных лиц, которые обвинили новгородцев в том, что они не блюдут великого князя, не дают «выхода» в Орду, а на великого хана возводят хулу. Естественно, этот донос возмутил Менгу, который приступил к подготовке нового похода на Русь. Ситуацию смог разрядить костромской князь Василий Ярославич, который отъехал в Сарай и убедил великого хана, что конфликт с новгородцами возник исключительно по вине его старшего брата. В самой Орде произошел фактический раскол, поскольку влиятельный темник Ногай, правивший в ее западных улусах, отложился от Сарая и стал умело играть на противоречиях разных политических элит как в самой Орде, так и в покоренных русских землях. Ряд удельных князей юго-востока и северо-востока Руси именно его признали своим сюзереном.

В 1271 г. великий князь Ярослав Ярославич скончался «идя из Орды», и ярлык на великое княжение получил его младший брат Василий Ярославич (1272―1276), у которого также возник острый конфликт с новгородским князем Дмитрием Александровичем. Вначале стороны попытались разрешить его миром, однако сделать этого не удалось. Тогда в 1272―1273 гг. вкупе с тверским князем Святославом Ярославичем и «ханскими татарами» великий князь дважды ходил походами на новгородские пятины, где русско-ордынская рать подвергла тотальному грабежу Волок, Бежецк и Вологду. Лишь после этого погрома новгородцы склонили голову перед великим князем и признали его права на новгородский престол.

В 1275 г. монголы провели новую перепись русских земель. В одном из летописных сводов содержались довольно точные сведения о размерах той дани, которую платили русские земли в Сарай: «Князь великий Василей поиде во Орду к хану. Егда прииде князь великий во Орду и принесе дань урочную со всея земли по полугривне с сохи, а в сохе числиша два мужи работнии, и дары многи, и выход особ, и хан прият его с честию, но рече: “ясак мал есть, а люди многи в земли твоей, почто не от всех даеши”. Князь же великий отъимаяся числом баскаков прежних. И хан повеле послати новые численики во всю землю Русскую с великими грады, да не утаят люди».

Вскоре после посещения Орды Василий Ярославич тоже скоропостижно скончался и его преемником на великокняжеском престоле стал его недавний соперник — князь-изгой Дмитрий Александрович (1276—1281), который возвратил себе и новгородский престол. Начало его великого княжения не предвещало серьезных угроз, однако уже через пять лет вспыхнула новая кровавая усобица, которая имела крайне тяжелые последствия для всех русских земель. В 1281 г. его младший брат, городецкий князь Андрей Александрович отправился в Сарай, «ища себе княжения великого под братом своим старейшим». Одарив престарелого хана Менгу богатыми дарами, он добился желаемого ярлыка и вместе с татарской ратью двинулся на Русь. Пока князь Андрей на границах Руси сзывал под свои стяги других русских князей, монгольские рати Кавдыгая и Алчедая пошли на Муром, Владимир, Юрьев, Суздаль и Переяславль, где «все пусто сътвориша и пограбиша люди, мужи и жены, и дети, и младенци, имение все то пограбиша и поведоша в полон». В этой ситуации великий князь Дмитрий со своим двором и малой дружиной бежал в новгородские земли и остановился в Копорье, готовясь при случае бежать за море. Вскоре он изменил свои планы и ушел на юг, к хану Ногаю, который давно находился во враждебных отношениях с Сараем. Тем временем монголы продолжили тотальный грабеж русских земель под Ростовом, Тверью и Торжком, где «испустошиша и городы, и волости, и села, и погосты, и манастыри, и церкви пограбиша». В результате учиненного погрома князь Андрей сумел утвердиться во Владимире, однако старший брат не признал его прав на великокняжеский престол и продолжил борьбу с ним. В 1283 г., получив военную поддержку от Ногая, Дмитрий возвратился на владимирский престол, а Андрей ушел обратно в Городец.

Второй период правления великого князя Дмитрия Александровича (1283—1294) хронологически совпал с новым раундом борьбы за власть, но уже в самом Сарае, который в русских летописях получил очень емкое и звучное название — «замятня». Эта острая борьба за ханский престол шла почти восемь лет, пока на нем при активной поддержке Ногая не утвердился хан Тохта (1290―1312) и в Орде де-факто было закреплено реальное двоевластие.

В 1293 г. городецкий князь отправился в Сарай и, как повествует безымянный летописец, «би чоломъ Андреи князь цесареви съ иными князи на Дмитрия князя с жалобами, и отпусти цесарь брата своего Дуденя съ множеством рати на Дмитриа. О, много бяше пакости крестияномъ безвинныя городы поимаша: Володимерь, Москву, Дмитровъ, Волокъ и иныи грады, положиша всю землю пусту, а Дмитрии во Пьсковъ вбежа». Разгром, учиненный татарами, по своим масштабам был сродни страшному нашествию Батыя, поэтому авторитет новоиспеченного великого князя был серьезно подорван во всех русских землях, в том числе среди многих удельных князей и влиятельных церковных иерархов. Поэтому вскоре после «Дюденевой рати» князь Андрей «приде в Торжекъ» и смиристася с братомъ» Дмитрием», однако в следующем году он скоропостижно скончался и ярлык на великое княжение был вновь отдан Андрею.

Весь период своего княжения Андрей Александрович (1294—1304) постоянно враждовал с другими русскими князьями. Наиболее острый конфликт между ними возник в 1296—1297 гг., когда на княжеском съезде во Владимире против него выступила сплоченная коалиция удельных князей во главе с московским князем Даниилом Александровичем, переяславским князем Иваном Дмитриевичем и тверским князем Михаилом Ярославичем. Распри на этом съезде оказались столь сильны, что обе стороны готовы были вновь взяться за оружие и призвать на помощь татар. До нового татарского погрома дело не дошло, и они смогли договориться. В чем состоял достигнутый компромисс, не вполне ясно, поскольку в летописных сводах информации на сей счет нет. Но ряд известных историков (А. Насонов, А. Горский) предположил, что основой этого компромисса стало сохранение за этими князьями права самостоятельного сбора дани, которое они получили от хана Ногая, почитая его своим законным сюзереном.

Нашествие Батыя не уничтожило основные элементы государственности в Южной и Юго-Западной Руси, и княжества-земли, существовавшие здесь, сохранялись относительно долгое время, от пятидесяти (Полоцкое княжество) до ста пятидесяти (Смоленское княжество) лет. Но практически все эти земли оказались под властью Золотой Орды. Как известно, еще в 1243 г. хан Батый передал ярлык на великое княжение владимирскому князю Ярославу Всеволодовичу, который был признан «старейшим» князем на Руси. Зримым выражением этого «старейшинства» стало обладание и древней столицей Руси, где «обдержащу Кыевъ Ярославу бояриномъ своимъ Еиковичемь Дмитромъ». Киев де-юре еще оставался главным политическим центром Руси, однако сам великий князь, посадив туда наместника, постоянно находился во Владимире, который гораздо меньше пострадал от ужасов монгольского нашествия. В 1249 г. после смерти Ярослава его старший сын Александр Невский получил в Каракоруме новый ханский ярлык на «Кыевъ и всю Русскую землю», но по возвращении на Русь он уехал на новгородский престол, а в «стольный» Киев, как и покойный отец, посадил своего наместника.