Воспоминания. От крепостного права до большевиков - Николай Егорович Врангель

– Для твоей будущей биографии, Бонапарт? – спросил я его.

– Нет, для мыла, духов, шоколада à la Skobelev, – он ответил со смехом.

– Что, если тебе никакого назначения не дадут?

– Вероятно, не дадут. Но я сам, братушка, возьму, что надо. Поверь мне, что милости от них я ждать не стану. Мы и сами с усами.

При переходе через Дунай он так и поступил[93].

В качестве поставщика армии

Начальник штаба действующей армии генерал Непокойчицкий[94] был непопулярен с самого начала военных действий. Враждебное отношение к нему достигло своего пика после того, как он отдал снабжение армии продовольствием в руки компании «Горвиц, Грегер и К°»[95]. Справедливо или нет, не знаю, но рассказываемые о деятельности этой компании истории были ужасны. Однако, как это часто бывает, до сути дела никто не докопался, а раздражение и гнев обратились не против ответственного за ситуацию, а против ни в чем не повинного суперинтенданта Кауфмана[96], который был абсолютно честным человеком.

Кауфман был в отчаянии, пытался найти людей с репутацией хороших граждан своего отечества, которые начали бы снабжать армию сухарями. Я познакомился с ним в поезде, когда ехал из Петербурга в Москву, и наш разговор довольно скоро перешел на эти проблемы. Я сказал, что вряд ли ему удастся найти людей, желающих заняться этим делом. Репутация интендантов была откровенно плоха, а на людей, которые имели с ними дело, смотрели с сомнением. Кауфман рассердился.

– Так всегда и бывает здесь. Все умеют жаловаться и охаивать все, но, когда просят помочь, ответ всегда один и тот же, что после меня хоть потоп, только бы моя репутация не пострадала.

Несколько дней спустя Д.Д. Оболенский[97], тульский предводитель дворянства, сказал мне, что граф Бобринский[98] и он сдались на просьбу Кауфмана и согласились поставлять сухари для армии. Граф Бобринский выбрал Киев, Оболенский – Тулу, мне он предложил взять Одессу. Подумав немного, я предложение принял.

Сухари производились в то время небольшими партиями прямо в полках; массовое производство было делом новым и утомительным. Главная трудность в этом деле заключалась в необходимости иметь достаточное количество угля. Железная дорога была занята транспортировкой армии и военного снаряжения. Выяснилось, что нам будут предоставлены неограниченные квоты на вагоны и нужный производству уголь будет поставляться нам на тех же условиях, как и заводам, производящим военное оборудование, а не как частному предприятию. По прибытии в Одессу я немедленно отправился к генералу, ответственному за снабжение войск.

– Я прибыл для снабжения армии сухарями.

– Я знаю. Меня уведомили об этом. Мне также известно, почему снабжение было отдано вам, а не нашим обычным поставщикам.

– Я рассчитываю на помощь вашего высокоблагородия.

– Разумеется, к вашим услугам, могу дать вам хороший совет сию минуту. Возвращайтесь в Петербург. Мы не примем от вас ни одного пуда сухарей.

– Могу я спросить, почему?

– Потому что нам это абсолютно невыгодно. Вы ведь знаете, что наше жалованье в мирное время ничтожно. Сейчас война. Было бы глупо не воспользоваться этим.

– Мне сказали, – ответил я, – что определенная сумма должна будет отчисляться в пользу официальных лиц. Я это принимаю.

– Значит, вы понимаете, – продолжал интендант, – что с нашей стороны было бы глупо делать эту работу без вознаграждения. Но у вас мы брать не можем. Вы поставщик случайный. Завтра снабжение армии станет ненужным и вы начнете говорить об этом на каждом углу.

– Я дам вам слово чести, что я не буду говорить на эту тему вообще.

– Ваше слово ничего изменить не может.

– Но я не могу отказаться от уже принятых на себя обязательств.

– Это ваше дело. Я вас предупредил.

Я встал и откланялся. Он проводил меня до двери, очень вежливо.

Я снял большой судоремонтный завод Леконта на окраине города и две пивные фабрики, которые простаивали из-за войны, и заказал машины для просушки и резки хлеба. В день предстояло просушивать 12000 пудов сухарей (200000 килограмм), для этого было нужно 18000пудов хлеба. Контрактные рабочие согласились печь хлеб из нашей муки. Муку я купил на мельницах компании Юлиус и Клейнман, предупредив их, что покупать буду муку, уже одобренную интендантами.

Вечером в гостиницу «Северная», где я жил, пришел очень красивый офицер в форме. Он представился, его звали Львов, был он управляющим складом в Бирзуле. Во время разговора он упомянул, что перед войной издал несколько переводных романов «либерального направления».

– Мои друзья в Петербурге сказали мне, что вы приехали, чтобы снабжать империю сухарями. Я могу предложить вам купить у меня 100 000 пудов готовых сухарей на 50 копеек с пуда дешевле, чем если вы сами будете сушить хлеб.

– Вы сами печете хлеб? – спросил я его.

– Мы? Что вы? Разумеется, нет. Хлеб печется в Вильно в полку, они и производят сухари для империи. Но мы их забраковываем.

– Плохое качество?

– Ну что вы! Сухари первый сорт. Сладкие, как не знаю что, – и офицер церемонно поцеловал кончики своих пальцев. – Войска просто ничего не получат за свои сухари. – Он засмеялся.

Я, разумеется, отказался.

На следующий день появился владелец местного магазина, некто Перельман.

– У вас есть разрешение на неограниченное количество нарядов на транспортировку груза по железной дороге. Если вы не используете все нужные вам наряды, я куплю их у вас по рублю за пуд.

Я мог бы продать мои наряды за 500 000 рублей, но у меня было ощущение, что это было бы неправильно, так как Кауфман просил нас вернуть наряды, которые не будут использованы.

Затем я пошел в военное управление транспорта и перевозки, где мне посоветовали обратиться к полковнику, начальнику штаба управления. В приемной сидело несколько десятков людей, желавших с ним встретиться, и, прождав несколько часов, я наконец очутился перед его столом.

– Мне нужны наряды на перевозку 100 000 пудов угля из Донецка, – сказал я.

Он привстал:

– Боюсь, что я не совсем вас понял.

Я повторил.

– Вы что, с ума сошли!

– Вполне вероятно. Я похож на сумасшедшего?

– Потому что у нас нет и одного свободного вагона, а вы просите250.

– У меня есть наряды на любое нужное мне количество вагонов. – Я показал ему ведомости.

– Мы можем стены оклеить такими бумажками. Через неделю, надеюсь, я смогу предоставить вам один вагон, но гарантировать не могу. Заходите через неделю. Буду счастлив помочь.

Я пошел жаловаться к начальнику военного округа Владимиру Саввичу Семека