Источник душ - Вадим Кленин

из стойки – без разбега. Причем вход в прыжок должен быть сделан под углом 50 градусов вверх. Не меньше.

Мне этот кульбит был по силам. Да, раньше я такого не делал – даже когда радовался, как ребенок, своему первому заданию по уборке коридора на нашей лунной станции. Но ничего сложного в том не видел. Да и низкая гравитация должна была мне помочь. Мои анализаторы давали вероятность успеха в 99,8 %. Всего две десятых уходили на случайность. Всё-таки пол не самый ровный и заполнен в том месте пылью, на которой можно поскользнуться, например.

А вот насчет шансов у моего компаньона… они невероятно низки. Даже если он без запинки повторит за мной все движения вплоть до финального скачка, пройти последний луч он не сможет. Там вероятность была обратная. Ноль целых две десятых. И те на удачу. С таким вызовом способен справиться разве что акробат или высококлассный вор-домушник. Но измотанный десятилетиями плена космонавт, при всём к нему уважении, прыжок вряд ли бы мог потянуть, рассуждал я.

– Ты знаешь такой танец – брейк-данс? – я всё-таки решил начать издалека, чтобы моего компаньона не хватил инфаркт.

– Слышал. Кажется, мой дед о нём говорил.

Еще хуже. Он не доберется даже до середины.

– Это, скорее, акробатика.

– И?

– В общем, у меня не очень хорошие новости для тебя, – я сделал паузу, пытаясь подобрать слова и одновременно найти решение еще одной непростой задачи. Как пройти сетку, я понял. Но что нужно будет делать дальше? В чём мы, синтетики, всё-таки проигрывали людям, так это в интуиции. Да и опыта космических путешествий и прохождения разных головоломок у меня еще, мягко говоря, маловато.

Псевдо-Гагарин не торопился реагировать: ждал, что я продолжу свой рассказ сам.

– Общую схему прохождения лазерной сетки я примерно понял. В моём арсенале есть все движения, которые для этого необходимы. Я тебе, конечно, сначала всё покажу, а потом первым и пройду. Но в финале потребуется прыжок, который под силу только молодому спортсмену.

Он хмуро на меня посмотрел, ожидая продолжения. И оно последовало.

– Но это полбеды. Я понятия не имею, как отключить ловушку, когда ее пройду. Не говоря уже о том, что делать дальше.

Из русского как будто мгновенно вытащили стержень. Он сник, опустил плечи и осел на пол.

– Мда… Самый экстремальный вид спорта – это доверять людям, – произнес он себе под нос, но я всё-таки услышал.

Мужчина, казалось, задумался, и я его не торопил. В конце концов, он поднял на меня взгляд и произнес:

– Запомни четверостишие:

Дай, Джим, на счастье лапу мне,

Такую лапу не видал я сроду.

Давай с тобой полаем при луне

На тихую, бесшумную погоду.

Запомнил?

Я кивнул.

– Если… – Он сглотнул. – Если я не пройду… Найди моих маленьких роботов. Хотя бы одного. И прочитай ему эти строки. Их написал русский поэт Есенин. Это пароль, открывающий доступ к управлению ими. Любой, кто прочтет его, сможет получить контроль над целой командой. Их главный придет и поможет. Сейчас он выполняет мое поручение. Ищет способ остановить сбор материала для запуска камня в сторону Земли.

Он еще помолчал, что-то обдумывая. Потом решительно встал и заявил:

– Я попробую повторить твой маршрут. Ну а там – как выйдет.

Его глаза вновь залучились решимостью и силой. Черты и без того худого лица обострились. Губы сжались. Он резко набрал воздуха в легкие, будто собираясь сказать что-то длинное и сердитое, но вдруг засмеялся. И в этот момент его лицо заметно помолодело, а взгляд стал веселым и озорным.

– А что, уйдем красиво. В танце! Жаль, Камаринская не подойдет. Без баяна кураж не тот.

Кто такая Камаринская, я не знал, а в архивах копаться не было времени. Мужчина вновь стал серьезным. Те лоскуты одежды, которые на нём еще болтались, он сорвал с себя и сунул мне в руку. Полагая, видимо, что они мне еще зачем-то пригодятся.

– Я готов. Давай, объясняй.

Готов так готов. Я подробно рассказал ему, что планирую делать и как двигаться. Показал все основные элементы, хотя наш пятачок безопасности едва-едва позволил мне это сделать. Один из лучей даже попытался меня тяпнуть за пятку. Лишь в последний момент я успел ее убрать.

Закончив, я повернулся к выходу и начал считать. В брейк-дансе ритм – одна из главных составляющих успеха. Было желание включить музыку, чтобы синхронизироваться с битом. Но потом передумал. Неожиданный пассаж или какое-нибудь эхо могли сбить точность или настрой. И тогда в его гибели, пусть и косвенно, буду виновен я. А это – немыслимое для роботов нарушение законов мироздания. Наших, синтетических скрижалей Завета.

Я двинулся вперед и поднырнул под первый, самый легкий фиолетовый барьер.

Описывать свой танец не буду. Можете не сомневаться – я успешно преодолел все ловушки лазерных лучей, а финальный прыжок был вообще очень хорош. Любой кенгуру удавился бы от зависти. Были на Земле такие смешные звери.

Приземлившись на уже безопасный край комнаты, я обернулся, и не самые хорошие предчувствия практически сразу пронзили меня. Космонавт тщательно готовился. Тряс руками. Поднимал то левую ногу, то правую. Приседал и накачивал воздух в легкие. Временами он напоминал то сумоиста, то легкоатлета, то дерзкую и хитрую обезьяну.

Потом псевдо-Гагарин решительно крякнул и устремился в бой.

– Стой!

– Что такое? – недовольно спросил он.

– Нужно правильно войти, жди.

Когда я дал команду, он двинулся вперед. Первые пять движений мужчина повторил безошибочно, подняв, правда, изрядное облако пыли. Тело мгновенно окуталось ореолом ярких вспышек, будто в этот самый миг здесь танцевал не простой человек, а божество из древних мифов и легенд. Молодой дракон, рождающийся с ослепительным и ярким эффектом. Хотя практически сразу стало видно, как его обнаженная кожа стала покрываться тонкими опалинами. Уже через пятнадцать секунд человек стал похож на бледного тигра, преследуемого фаерболами злого и коварного чародея.

На шестом элементе произошла первая осечка. Пока еще небольшая. Лазерный луч лишь чиркнул по касательной и обжег ему предплечье. Я видел, как в этот момент ему было больно, но русский не проронил ни звука. Это спасло ему жизнь. Новый луч, которого в моих расчетах не было, неожиданно выстрелил совсем рядом. Замедлись человек хоть на секунду, он бы