Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

не попортили оборудование, а самое главное, пристроить твоих пионеров, которые учились у англичан.

- У нас, что, родственники кончились? - удивился я. - Разве дядя Тапио или дядя Каарло не могут этим заняться?

- А они этим и занимаются. Подыскивают новый персонал. А ты пока оцени чему англичане научили тех двух мальчишек, которых брали в ученики.

…..

- Мне кажется или и вправду оптика несколько затемняет? - оторвавшись от созерцания вмерзшего в лёд Оулуйоки речного пароходика, спросил я.

Для проверки бинокля, сделанного бывшим учеником англичан-оптиков Ааро Хеллаакоски, я специально остановился на мосту через реку.

- Затемняет, - покорно согласился со мной подросток. - А что я могу поделать? Мне из присадок доставались только выбраковки. Приходилось добавлять свинцовую охру в состав шихты. А это значительно затемняет стекло. Зато, как ни странно, очки, которые делал Оли Халтту, многие хвалили, - и кивнул на второго ученика англичан.

- Ну, это не удивительно. Сами смотрите как отсвечивает снег. А в более затемненных стеклах людям удобнее.

- Так вот почему мне говорили, что на улице в моих очках видно хорошо, а дома — плохо, - прозрел Оли Халтту.

Как я и ожидал, в Улеаборге всё оказалось совсем не так, как описал мне дед Кауко. Во-первых, проблема началась с того, что родственники нашего управляющего кирпичным заводом, Кевина Райта, заявили, что обучили всему что знают предоставленных им учеников. И выперли тех на улицу. Вмешательство деда Кауко привело лишь к тому, что англичане засобирались назад на свои острова. Благо, денежный долг перед Кевином Райтом они уже погасили, а договор с корпорацией у них был простой, без особых денежных штрафов.

Во-вторых, оказалось, что мои дяди и палец о палец не ударили, чтобы как-то проконтролировать процесс отъезда этих наглых островитян. И я успел в последний появиться момент, когда англичане начали уже заколачивать в ящики наше оборудование, чтобы забрать его с собой. Хорошо, что я догадался прихватить с собой одного из столичных юристов нашей корпорации. Онни Ахо, быстро поставил на место обнаглевших иностранцев, и те покинули наше княжество ни с чем. Мне же пришлось заниматься выгнанными учениками, так как других оптиков для продолжения работы мастерской у нас не было.

- Ну, теперь у вас есть доступ к качественным материалам. Так что, всё теперь в ваших руках, - успокоил я Ааро и Оли. - Сколько подобных биноклей вы можете изготовить в месяц?

Ааро переглянулся с Оли Халтту и, пожав плечами, ответил:

- Нисколько. Линзы-то мы произведём, а для производства корпусов нужны слесари, жестянщики и литейщики. Англичане же работали семейно и все операции сами производили. Так что, для начала выпуска биноклей, нам нужны рабочие. И, мой диктатор, а кто возглавит мастерскую? Мне ведь всего шестнадцать, а Оли — пятнадцать.

- Я убедил деда Кауко поставить вам начальником Мауно Уотила. Вы его хорошо знаете, он вас тоже. Сработаетесь. К тому же, он очень неплохой слесарь и механик. Он и подберёт остальных работников.

После моих слов о том, кого назначат их руководителем, парни радостно заулыбались. Первого руководителя пионерского отряда в Улеаборге они знали прекрасно.

- В общем, работайте. Постарайтесь наладить выпуск подобных изделий, - и я показал им зажатый в руках бинокль в латунном корпусе. И, Ааро, вот тебе образец. Попробуй его скопировать, - я передал пареньку продолговатую деревянную коробку. - Можешь даже улучшить. Если получиться.

- А это что?

- Австрийский оптический прицел «Миньон» (Mignon) для установки на винтовки. Компания «Karl Kahles» выпускает эту модель с 1908 года. Если получиться изготовить, то обращайтесь сразу к Хансу Шмайссеру, чтобы он вам предоставил несколько наших винтовок и помог придумать крепление. Я Ханса предупрежу.

- Мой диктатор! А комната в рабочей казарме так и останется за мной с Оли?

- Да. А что?

- А можно мне младшего брата, Вильо, к себе забрать? А то после моего переселения из дома отец мелкого смертным боем лупит. Боюсь, как бы брат из дома не сбежал.

- А сколько ему лет? Учится, нет?

- Двенадцать исполнилось перед Рождеством. Не учится он. После окончания прошлой весной начальной школы отец запретил и заставляет его подрабатывать на рыбном рынке. А так он — сообразительный малый. Я могу его обучать оптическим делам.

- Да я не против. Можно его оформить подмастерьем. Но ему всего двенадцать и нужно разрешение кого-то из родителей. Мать твоя напишет?

- Да. Думаю, я смогу её упросить.

- Тогда остаётся ещё две проблемы. Вы в комнате живёте вдвоём, может Оли будет против того, чтобы подселить твоего брата.

- Нет, мой диктатор! - воскликнул Оли Халтту. - Комната же на четверых рассчитана. Так что, я совсем не против.

- А вторая проблема — это образование. Я хочу, чтобы твой брат, Ааро, пошёл в народную школу. Пусть учится, а после учёбы работает. Он согласится?

- Да, мой диктатор! Он очень хочет учиться! Спасибо, вам!

Глава 20

Глава 20

«Хочешь рассмешить Бога — расскажи Ему о своих планах». Такой расхожей фразой писатели из моего предыдущего мира описывали непредвиденные ситуации. Именно в такую угодил и я. Закончив разбираться с оптической мастерской и запланировав посещение родного дома в Яали, общение с друзьями и пионерами, я, под начавшийся снегопад, наконец добрался до Улеаборгского дома. Где сразу попал в заботливые руки бабы Марты, матери жены моего родного дяди Тапио. После сытного и вкусного ужина, заведя будильник, чтобы не проспать первый поезд в Яали, я сразу же и заснул.

Но разбудила меня баба Марта задолго до срабатывания будильника.

- Матти, вставай, беда! - почему-то шептала старушка, тряся меня за плечо.

- Что случилось? Пожар? - проснулся я как-то рывком и первое о чём подумал на слово беда, это про пожар.

- Нет, Матти! Снег! - уже более громче заголосила родственница. - Он всё идёт и идёт. Уже до окон поднялся, и крыша трещит. Как бы не обвалилась. Лестричества тоже нет. И телехфона не работает. Я пыталась до Тапио на квартиру позвонить, а телехфона не гудит.

Только сейчас я заметил небольшую керосиновую лампу