Источник душ - Вадим Кленин

Отклонение от танцевальной программы тем не менее усиливалось. Вот на его плече появилась уже глубокая дымящаяся полоса, потом – то же самое возникло у него на ребрах. К финальному прыжку он подошел исполосованным ожогами во многих местах. Но всё еще стоящим на ногах.

И здесь, перед самым финальным прыжком, он сделал фатальную ошибку. Надо было прыгать сразу, пока действовала еще инерция выхода из предыдущего пируэта и сохранялся тот самый кураж, о котором он говорил. Малая гравитация могла подкрепить этот шанс и довести вероятность успеха до той самой удачи, на которую я надеялся.

Но мужчина промедлил. То ли хотел перевести дыхание, то ли собрать остатки сил. Прыгнул он слишком поздно. Всего на три секунды – для людей это мизер. Но не для точных машин, пусть и сконструированных в непонятно далеком прошлом. Первый незапланированный луч в начале прыжка, будто плетью, хлестнул ему в плечо, срезая часть плоти. А второй – уже на самой вершине траектории – словно древняя рапира, проткнул его грудь.

К моим ногам упал хрипящий от боли человек, которому осталось жить считаные минуты. Это было бесконечно мало для него, хоть и вполне достаточно для скорости работы моего процессора.

– И всё-таки я прошел, – улыбнулся русский, и из уголка его губ потянулась тонкая красная нитка. Первые капли упали на грудь, окрашивая густой темнотой его обожженные раны. Но сознание не спешило покидать умирающего. Дрожащей рукой, поднять которую стоило ему неимоверных усилий и последних жизненных резервов, он указал на панель с кнопками и произнес: – Они стояли у истоков земной цивилизации. Строили пирамиды. Пароль как-то связан с этим чудом света.

Глаза его на секунду остекленели, но потом опять сфокусировались.

– Мое имя Володя. Кузнецов. Скажи нашим. Они, наверное, думают, что я еще в 2057 году в шахте погиб.

Рука его безвольно упала, и старый космонавт обрел, наконец, покой.

Глава 18. Меч Господень

– Браво-браво, – прямо за моей спиной, где еще сплетались в смертельную геометрию лазерные лучи, вдруг прозвучал женский голос, сопровождавшийся еле уловимым шипением. Будто голос был записан на заезженную пластинку, поставленную на древний игольчатый проигрыватель.

От неожиданности я вздрогнул. Оборачиваться совсем не хотелось. Напротив, захотелось бежать и прятаться. Забиться в какую-нибудь щель и не показывать оттуда своего потертого носа. Мы, роботы, конечно, не такие эмоциональные существа, как вы, люди. В основе большинства наших поступков длинные строки программного кода, а не сиюминутные эмоции, страхи или хотелки. Хотя мы и стараемся копировать ваши повадки и привычки. Но у нас тоже есть нервы, пусть и полностью искусственные. В тот миг по ним побежали сковывающие разряды электричества. Так система среагировала на новую опасность и попытку проникнуть в мой мозг извне.

Меня спас панический визг встроенной в главный процессор защиты. Она буквально верещала, словно оказавшийся в зубах волка поросенок, тщетно взывающий к матери о помощи. Защитный блок стал тем последним бастионом, который не допустил быстрой капитуляции всего моего организма. Процессор причудливым образом трансформировал магнитные волны, взламывавшие мой электронный мозг, сместив их частоту. И перевел амплитуду подавляющего волю звука в безопасное, хотя и зловещее тягучее шипение, которое можно услышать во время драки пары десятков разъяренных змей. Возникло омерзение, желание поскорее стряхнуть с себя это неприятное ощущение. Я с силой взмахнул руками и помотал головой. Сковывающее наваждение исчезло – попытка взлома прервалась. Инфернальный фон за спиной пропал. Но шипение сменилось на громкие хлопки в ладоши, будто я оказался в театре с одним-единственным зрителем. Так что пришлось всё же обернуться.

– Ессссли махххххать ещщщщё быссссстрее, превратишшшься в птицццу, – шипящий хохоток едва не вернул меня в только что покинутый омут. – За посссследние лет сссто ты первый землянин, кто ссссумел пройти этот немудреный тесссст.

Раньше мне казалось, что Мегир-сехер говорила на земном языке гораздо чище. Во всяком случае, такого ярко выраженного шипящего акцента у нее не было. Если бы не он, никогда бы не подумал, что меня снова удостоила своим вниманием местная владычица. Час назад она не задумываясь отправила нас в утиль. И только моя страсть к музыке и танцам позволила выжить. Не всем. А только мне и полностью выключенному Бублику, старательно изображавшему массивный, но сильно потрепанный, будто его пытался разгрызть динозавр, рюкзак.

Правда, снизошла до встречи она не во плоти. Передо мной стояла трехмерная голограмма, на сто процентов копирующая формы тела и фактуру кожи. Коварный блеск вертикальных глаз, убийственно глубоких и холодных, и змеиная улыбка тоже были в комплекте.

Как же я догадался, что она не живая, а лишь плод технологий, спросите вы? О, заметить это было нетрудно. Продолжавшие двигаться фиолетовые лазерные лучи проходили сквозь ее тело, не нанося никакого вреда. Лишь когда на пути тонких линий встречались микроскопические пылинки, еще не успокоившиеся после моего танца, то на ноге, то на руке змееголовой вспыхивали лиловые блестки, будто грани маленьких аметистов. На платье – оно было густого красного цвета – подмигивали драгоценные рубины, будто сквозь ткань проступали капли свежей, еще дымившейся крови. Голову улыбающейся кобры венчала небольшая золотая диадема. Свет, шедший ровным столбом откуда-то сверху и формировавший, вероятно, саму голограмму, создавал над ней яркий ореол, похожий на ослепительно-желтую электрическую дугу. А те же лазерные лучи произвольно вставляли в корону высверки то янтаря, то опалов, а то и роскошнейших бриллиантов.

– Раньшшшше земляне были как-то поссссмышшшшлённее. – Левый краешек ее губ, выделенных болотного цвета помадой, что еще больше подчеркивала змеиную природу, поднялся слегка вверх. Заметив мое смущение, она приподняла бровь, и из черных, как агаты, вертикальных зрачков вдруг вытянулась фиолетовая стрела лазерной нити, окончательно разрушив иллюзию и страх. – И повкусссснее.

Хохот, оглушительный в замкнутом пространстве, хоть и был подобен раскатам весеннего грома, но уже не мог меня шокировать. Кажется, я такой слышал в фильме, который мы со Светланой смотрели у нее в каюте. Хотя от мощи боя этих атмосферных литавров мурашки наверняка бы забегали по коже, если бы в моём организме была такая опция.

Отсмеявшись, она уже спокойно заявила:

– Не бойся, мы давно не питаемся плотью.

Я не стал разочаровывать женщину. Моя плоть