Барышня ищет работу - Салма Кальк

теми же восхитительными удобствами. В меньшей комнате стояла кровать, и шкаф, и мои чемоданы поставили тут же. Большая оказалась гостиной. Мне выдали ключи — от внешней двери, внутреннюю из дома можно было просто запереть на засов. После же велели располагаться и спать.

И несмотря на то, что часы в гостиной не так давно пробили шесть вечера, я заперла все двери, сняла опостылевшее дорожное платье, хорошенько вымылась — вот счастье-то какое! — и легла спать.

А что дальше — увидим утром.

6. Снова договор

6. Снова договор

Утро у меня началось рано. Никто не стучал в двери и не будил, но я проснулась ещё затемно. Потом сообразила — разница во времени. Уж наверное в Иркутске, то есть, тьфу, губернском городе Сибирске середина дня, а здесь — ещё солнце не всходило.

Я ощущала себя совершенно выспавшейся, поэтому поднялась, умылась, оделась и тихонько выглянула в хозяйскую часть здания. Что же? Там уже кипела жизнь — ходили, разговаривали, их кухни доносились запахи еды. Я подумала — и пошла на эти запахи. И довольно скоро была изловлена хозяевами.

— Вот и Оленька встала, с добрым утром, голубушка, — приветствовал меня Пуговкин. — Как раз к завтраку, молодец.

Анна Мироновна командовала сервировкой стола, она тоже тепло улыбнулась и пожелала доброго утра.

— Значит, о делах поговорим после еды, — сказал Пуговкин. — Тут у нас праздники на носу, у студентов тоже небольшая передышка, а после — сначала экзамены, а потом и каникулы. У тебя же экзаменов, понятное дело, не будет, но и каникул не случится, уж не обессудь. Сегодня в ночь сходим на службу, как полагается, завтра гостей примем, а после и займёмся уже нашими делами.

Точно, сегодня же рождественский сочельник.

— А ёлку… уже нарядили? — спросила я.

— Нет ещё. Дети придут, займутся. Захочешь, поможешь им.

Что же, после простого постного завтрака — каша да чай, правда, Пуговкин ел ту кашу с квашеной капустой и солёными огурцами — он пригласил меня в кабинет.

— Располагайся и читай, — пододвинул мне кресло к своему большому столу, положил передо мной рукописный текст.

О да, снова договор. Да не просто так, а от имени губернатора Восточно-Сибирской губернии при посредничестве чиновника по магическим делам статского советника Болотникова. О том, что девица Филиппова Ольга Дмитриевна, неизвестного сословия, имеющая задатки мага-некроманта, должна пройти курс обучения в Московской обще-магической академии и овладеть полностью своей магической силой, а также — умениями, необходимыми для мага-некроманта, находящегося на государственной службе. Знания и умения означенной Филипповой должны быть подтверждены сдачей квалификационного экзамена и документом государственного образца. Сроки обучения устанавливает профессор Московской обще-магической академии, коллежский советник Пуговкин Афанасий Александрович. На всё время обучения девица Филиппова обеспечивается стипендией из фонда генерал-губернатора, а по завершении сего должна явиться в Сибирск и отслужить пять лет, исполняя поручения в соответствии со своими магическими особенностями и подготовкой.

Всё было логично и понятно, никаких приписок мелким шрифтом. Ой, нет, вот тут ещё. «Поскольку все участники соглашения являются магами, то в случае неисполнения взятых на себя обязанностей подлежат наказанию в соответствии с „Указом о Магах на Службе Государства Российского“ от 5 февраля 1862 года. В случае наступления обстоятельств неодолимой силы обязанности Отправляющей стороны принимают на себя их преемники, обязанности Принимающей стороны так же принимает на себя преемник профессора Пуговкина, обязанности же госпожи Филипповой в случае её физического отсутствия в мире прекращаются совершенно».

Этот последний пункт меня весьма заинтересовал, и я спросила Пуговкина:

— Афанасий Александрович, что значит — «в случае физического отсутствия в мире»? Я никогда не встречалась с такой формулировкой.

— То и значит, голубушка, — он отложил толстый том, в котором что-то отмечал карандашом, и глянул прямо на меня. — Что случается с человеком, когда наступает смерть?

— Ну как, — я не ожидала такого вопроса, — сердце перестаёт биться, дыхания нет.

— Верно, а потом?

— Потом… его хоронят. О теле следует позаботиться, пока оно не начало разлагаться.

— Верно, и почти со всяким магом случается именно так. Но что случается с некромантом, когда приходит его час?

Я смогла только вздохнуть, потому что не знала ответа на этот вопрос.

— Нас забирает та сила, которой мы служим. Просто забирает, и всё, когда приходит время. Приходит некая сущность, и уводит в тени.

— К-какая с-сущность? — я не ожидала.

— Свидетельств крайне мало, поэтому факты… те ещё факты. Кто-то описывал громадного паука, так называемую Паучью Матерь. Кто-то видел сотканного из теней дракона. А кто-то — просто хорошо знакомого человека или же родственника, тоже некроманта. И пока не настанет срок, нам не дано узнать, кто придёт за нами и кто ожидает нас на той стороне. Я думаю, что здесь мы служим ей во плоти, а там продолжим служить — тем, что от нас останется.

Я вздрогнула — мне показалось, что меня на мгновение охватил лютый холод. Но вдохнула-выдохнула, и убедилась, что в окно смотрит солнце, передо мной уже знакомый мне Афанасий Александрович, а передо мной лежит на столе тот самый документ.

— Понимаешь, Оля, если человек просто сбежал, его нетрудно найти. Особенно — некроманту, я ещё расскажу тебе, как это делается. А если человека не ощущает даже некромант, тогда — наступает тот самый случай, о котором здесь сказано.

— То есть, если я сбегу, меня найдут, а если я умру — то наступит названный случай?

— Всё верно, — кивнул Пуговкин.

Я взяла перо и бестрепетно поставила на договоре свою подпись. Подписи троих других участников уже стояли на своих местах — военный губернатор генерал-майор Селиванов, глава магического управления статский советник Болотников, профессор Пуговкин. Теперь и я тоже.

Только я отняла перо от бумаги, в тот же миг словно изнутри проступила печать — с двуглавым орлом, красная, круглая, с надписью — управление по вопросам магии министерства внутренних дел.

Далее мне пришлось подобным же образом подписать ещё три экземпляра — два из них должны были порталом забрать в Сибирск, а третий оставался у Пуговкина, он сказал, что предоставит его в канцелярию Академии.

— Так, Оленька, мы с тобой пойдём устраиваться уже после Нового года, а заниматься начнём послезавтра, чего откладывать-то.