Источник душ - Вадим Кленин

Но этого не потребовалось. Я вспомнил, что говорил сам человек, пока был жив, открыл файл с записью и повторил стих русского поэта.

Таракан перестал бибикать и выдал длинную фразу из нечленораздельных звуков. Я опять его не понял, а вот Бублик, похоже, смысл всё-таки уловил. Он минуту обменивался сигналами с искусственным насекомым и вышел в наш виртуальный эфир.

«Похоже, у нас серьезные проблемы, – прозвучало на нашем канале связи. – Змееголовые готовятся убить Землю. Точнее, землян».

– Мы это знаем и без него. Только как?

«Они готовят камень, который запустят с Луны. Коридоры, по которым мы пробирались в самом начале – большая электромагнитная катапульта. Она способна не только собрать материал, но и запустить его с начальной скоростью тридцать километров в секунду».

– Так на Земле уже давно установлена защита от таких метеоритов. Она просто распылит этот камень на множество мелких, и они сгорят в атмосфере. А те, что долетят, будут не опаснее града.

Изуродованный Бублик и шестилапая морская свинка, вооруженная стальными кинжалами, снова начали совещаться, наполнив зал пульсирующим звонким эхо.

«Он говорит, что эта катапульта сейчас выделяет из коры Луны углерод и азот и насыщает ими болид, который змееголовые собираются направить на Землю».

– И что с того?

«Соединение этих атомов называется цианиды. Если защита распылит их в пределах земной стратосферы, всё живое на поверхности погибнет в течение суток!»

Глава 19. Последний бой безголовых

Мы рванули с места так быстро, будто за нами гнались оборотни, которые, как известно, имеют особую связь с лунным светом и не могут удержать звериную сущность в полнолуние. Мы, конечно, в фольклор не верили – люди напридумывали много сказок. Однако повстречать здесь безумные глаза волка или потерявших всякий контроль над собой шизиков нам не хотелось. С нас вполне достаточно змееголовых. Как писали человеческие шутники, убить пару вервольфов гарантированно может серебряная свадьба, а сколько времени потребуется нам, чтобы победить местных хозяев, встань они всерьез на нашем пути, мы на тот момент не знали. Вполне возможно, что побольше, чем четверть века.

Бежать было непросто. Искусственная гравитация в этой части помещений работала всё хуже и хуже. Приходилось постоянно контролировать работу ног. Любое чрезмерное усилие подбрасывало к потолку, а оттуда – могло шваркнуть об пол. На глубине Луны тяготение, конечно, было посильнее, чем на поверхности, но не особо. На километре оно, например, увеличивается всего на полпроцента.

Почти сразу вернулась усталость, накопившаяся в наших синтетических организмах. Как мы, синтетики, это ощущаем? Да очень просто. Сервоприводы, и так изрядно забитые лунной пылью, начали неприятно хрустеть и сбоить, словно мы были не ультрасовременными кибернетическими организмами, а теми стариками, которые помнят еще конвейеры на автозаводах. Эти динозавры робототехники, с очень ограниченным кругозором и памятью на десяток простых операций, уже пару человеческих поколений к моменту моего рассказа были никому не нужны. Многие доживали свой век на свалках ржавого металлолома. Повезло лишь тем счастливчикам, которые участвовали в работе известных людей. Или они были в чём-то первыми. Таких заслуженных дедушек отмыли, искупали в ваннах с серной кислотой и оксидом цинка, заново покрасили. И поставили в музеях, чтобы они наводили тоску и зевоту на детишек и мстительно поглядывая на взрослых, не отпустивших заслуженных ветеранов в их металлическую Валгаллу, где они бы продолжали сражаться электросваркой или шуруповертом.

В голове моей звенел набат от ударов об потолок. Тактовая частота всех процессоров стала напоминать речитатив сошедшего с ума репера – Светлана давала как-то послушать. А поскольку теплоотдача внутри Луны была ненамного лучше, чем в открытом космосе, я быстро почувствовал, как стала разогреваться синтетическая кожа на лице и руках. В слабом свете потускневших ламп я сам наверняка выглядел не лучше, чем оборотни или даже вампиры. Кто бы не испугался красного как рак чучела в полуразорванном комбинезоне, припадающего то на одну, то на другую ногу?

Для стабилизации тела в пространстве пришлось задействовать все ресурсы – даже те, где стали появляться бед-блоки из-за микроскопических пылинок. Как эти мелкие пираньи проникли в систему – большой вопрос к конструкторам. Хотя в тот момент у меня уже и не было надежды, что я кого-нибудь из них увижу. В левом верхнем углу интерфейса быстрыми титрами побежали строки аварийного кода, словно телережиссер старался промотать всю информацию о создателях фильма и включить пятиминутку рекламы. Датчики стали опрашиваться гораздо чаще одного раза в десять миллисекунд. Но я продолжал упорно бежать.

Мое небрежение к своему состоянию оправдывалось только одним. Если до сего момента мы занимались спасением исключительно самих себя, то теперь перед нами появилась великая цель! Нужно было спасать всё человечество. For All Mankind – девиз, выжженный несмываемой татуировкой в электронном сердце каждого синтетика. Уверен, что любой робот – где бы он ни находился и какое поколение бы ни представлял – видел в спасении человечества свое высшее предназначение.

Бублик, кажется, тоже был полон энтузиазма. Глаза его пылали решимостью и отвагой, освещая красным мини-прожектором нам путь, отчего и появились мысли о темных силах, прячущихся где-то между камнями. Когти его буквально крошили грунт – в те редкие моменты, когда он успевал ими цепляться. Большую же часть времени пес скакал так активно, будто копировал не серьезную донельзя таксу, а сумасбродного джек-рассел-терьера, напялившего маску скандинавского бога Локи.

Рядом семенило еще более странное существо. Искусственный таракан – первый прототип космического робота, собранный давным-давно таинственным русским гением. Не просто собранный, но и каким-то образом прокачанный до возможности увеличиваться в размерах – как настоящие насекомые, а это не можем даже мы, современные синтетики. Мы уже рождаемся большими и взрослыми, просто еще глупыми и необразованными. Русские большие мастера на разные сюрпризы. Не зря еще Наполеон – был такой завоеватель на Земле – боялся их партизан чуть ли не больше, чем представителей регулярных войск.

Внешний вид миниатюрного робота был крайне суров. Жвала постоянно двигались и угрожающе скрипели. Морда отдаленно напоминала маску гневающегося самурая со средневековых гравюр. А многочисленные ножки семенили так быстро, будто таракан передвигался на воздушной подушке, совершенно немыслимой в условиях лунных катакомб. Он был единственным в нашей троице, кто